Тень смерти

«Эй, все, - обратился Мал Хакар сразу ко всем, на кого поставил Печати Тьмы перед сражением.
– Мне, похоже, придется сражаться в полную силу, так что я отменяю печати. Действуйте по усмотрению.»

Отменив все поддерживаемые заклинания, лич повернулся к Лилии, которая уже успела создать нечто грандиозное — два огромных дерева, листья которых сияли золотом, хотя на дворе стоял апрель. Тем же цветом светились рога Нинкуэдила, на спине которого стояла, раскинув руки в стороны, дриада.

— Фанья Уйн!
– возвестила она.

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем низкие серые тучи, висевшие над лесом, расступились, и призванный дух появился. Широкая морда с плоским лбом, огромным ртом и глубоко сидящими глазами. Два крыла, больше напоминавших плавники, и рыбий хвост. Тело чудовища имело землянисто-желтый цвет с зелеными вкраплениями — будто утес, поросший мхом — и достигало сотни футов в длину. Фанья Уйн вынырнул из облаков и спикировал прямо на Мал Хакара и обступивших его призраков. Дух едва-едва зацепил брюхом землю и снова взмыл в небеса, но все равно повалил несколько деревьев и оставил на земле глубокую рытвину.

— Все целы?
– спросил лич, возвращаясь из другого измерения, где пережидал атаку гигантского духа.

— Разумеется, - ответила Ар’ак’ша, дематериализуясь. Сагулка избежал удара тем же способом, что и она. Ахена же успела спрятаться в одной из ям, созданных личем за время сражения.

— Я знал, что рано или поздно она вызовет второго духа, но не думал, что дойдет до такого. Сейчас он развернется за облаками и ударит еще раз — не будем ждать.

— Господин!
– предупредила Ар’ак’ша. Нинкуэдил, стоявший поодаль во время атаки Фаньи Уйна, взял разгон и теперь несся прямо на лича. Мал Хакар встретил его Теневым Разрушителем и духу леса вновь пришлось укрыться за магическим щитом.

— Ар’ак’ша, Ахена, проследите за феей, - распорядился лич. Лилия на этот раз не принимала участия в атаке Нинкуэдила, и теперь парила в воздухе вне сферы щита.
– Сагулка, стой рядом со мной. Фур’ган, твое время вышло.

«Мы нашли, начальник, - доложил призрак-гоблин из штаба.
– Тут сказано…»

Гигантский дух неба вновь вынырнул из облаков.

— Приготовься перенести меня ему на спину, когда он подлетит, - приказал Мал Хакар призраку, продолжая поливать щит Нинкуэдила молниями.

Фанья Уйн стремительно приближался, и Сагулка, подхватив лича, взмыл в небо. Превзойти огромного духа в маневренности было совсем несложно — несмотря на это, чудовище попыталось нанести удар плавником, но промахнулось. Стоило личу и призраку оказаться на спине духа, которая, похоже, действительно состояла из поросшего мхом камня — как Фанья Уйн взмыл ввысь.

— Что он собирается сделать?
– спросил Сагулка.

— Взлетит повыше, разгонится и врежется головой в землю, чтобы мы разбились, - отозвался лич.
– Но это неважно — все решится намного раньше, - он приложил руку к спине гигантского монстра и начал читать заклинание.
– Тела, похолодевшие навсегда, не согреть… По праву сильного я забираю у тебя тепло жизни. Твоя сила — моя!

Руку Мал Хакара окутало красное свечение, но больше ничего не произошло — дух продолжал набирать высоту.

— Что ты делаешь, вождь?
– поинтересовался призрак.
– Разве не нужно поразить вызывателя, вместо того, чтобы биться с духом?

— Обычно да, - согласился лич.
– Обычно, когда чародей поддерживает сразу несколько заклинаний, он разделяет свою энергию между этими заклинаниями и быстрейший способ прекратить их действие — атаковать самого чародея. Но это не наш случай. У этой феи слишком мало магической энергии, чтобы поддерживать вызов двоих могущественных духов и два волшебных дерева вдобавок. Единственный здесь, у кого достаточно сил на подобное — Нинкуэдил. Он поглощает лишь малое количество энергии вызывательницы, и служит усилителем, сам снабжая ее энергией. За счет этой энергии она питает древа духа, а они поддерживают вызов этой небесной рыбины. Таким образом, наши враги получают энергию от друг друга по цепочке, в начале которой стоит Нинкуэдил, а в конце — Фанья Уйн. Но каждый из них передает дальше по цепочке не всю полученную энергию, а оставляет часть себе. Поэтому каждое следующее звено в цепи в разы усложняет ее поддержку в целом. Сейчас я подсоединился к рыбине заклинанием Поглощения и таким образом, стал еще одним звеном в цепочке. Чтобы Фанья Уйн не исчез, древам духа придется передавать ему больше энергии, а фее — отдавать еще больше энергии древам духа, а Нинкуэдилу — давать намного больше энергии фее. Если дух леса обессилеет, то вернется в мир духов, а сама дриада не сможет поддерживать древа, и они усохнут и не смогут поддерживать рыбину и они исчезнет, и мы победим.

— Я ничего не понял, о вождь духов… - произнес Сагулка.
– Но разве если дух неба исчезнет, мы не…

Раздался громкий хлопок и Фанья Уйн, уже начавший разворачиваться к земле, исчез прямо из под ног у лича.

— Как раз для этого ты со мной, - отозвался Мал Хакар в полете.

— Духи не созданы летать на такой высоте… - сообщил призрак, ухватившись за мантию лича и пытаясь замедлить падение.

Они камнем пробили облака и устремились к земле. Ар’ак’ша и Ахена уже набирали высоту, чтобы подхватить их. Вместе тройке призраков удалось остановить падение и аккуратно приземлится. Лилия ожидала лича на земле — одна, без духов.

— Элье ла анта’килмэ инье, - вздохнула дриада.
– Инье кэ кар’мине ма таварикуэт кэ кар, ай илкуэн таварирья йалумэ ингем — нивэнуру ракко. Тавари апалумэ энутл’валарья а кар’таварикуэт индо апа нурурья. (эльф. «Вы не оставляете мне выбора… Я могу лишь сделать последнее, что остается шаману, когда все его духи побеждены — предсмертное проклятие. Духи восстановят свои силы и исполнят волю шамана даже после его смерти.»)

Она сложила ладони перед грудью и произнесла:

— Линтанири малос таварил эссэ алкар, инье лайта’Амарил араноссэ йавасанти. Най кемма куйлэ, ай той лоста’йандо. Эт арэ той куалин, най кемен фир’а’лакермие укуа! (эльф. «Именем духа Линтанирского леса я благословляю яблоневые сады дома Амарил. Пусть земля живет, пока они цветут. В день же, когда они исчезнут, пусть земля умрет и не плодоносит никогда!»)

— Какой интересный ход… - покачал головой лич.
– Нан сина ла мюрэ — инье йалумэ ванда норни инье йанта’танта амарил йава экспорт, энтавэ инье ла йеста’метья элье санти. (эльф. «И несколько излишний — я уже пообещал гномам, что удвою экспорт амарилских яблок, так что уничтожать ваши сады не в моих интересах.»)

— Энтавэ инье кар’синамбар майвойнэмма, - улыбнулась Лилия.
– Ма элье дарта? (эльф. «Раз так, моя миссия на земле выполнена… Чего же вы ждете?»)

— Манан инье найкэ маха’лэ?
– отозвался Мал Хакар, поворачиваясь к фее спиной.
– Лэ туву’ма лэ махта. Апа лэ ракко инье апалумэ ла аналелья’Амарил араноссэ арда, ай инье ла йеста’метья амбар куйлэ — манан лэ найкэ фир? Энтулессэ элье мар а кер’йава. (эльф. «Какой теперь смысл тебя убивать? Ты получила то, за что сражалась. После твоего проклятия я и близко не подойду к землям дома Амарил, чтобы случайно не уничтожить жизнь на земле — что мне даст твоя смерть? Возвращайся домой и выращивай свои яблоки.»)

— Аннакуэни манен элье ла кэ ханья’хвини элдали манене инье… - печально усмехнулась фея.
– Инье ла на’элье тьеллэ а акуа ла тьеллэ кэ на’аэли. Нинкуэдил куэл’силумэ а ла кэ анта’валарья инье, а эали куйлэ туэл массэ вала туэл. (эльф. «До чего же гении, вроде вас, плохо разбираются в простых слабых эльфах… Я ведь совсем не в вашей лиге и даже совсем не на том уровне, чтобы быть феей. Нинкуэдил ослаб и больше не может давать мне свою магическую энергию, а для феи конец магической энергии означает конец жизни.»)

Лич обернулся и с сомнением посмотрел на дриаду.

— Прощайте, - произнесла та, обращаясь к личу на его родном языке.
– После гибели госпожи Мелодии я убеждала себя в том, что никто из нас не совершенен, что рано или поздно каждый оступится и совершит маленькую ошибку, которая будет стоить ему жизни. Но теперь, оглядываясь назад, я вижу, что исход нашего с вами боя был бы тем же, что бы я ни делала. Вы были безупречны, - фею окутал мягкий желтый свет и ее тело стало постепенно растворяться в нем, - и мне тоже позволили умереть безупречной. Спасибо.