Тень смерти

— А ман сэ куэт’ос’сина? (эльф. «А как тебе это?») - прорычала Сендра.
– Одог, паэ’а’канад, тафаэ’а’нел… Нинкуэ анар ми лунэ фаньярэ… Харана’а’энег, лебефаэ’а’нел, укуа… Фаньярэ на’нинкуэ, кемен на’карнэ… Толлуфаэ’а’канад, харан’а’тафаэ’а’энег, недер… Халья’анар, халья’исил, халья’элени… Нел, недер, паэ’а’недер… Рамба!

Красный барьер, окружавший поляну, исчез. Зато появился другой — огромный куб, светящий, словно солнце. Находясь внутри, смотреть можно было, разве что, себе под ноги… а помимо света, был еще и жар. Сар’ар выронил меч и согнулся пополам рыча от боли. Лучник немедленно всадил ему в грудь стрелу, затем вторую, третью… Покров Тьмы начал развеиваться, и эльфы увидели Са’оре — на нее Солнечный Барьер, видимо, действовал не так сильно: она просто стояла, прикрыв глаза рукой… но и этого было достаточно для атаки. Аниор телепортировал к ней Ломедию, Сендру, затем понемногу приходящую в себя Ревиэль и себя. Четверо эльфов схватили некромантку за руки и за ноги и…

— Сейчас!
– крикнула Са’оре.

Сар’ар издал душераздирающий вопль и эльфы на мгновение замерли. К этому звуку можно было со временем привыкнуть, но на любое живое существо, услышавшие его впервые, он действовал безотказно. Всего секунда шока — но для кого-то вроде Сар’ара секунды было более чем достаточно. Он мгновенно оказался рядом с Нил’Галифом, и, вонзив латную перчатку ему в грудь, вырвал у эльфа сердце… А через мгновение вторая Са’оре, появившись из окончательно осевшего Покрова Тьмы, заставила рой костяных мушек вновь соединиться в меч и взмахнула им. Свет померк, Солнечный Барьер погас, и темно-красная волна обрушилась на четверых эльфов, сгрудившихся вокруг подделки — двойника Са’оре, созданного заклинанием Тени.

В лучах восходящего солнца на поляне стояли лишь Са’оре и Сар’ар.

— Ну чего ты на меня так уставился?
– спросила королева.
– Да, это был Клинок Тысячелетней Муки. А ты думал, ты один страдал тысячу лет?

— Думаете, мы достаточно потянули время?
– поинтересовался призрак вместо ответа.

— Если нет, я не виновата, - отозвалась Са’оре.
– Мы тут больше часа круги нарезали — если они за это время не смогли троих эльфов отловить, то пусть теперь сами разбираются.

***

Церцея сидела, прислонившись к сосне, и наблюдала за предвестниками. Теперь не было нужды гадать, как эльфийский полководец распорядился своими силами — двести конников выстроились клином на Лиственном поле напротив позиций Первой сотни. Над верхушками деревьев засияли первые лучи солнца и можно было видеть, как блестят золотые доспехи Предвестников Зноя и серебряные — Предвестников Снегопада.

Змея вздохнула. Несмотря на то, что суммарное количество сражавшихся у Корон’Нере было в девять раз больше числа предвестников и скелетов Первой Сотни, исход сегодняшнего дня должна была решить именно эта битва — вторая битва при Магнолии, в которой Церцее предстояло командовать всеми силами нежити — честь, от которой она предпочла бы отказаться. У нее было сто шестьдесят пехотинцев против примерно того же количества всадников — самых лучших всадников северных земель. И чтобы достичь победы ей нужно было убить всех, в то время как врагу было достаточно лишь добиться, чтобы полсотни предвестников прорвались в лес, и тогда за каждого погибшего сегодня эльфа армия мертвых лишиться тридцатерых воинов. Скелетам следовало оцепить Линтанир так, чтобы не дать эльфам обойти их и при этом сохранить достаточную концентрацию сил, чтобы остановить предвестников, когда те начнут прорываться. При этом каждый предвестник даже без коня превосходил скелета в бою один на один, а верхом на коне стоил десятерых пехотинцев — и это не говоря о чудовищной способности предвестников повелевать погодой. Церцея Силверщилд понятия не имела, как ей решить такую задачку.

Но кроме нее — дочери графа, без вести пропавшей, авантюристки, ведьмы, беглой преступницы, — была и другая Церцея. Змея. Чудовище. Древнее божество охоты, требующее кровавых жертв. И эта Церцея знала ответ на вопрос — ответ, который был к тому же ее единственным побуждением, которое она сдерживала каждое мгновение своей жизни: «Просто убей их всех». Для этой Церцеи расклад сил в сражении был совершенно иным: предвестники были первоклассными воинами, но не были ровней ей — они не были чудовищами. Разумеется, множество охотников, собравшись вместе, могли одолеть даже чудовище, но белая змея была в представлении орков особым зверем: гостьей из мира духов, охота на которую является великой честью, но которая за право убить себя требует в жертву жизнь — и порой не одну. И сегодня Церцея собиралась насытиться жертвами вдоволь.

Клин предвестников сорвался с места. Как и ожидала Церцея, они собирались прорываться прямо по центру ее позиции: в одной миле к северу от Магнолии. Впрочем, Змея в любом случае подготовилась к неожиданностям: она разделила свои силы на четыре отряда по сорок воинов и расставила их через промежутки в полмили, прикрыв, таким образом, участок в две с половиной мили. Севернее располагались отряды Армии Мертвых и предвестники не сунулись бы туда: в конце концов весь их план с поджиганием леса был затеян для того, чтобы победить войско Са’оре без прямого столкновения. Церцея жестами показала Старику, что теперь построение можно уплотнять. Ку’ман’дан выпустил в небо сигнальную стрелу и отряды начали сходиться к центру. Предвестники набирали скорость, намереваясь прорваться в лес прямо через строй скелетов. Теперь Церцея увидела их сильнейшее оружие: раньше, когда она только узнала, что Предвестники Зноя не имеют права сражаться в Линтанире, она подумала, что все они — просто очень сильные маги огня без других талантов, из-за чего запрет на использование огненной магии делает их бесполезными. Но все оказалось куда удивительней — предвестники создавали огонь непроизвольно. Пламя вырывалось из под копыт их коней, когда они мчались на полной скорости и тянулось за их клином багровым шлейфом. Запретить Предвестникам Зноя извергать огонь было просто невозможно — атакуя, они оставляли за собой выжженную землю. На левом фланге Предвестники Снегопада точно таким же образом создавали буран. План эльфов стал ясен как день: скакавшие слева Предвестники Зноя создавали лесной пожар, а буран Предвестников Снегопада должен был его загасить — но лишь с одной стороны от клина всадников. Все, что построение эльфов оставляло по левую руку, обречено было пылать.

Когда до всадников оставалось двести футов, Церцея дала отмашку. Старик выпустил в небо еще одну стрелу — на этот раз зажженную, и скелеты в крайних отрядах начали поднимать цепь. Цепь была последним даром Никодима своему наставнику — увидев, что предвестники отсутствуют при Корон’Нере, чернокнижник разгадал их план и придумал свой: простой и безумный. Моток толстой цепи длинной в три мили — навряд ли кто-то когда-то тратил магическую энергию на создание столь брутальной вещи. Цепь надлежало натянуть перед строем предвестников, чтобы остановить их продвижение: если они не остановятся, то их собственный разгон выбьет их из седел. Разумеется, чернокнижник предполагал, что у его господина окажется достаточно сил, чтобы уничтожить остановившихся всадников. Это было неверно, но звериная сущность Церцеи подсказала ей, как нужно доработать план, чтобы все получилось.

Итак, цепь была натянута. Времени на то, чтобы тормозить, у эльфийских всадников уже не оставалось, и первые ряды просто налетели на цепь. Удивительно, но она выдержала. Несколько эльфов выпали из седел, другие упали на землю вместе с лошадьми. Некоторые попытались перепрыгнуть цепь, но идея делать это в плотном строю была не из лучших. Задние ряды эльфов принялись тормозить, лошади, лишившиеся всадников попытались развернуться и убежать. Началась давка.

— Сейчас!
– крикнула Церцея и выскочила из леса. Следом за ней побежали скелеты. Нарушив строй, они выбежали на опушку, окружая сбившихся в кучу эльфов. Стоило предвестникам остановиться, как огненно-снежный шлейф исчез. Для скелетов это был лучший шанс, но и он не сулил им ничего хорошего: начинали бой они с восемьюдесятью воинами против ста семидесяти, еще два отряда по сорок скелетов должны были подойти минут через десять. Как только эльфы слегка опомнятся, это превратится в резню, где против каждого скелета будет по одному эльфу — и даже в пешем строю шансы предвестников на победу были очень велики. Зная это, Церцея перед боем дала скелетам установку, которая окончательно лишала ее воинов шанса на победу, но позволяла с гарантией разрушить планы эльфов:

— Убить всех лошадей.

Пешком предвестникам никогда не удастся обойти Армию Мертвых по окружности до того, как их перехватят и убьют. А судя по методу, которым они вызывали лесной пожар, без коней у них даже этого не получится — что, впрочем, не помешает им отыграться на Первой сотне.

— Дальше каждый сам за себя, - сказала Змея Старику.
– Постараемся выжить.

Сама она собиралась выживать самым надежным методом, который был ей известен. Хорошо, что поблизости нет живых людей, а стыд перед скелетами она уж как-нибудь забудет, тем более что большинство из них сегодня умрут.

— Храшк, подержи меч, - приказала она скелету, и, бросив ему клинок вместе с ножнами, обернулась змеей и устремилась в гущу сражения.

Примечания:

* Как уже указывалось ранее, ауры магов и они сами делятся на три уровня по одаренности: S (standart), A (archmage) и G (great mage) - поэтому маг S-класса самый бездарный, а не наоборот.

========== Глава XIX. Часть III. Линтанир - тьма, скрытая в листве ==========

Однако некоторые заходят слишком далеко,

считая, что падение Линтанира стало результатом

мирового заговора, направленного против эльфов.

Никаких мировых заговоров не было и не могло быть.

Король Дэлавин Перэльдар, «Повесть о страданиях и

подвигах эльфийского народа», 730 ГВ

Отряд орков заночевал в холмах неподалеку от берега реки. Каждую весну армии под началом великих и малых вождей спускались с гор. Обычно они проходили между землями Кналга и Болотом Ужаса, хотя в лучшие годы орки без опаски пересекали владения Альянса. В последние годы военная мощь Кналга значительно возросла, но так или иначе орки добирались до Великой Реки. В годы, когда Королевская Армия не успевала как следует подготовиться к их прибытию, они переправлялись за реку и нападали на города и деревни Центрального Веснота. Города Парфин и Вельрам подвергались нападениям почти ежегодно, а порой орки доходили даже до Сорадока. Если же год выдавался неудачный, и орки видели, что южный берег реки хорошо защищен, они довольствовались налетами на удаленные северные деревни. Королевская Армия посылала отряды всадников за реку, чтобы перехватывать налетчиков-орков, и война становилась игрой в салки. Орочьи армии разделялись на небольшие мобильные отряды и стремились добраться до незащищенных деревень. Те отряды, которым это удавалось, возвращались в горы с добычей, стремясь успеть вернуться в свое племя к первому дню лета — после окончания Сарак Ки-Рох — «весенней разминки» — вожди орков собирались вместе и начинали планировать более серьезные предприятия на год.