Тео. Теодор. Мистер Нотт

— Я и правда не знаю, что думать. Золи так расстраивается, когда он в шутку обещает отправить её в Сестринство или угрожает выдать замуж за испанца или негра. А то и за квебекца! Мерлин и Моргана, Тео, я думал, что они тут из Шармбаттона приехали как эти, ну, которые друг с другом порются, но там! В Квебеке этом вообще нравы никакие!

По глазам его Тео видел настоящий ужас от впечатлений. Пуританские англиканские нравы были причиной французских шуток весь год, и, видимо, у них были все основания.

— А это, слушай, — он замялся. — Можем сбегать в Актон? Мне нужно там мольберт забрать, ну и краски.

Дерри перенёс их в Нотт-холл в Актоне, морщась и кривясь. Тем не менее, спустя недолгое путешествие, к которым Тео уже совсем привык, они «выпали» в Нотт-холле. Особняк выглядел неважно. Кто-то пытался сжечь многострадальный диван, шкафы были опрокинуты, а на стене, где виднелся след выстрела по картине — сама она куда-то делась — была краской нарисована какая-то ерунда.

Артур выругался так, как Тео никогда не слышал.

— Разве твоя бабушка не могла бы нам помочь с магглооталкивающими чарами?

— Не поможет, — вздохнул Нотт. — Она сказала, что если источнику пришёл конец, то ресурсоёмкие чары не будут держаться при обилии маггловской техники вокруг. Они плохо сочетаются.

— Но мы же жили с маггловской печкой все эти годы?

— Кто знает, — вновь вздохнул Тео, пиная банку из-под, кажется, пива. — Может, это и добило источник.

Они осмотрели разгром по всему дому. Маггловской печи не было, как и не было нигде светильников, сняты были даже краны и унитаз на втором этаже. В мансарде кто-то устроил общественный сортир, а вот призрака отца нигде не было.

— Тётя говорила, что он может развоплотиться без подпитки, — Тео пожал плечами в ответ на невысказанный вопрос. — На вторую неделю призрак уже не говорил, всё летал бессмысленно. Только магглов пугать.

— Я бы тоже штаны испачкал. Ах, сволочи!

На мольберте в комнате Гэмпа коричневой краской был нарисован огромный, во весь холст, мужской детородный орган. Остальные краски кто-то разбил об стену: осколки пузырьков валялись внизу, а пятна краски весело поблёскивали магией, очень медленно меняя свои очертания.

— Ненавижу идиотов!

Он пнул ножку своей кровати, матраса на которой уже не было, как и не было в общем-то ничего другого.

Ребята спустились и вышли в дверь. Она вновь признала Тео, а выйдя, они наткнулись на полицейские жёлтые ленты, которыми дверь была обклеена.

— Маггловская полиция даже совалась к тебе. Надо же.

— Хорошо, что маггловская, а не папины друзья, — буркнул Нотт. Хорошее настроение улетучилось.

Под неприязненными оценивающими взглядами местной шпаны и бездельников, заполонивших район вокруг, они прошли в сторону дома Дина, где располагался парк.

— Слушай, а то, что, ну, Дамблдор сказал тогда, это правда?

— Министерство отрицает слова Поттера и Дамблдора, — ушёл он от ответа. — Прикинь, я унаследовал место в Визенгамоте и присутствовал на суде над Поттером!

Дойдя, они сели на лавочку в тихом закутке, и Тео рассказал о своих приключениях с Визенгамотом. О том, что его признали наследником, о том, что он посетил несколько тяжб и голосований и, конечно же, о суде над Поттером. Встречу с Блэком он описывать не стал — вряд ли Артуру было нужно знать, что Дамблдор укрывает беглого… ну, вряд ли он всё же был Пожирателем. Значит, невинного, но беглого и не оправданного мага.

Артур ёжился при рассказе друга, нет-нет, да перебивая его своими вопросами. Сьюзен Боунс, племянница главы ДэЭмПэ, училась вместе с ним и была закрытой девочкой, но верной подругой, и мало рассказывала о своей строгой и властной тётке, потерявшей всю семью, кроме маленькой Сьюзен, в войну с Тёмным лордом.

Желая отвлечься, Гэмп стал рассказывать о своих впечатлениях. О том, как немаги на землях МАКУСА, жившие в США, Канаде и Мексике, сооружали великие постройки, железные дороги, прорезавшие весь континент, огромные небоскрёбы в каждом городке, что могли уделать нос лондонскому Сити, безумные парки развлечений, которые он видел только на картинках, но тем не менее…

Об огромных горных цепях Аппалачи и Кордильеры, о глубоких Мамонтовых пещерах, горе Ришмор с портретами маггловских вождей и горе Андульо с портретами первых лидеров МАКУСА. О том, как прекрасны закаты над Великими озёрами и как холоден ветер в Ньюфаундленде.

Артур восторгался Северной Америкой, и жалел, что Кантакерус возил своего сына, дочь и Артура — приоритетностью именно в таком порядке — галопом, не останавливаясь нигде больше, чем на день. Теодор не знал понятие «патриотизм», да и особо не любил Британию, но здесь был его дом, и он слушал его со всё большим и большим раздражением, а в конце концов презрительно фыркнул, перебивая друга.

— Ты так говоришь, как будто там Авалон! — он даже стукнул себя кулаком по колену худой ноги. — Может, тоже хочешь переехать туда?

— Не хочу, — буркнул Арчи. Всё его хорошее настроение и вдохновение куда-то улетучились, и Тео стало стыдно. — Туда переехать — всё равно что на первый курс вернуться, когда ты не умеешь колдовать, и надо тянуть слог в «левиосе», чтобы перо взлетело. Звёзды другие. Только в Филадельфии да Массачуссетсе толком и поколдуешь, оттого там и живёт столько магов из Европы.

Они оба посмотрели в небо. Пусть оно и было безоблачным, ни одна звезда не сияла. В прошлом году Дин рассказал, что профессор Бэбридж назвала это «засветкой».

— Ну и да, там совсем не Авалон, — он запрокинул голову на спинку лавки и сполз ниже. — Индейцы воюют с бигфутами, хотя это запрещено. Повсюду магглорождённые негры из неблагополучных районов, гетто. Не шути про Дина — он и даже этот его Кинжал паиньки по сравнению с реальными пацанами из гетто. Испанцы и французы, которые презирают потомков англичан. Германские маги, старательно скрывающие свою бижутерию с символикой Гриндевальда… Да, там ничего не значит статус крови, и туда едут в том числе за этим. Но, пожалуй, я бы предпочёл оказаться полукровкой здесь, в старомодной Британии, чем нищим белым парнем в Бостоне, Нью-Йорке или Орландо.

— Так всё плохо?

— Деньги. Вот главное мерило силы колдуна, или даже сквиба. Или гоблина.

Тео вспомнил главу общины индейцев, покупавших гной у Тюбера. Это был сквиб.

— Деньги решают всё…

— Всюду лицемерие, они готовы распластаться перед тем, у кого долларов больше, а потом плюнуть ему вслед. И Нотты такие же. Кроме Золи. Она не такая. Её мать из поляков, они лицемерят хуже, чем остальные, даже анекдоты там все только про поляков, негров и евреев. Поэтому её и не любят в семье.