Тео. Теодор. Мистер Нотт

Пендлтоны были магами, что когда-то входили в пэрство маггловской Англии, пока маг Корво Аттано в середине прошлого столетия не убил троих братьев-лордов.

— Очень приятно, — Теодор дежурно улыбнулся и пожал протянутую узкую худую ладонь. — Теодор Нотт. Тоже из тех самых.

Пендлтон удивлённо покачал головой, но ответить не успел — мистер Моул поднялся и повёл их, выстроившихся в колонну подвое (с Тео шла Панси) в Министерство, через Гибель воров. Миновав несколько пролётов лестницы, они оказались в какой-то светлой аудитории, где уже стояли парты подвое, как в Хогвартсе.

Паркинсон и тут заняла место рядом с Ноттом на первом ряду по центру, прямо перед мастером Тики. Достаточно молодой, с живыми глазами и подвижной мимикой, он мурлыкал себе под нос какую-то мелодию, качаясь с мыска на пятку и обратно.

— Итак, меня зовут Янус Тики, — заговорил он быстрым мелодичным голосом, едва все расселись, — и я намерен дать вам за семь занятий по два часа максимум теории и практики, чтобы вы не превращали головы своих жертв в кашу. Я задаю утверждение — вы поднимаете руки, если оно для вас справедливо. Понятно?

Тео поднял руку, Панси, чуть замешкавшись, подняла руку вслед за ним.

— Вижу по вашей реакции, что понятно не всем. Я — задаю — вопрос — вы — поднимаете — руку — если — ответ — утвердительный, — произнёс он медленно чеканя каждое слово. — Понятно?

Нотт, Паркинсон и соседи с обеих парт по сторонам так же подняли руки. Тики состроил грустную мину и кивнул. Достав палочку, он приставил её к доске и через секунду на ней появился рисунок человеческой головы.

— Кому доводилось использовать проклятье Обливио на людях? — Нотт поднял руку. — Кому известно, как оно работает? Никому. Прекрасно, просто прекрасно! Благодаря вам ко мне в Мунго и попадают пациенты с травмами рассудка! Что же.

Из сарказма в голосе мастера можно было цедить яд. Теодор понял, что это будут крайне насыщенные занятия. Голова, нарисованная мастером Тики, была представлена в разрезе. Какой-то странный предмет находился внутри неё, представленный извилинами.

— Это — мозг, — указал чародей палочкой. — Наверняка вы знаете, что это такое?

Мозги иногда были ингредиентами, поэтому Теодор поднял руку.

— Тяжёлый случай! — саркастично воскликнул, оглядев аудиторию, профессор. — Мозги — орган, в котором происходит мыслительная деятельность. Я мыслю — значит существую! — продекламировал он. — Пока мозг работает, человек может осознавать мир вокруг, это верно и для магов, и для магглов.

Теодор пожалел, что не взял ничего для записи.

— Когда мы говорим про проклятье Обливио, это проклятье, что действует конкретно на мозг. Тем оно и страшно! Есть проклятья, что оторвут жертве ноги, руки, член, и она сможет дальше существовать — но без мозга человек превратится в живой овощ. Когда мы говорим о Поцелуе Дементора, то он, высасывая душу, неизбежно повреждает кору мозга. И у человека нет пути назад. Но мы здесь про работу с памятью. Запоминайте раз и навсегда: с помощью проклятья можно заставить человека забыть о чём-то, но любой мало-мальски соображающий менталист может найти зацепки и вернуть память! Кто знает, кто такие менталисты?

Менталистами были маги, которые работали с человеческой памятью, это Тео знал из определения, что ему дал Флитвик в начале прошлой весны. Более ничего он не знал.

До конца занятия Тики распинался о том, какие бывают ментальные чары, упомянув краем такие интересные магические дисциплины как легиллименция, окклюменция, меморименцию и когименцию. Первая отвечала за нападение на чужой разум и «чтение мыслей», вторая — за защиту разума от вторжений, третья — за работу с памятью, а четвёртая — за снятие мыслей. Фактически, маги-когименты разрабатывали чары и артефакты чтения мыслей без зрительного контакта, нужного в большинстве своём легиллиментам.

По словам Тики, наибольшего успеха в этом достигли русские маги, которые даже допустили утечку информации о своём миелофоне магглам, что написали об этом книги и сняли кино. Тики явно был восхищён этим, так как потратил на описание их достижений целых десять минут.

В конце сорокапятиминутного занятия он отпустил всех и сообщил, что следующие три дня он будет давать теорию и практику, а затем два дня будут посвящены аппарации. Последнее Теодору было особенно интересно.

Глава 89

Второе и третье занятия у Тики оказались крайне содержательными. Теодор узнал, что в «Снежной королеве» действительно показано правильное действие Обливио — при наложении его некие зацепки могут стать спусковым механизмом для того, чтобы человек вспомнил все обстоятельства сам. Тики подробно описал механизм дежавю и фантомных воспоминаний, что были связаны с нарушениями памяти, а так же рассказал в теории, как именно необходимо проводить сеанс обливации.

Чтобы маггл гарантированно забыл о вмешательстве, его нужно было ввести в сон и, подобно тому, как действовали йоги и гипнотизёры среди магглорождённых сквибов, сконцентрировать внешним раздражителем (словами) на произошедшем событии, чтобы разум сконцентрировался на этих воспоминаниях, а затем наложить проклятье и запечатать именно этот отрывок памяти.

Тики, впрочем, делал оговорку, что этого может быть недостаточно, чтобы закрыть вопрос, но в случае магических происшествий и катастроф «как летом в Ирландии» это был тот минимум, который должен был уметь маг, чтобы не допустить нарушения Статута.

Именно по поводу последнего Теодор и вертел утром в руках письмо, подписанное Персивалем Уизли. В письме аппарат Визенгамота приглашал всех на срочное внеочередное собрание, посвящённое как раз вопросу «многократных нарушений Статута магами Британских островов». Проблема была в том, что заседания могли длиться часами из-за прений, а покидать его посреди было невежливо. Ещё более невежливо было пропускать занятие из курса — Тики сразу сказал, что примет зачёт и выдаст сертификат лишь тем, кто ничего не пропустит.

Понадеявшись на то, что трёх часов (в девять был назначен Визенгамот, а в полдень начиналось занятие Тики) на всё будет достаточно, Тео отправился в Министерство.

Тридцатое декабря, хоть и канун нового, девяносто седьмого года, было обычным будничным днём в Министерстве. Туда-сюда сновали посыльные самолётики между отделами, чиновники ворчали по поводу своих проблем, а авроры, пополнившиеся значительной долей молодых колдунов, недоверчиво смотрели на каждого первого, кто выходил из каминов.

Оказавшись в зале — первом, торжественном, где висел портрет монарха — Тео неприятно поразился тому, как мало волшебников присутствовали из числа Высокого Визенгамота. Если выборные представители из Низкого занимали почти все свободные места, то Высокий Визенгамот представляли едва ли три десятка чародеев, многие из которых опасливо озирались по сторонам.

Ни с одной из восьми сторон у Теодора не было соседей, все они решили не посещать заседания — впрочем, Тео и сам по причине учёбы пропускал большинство из них. Впрочем, вскоре некоторые места заняли сотрудники министерства, а от Школы прибыла профессор Вектор.