Тьма и свет

— Просто настоящий лаз в ад, — шепнул Харитон, но тут же получил увесистый тычок в спину от Капитолины, идущей следом.

— Молчи, — прошипела она углем, брошенным в воду. Он спорить не стал. Кивнул и оглядевшись, тихо присвистнул, заметив клочья паутины, свисавшей со стен.

— Как мне это напоминает дело в шахте, — проговорил парень еще спустя минуту, когда Анатоль, резко остановившись, вскинул руку, призывая своих спутников застыть на месте.

— Кто-то плачет, — сказала Капа. – Снова.

— Это дети, — кивнул Шуйский и пошел на звук.

Помещение дальше разделилось на два тоннеля. Один был черным и оттого казался бездонным, из второго валил дым, и время от времени в его глубине вспыхивали алые росчерки. Плач раздавался из темного коридора. Именно туда и направились агенты. Спустя несколько минут пути по узкому проходу, где приходилось то и дело наклоняться, чтобы не зацепиться об каменные наросты, свисавшие с низкого потолка, агенты вышли в комнату, где не было ни испещренных черными венами стен, ни жара, но были циновки, расстеленные на полу, и сидевшие на них дети, прикованные цепями к стальным кольцам.

— Боже мой, — шепнула рыжая ведьма, глядя на малышей. Всего детей было девятеро. Трое мальчишек до семи лет, и шесть девочек. Все они, худые, перемазанные в грязи, уставшие, с потускневшими взорами, сидели, склонившись над странными медными чашами и… плакали. Детские слезы стекали по щекам и падали в чаши, смешиваясь с подозрительно темной жидкостью.

— Что это? – спросил Харитон с отвращением. От порыва броситься к несчастным малышам его удержала сильная рука Анатоля.

— Слезы ангелов, — ответил бывший аллесианец. – Я слышал об этом, но вижу подобное впервые.

Шуйский опустил руку, удерживавшую Серьгу, и сделал шаг к ближайшему ребенку – мальчишке со светлыми льняными волосами и глазами, похожими на бездонные синие озера. Словно не замечая чужака, ребенок, склонившись над чашей, плакал. А когда он, всхлипнув, перестал это делать, цепь на детской ноге, раскалилась, обжигая нежную кожу, и мальчишка снова начинал плакать.

— Это ужасно! — Капа посмотрела на Анатоля. – Им надо помочь.

— Надо, — согласился Шуйский. – Но сначала мы подготовимся.

— К чему? – уточнил Серьга, которого переполняла лютая ярость и сострадание к детским мукам.

— У дома есть хозяйка, и, полагаю, она приходит сюда из преисподней за слезами, смешанными на крови земли, — пояснил Анатоль. – Эти цепи – как колокольчик для прислуги. Если один из них оборвется, хозяйка особняка тут же примчится сюда. Поэтому, прежде чем мы освободим детей, нам надо быть готовыми к ее появлению.

Капитолина подошла к Шуйскому и, заглянув ему в глаза, одними губами спросила:

— Демон?

— Да, — кивнул Анатоль. – Кто-то из низших. Так что, нам повезло.

— Нам бы повезло, будь с нами Николай, — вздохнул Серьга. – Это как раз по его специальности, разгонять демонов.

— Но Арбенина здесь нет. Значит, придется справляться собственными силами, — усмехнулся Анатоль. Он забрался во внутренний карман своего камзола и, достав кусок белого мела, протянул его Капитолине.

— Рисуй замораживающие руны, — велел Шуйский.

— Сколько? – только и спросила ведьма.

— Семь. Противовес числу тьмы, — прозвучало в ответ. Гаркун, наклонившись, принялась за дело.

— Серьга, — обратился к Харитону Анатоль, — будь готов ломать цепи и освобождать детей. Когда я скажу, ты вместе с ними пойдешь назад.

— Но… — возмутился парень, бросив взволнованный взгляд на Капитолину. Рыжая при этом даже не покосилась в его сторону. Девушка старательно выводила на полу знаки, соединяя их в круг.

— Если дети будут в безопасности, это развяжет нам руки, — сказал Шуйский.

— Но я сильнее Капитолины. Я могу пригодиться… — возмутился Серьга и все же замолчал, стоило Анатолю спокойно посмотреть на него.

— Хорошо. Понял, — отчеканил парень послушно, пытаясь не показать, насколько он недоволен выбором старшего в команде.

Пока Гаркун рисовала руны, а Харитон готовился работать с цепями, Анатоль небрежно закатал рукава, обнажив руки до локтей. Затем бывший аллесианец провел ладонью левой руки по правому предплечью и повторил все наоборот, выпуская магию на свободу. К подобному он прибегал крайне редко. Выброс силы для борьбы против демонов был колоссальным и требовал огромной концентрации. Опустив взор, Шуйский увидел, как вены на его руках засветились от прилива церковной магии. Еще немного и она вырвется на свободу. Но еще не время использовать ее. Удар должен достигнуть цели.

Анатоль перевел взгляд на Харитона и кивнул ему. Серьга тут же принялся ломать оковы и освобождать детей. Только стоило одному из малышей прекратить плакать, как его цепь мгновенно раскалялась. Харитон работал быстро и все равно один за другим на его руках появлялись ожоги. Парень стиснул зубы, продолжая работать, когда в воздухе ощутимо завибрировало. Острый запах пепла и крови наполнил собой все помещение.

— Быстрее, — сказал Серьге Анатоль. Харитон стиснул зубы, глядя на оставшиеся две цепи. А ведь ему еще было нужно увести малышей.

— У меня все готово. – Капитолина поднялась на ноги и протянула остаток мела Шуйскому. Не сказав ни слова, он взял мел и положил в карман.

Очередная звякнувшая цепь и еще один ребенок, поднявшийся на ноги, вернули Анатоля к реальности. Аллесианец оглядел помещение, пытаясь заметить, где образуется воронка портала, когда Серьга, закончив с последними оковами, погнал ничего не понимающих детей из помещения. Двоих он схватил, сунув себе под мышки, словно мешки с вещами. Остальных гнал криками, понимая, что пока они плохо ориентируются и еще не пришли в себя после воздействия тьмы – глаза малышей оставались пустыми и мокрыми от пролитых слез.

— Быстрее, — уже не таясь, рявкнул Шуйский, а сам толкнул Гаркун в круг из защитных рун, после чего резко повернулся, услышав тонкий свист, с которым открывался переход из мира тьмы.

Портал раскрылся в нескольких шагах от аллесианца. Черная дыра, в глубине которой полыхало пламя, выпустила из себя высокую женщину, одетую во все черное. Княгиня Трубецкая была уже не молода, но ее волосы сохранили темный цвет – ни единого серебряного волоска не сверкало в сложной прическе благородной дамы. Анатоль успел оценить перстни, которыми были усыпаны длинные пальцы женщины, и серьги с рубинами, качавшиеся в ее ушах.