Тьма и свет

— Волнуетесь? – спросил мужчина, когда мы выехали за черту города – портальные ворота располагались в полумиле к северу. Перемещаться внутри столицы было позволено только царской семье и ее ближайшим родственникам, а также министрам палаты и некоторым чиновникам, занимавшим важные посты. Еще, насколько мне было известно, можно было получить специальное разрешение, но для этого должна была быть веская причина, а у нас ее не было.

Поглядев на своего спутника, я призналась:

— Да. Боюсь, что ваш знакомый не сочтет мой дар достойным обучения.

Аллесианец улыбнулся.

— Поглядим, — проговорил он. – Мое чутье мне подсказывает, что вы, Софья Федоровна, еще сможете нас удивить.

Я улыбнулась в ответ, а про себя подумала, что мне не отказалась бы от толики уверенности этого человека. Ох, как бы она мне пригодилась!

Дальше был портал и переход. Оказавшись в новом городе, я шла за Анатолем от Магического вокзала и прямо до станции, где можно было нанять экипаж. Затем мы еще около часа ехали, оставляя за спиной улицы незнакомого города, низкие домишки пригорода и, наконец, завершили свой путь у ворот, за которыми поднималось величественное здание с башнями.

— Подождите нас здесь, — велел вознице Шуйский, затем подал мне руку и помог выбраться из кареты.

У ворот он сообщил высокому привратнику, что мы прибыли к ректору по приглашению последнего, показал письмо с этим самым приглашением на котором стояла магическая печать. Привратник письмо проверил, важно кивнул, почесал густую бороду, затем отошел в каменную сторожку, а вернувшись, открыл нам калитку, врезанную в ворота.

— Могу проводить, — предложил мужчина, но Анатоль лишь улыбнулся.

— Я прекрасно знаю, куда идти, — ответил он и, поманив меня за собой, пошел прочь от ворот, едва ли не сразу свернув с широкой дороги, которая, по всей вероятности, вела к зданию академии, на какую—то узкую тропку, нырявшую в ближайшую оливковую рощу.

— Здесь более короткий путь, — сообщил мне аллесианец.

Он шел и улыбался чему-то, понятному только ему. Я старалась не отстать, но то и дело оглядывалась по сторонам, так как сочла этот уголок парка, разбитого перед главным зданием академии, очень любопытным.

Когда мы миновали оливковую рощу и вышли на открытое пространство, я сразу же заметила полотно озера. Водная гладь лежала в низине, ловя отражение здания и неба, затянутого серыми тучами. Впрочем, последние стояли высоко над землей и был шанс, что обойдется без дождя.

На берегу я заметила вытащенные из воды лодки. Чуть дальше на скамьях сидели молодые люди, по всей видимости, студенты. Они были одеты в одинаковые мантии и что-то горячо обсуждали. А когда мы пошли по тропинке вперед, огибая озеро, я услышала плеск и, повернув голову, заметила, что двое из парней творят нечто удивительное с водой. Один держал руки, вытянув их перед собой и словно указывал на широкий столб воды. А второй совершал странные пасы руками, вследствие чего из этого столба то и дело вырывались разные фигуры: то дракон, плюнувший водой, то русалка, махнувшая хвостом, а то и странная птица с широкими крыльями и дивным хохолком.

Вскоре нас заметили. Студенты, не прекращая заниматься магией, что—то нам крикнули и весело помахали. Анатоль ответил им приветственным кивком и пошел дальше. А я еще немного задержалась, глядя, как парни создают из воды уже целое здание с резными окошками, балкончиками и башней, на вершине которой сидел некто, напоминавший обычного петуха.

— Неужели я тоже смогу так? – спросила у Шуйского, когда догнала аллесианца минуту спустя.

— Вы? – он взглянул на меня и покачал головой. – Нет. Вы так не сможете. Разве что у в вас окажется скрытый дар водного мага? – Он улыбнулся. – Ваша магия более редкая, Софья Федоровна. Поверьте, вы сможете создавать нечто большее, чем фигуры из воды.

Я вздохнула и пошла рядом с Шуйским, благо широта тропинки это позволяла.

Уже, когда мы подходили к главному корпусу академии, я заметила вдали, за очередной рощей, еще здание. Оно не было столь же вычурным, как первое, и я предположила, что это или общежитие, или какой-то учебный корпус.

Сердце билось все быстрее и быстрее. Я шла и понимала, как сильно хочу стать частью этого мира, открытого для меня Анатолем. И в этот миг была благодарна Шуйскому как никогда прежде. Желание учиться в академии переполняло меня, и ненадолго я забыла о том, как мне нравится работать в агентстве. Я подумала о Капитолине и остальных магах. Будет жаль покинуть тех, кто стал для меня друзьями, а может, и кем-то большим.

— Вы тоже учились здесь? – спросила я, когда мы подошли к главному корпусу.

Анатоль покачал головой.

— Нет. Моему искусству учат в монастыре, — пояснил он и, приблизившись к высокой, в два человеческих роста, двери, открыл ее. Отступив в сторону, аллесианец жестом велел мне заходить первой, а после вошел сам.

Переступив порог академии и сделав всего несколько шагов вперед, я застыла, завороженно рассматривая холл. Наверное, подобной лепнине было место в царских палатах. А картины, правда изображавшие по большей части схватки магов с чудовищами, или стихиями, украшали все стены без исключения.

Под ногами лежал пол из мраморной мозаики. В широкие окна лился серый свет.

Я бросила быстрый взгляд на блестящие доспехи, стоявшие у лестницы, что вела на верхние этажи, когда они зашевелились и выступили вперед. Длинное, острое копье стукнуло по мрамору пола, а голос, похожий на скрип ржавых петель, мрачно произнес:

— Кто такие? Как осмелились нарушить покой академии в час, когда во всех аудитория идут занятия?

Я испуганно отступила к Шуйскому, который улыбнулся, вполне беспечно подошел к доспехам и, постучав кулаком по забралу, ответил:

— Нам, конечно, очень страшно, но, может быть, вы проводите нас в кабинет ректора?

Доспехи застыли, затем тишину нарушил кашель, после чего снова зазвучал скрипучий голос.

— А вам назначено?

— Назначено. — Анатоль назвал свое имя, показал приглашение, затем представил меня, и доспехи вдруг встали на место. Забрало поднялось и из шлема выбрался маленький человечек, за спиной у которого трепетали прозрачные крылышки.

Домовой, поняла я. Боже, осознала несколько секунд спустя! Это же настоящий малийский домовой! Только они имели способность летать! А мне говорили, будто они вымерли десятки лет назад!

— Да, — кивнул обладатель крылышек. Затем он посмотрел на меня, взлетел в воздух и сделал вежливый поклон, – меня предупредили о вашем прибытии. Но, — домовой распрямил спину, — вы же понимаете, я должен проверить и убедиться, что вы именно те, кто внесен в список гостей господина ректора.

Я посмотрела на малыша, пока тот изучал печать на конверте. Если домового увеличить до размеров взрослого, обычного человека, подумалось мне, это будет нормальный такой мужчина, правда, очень бородатый и смуглый.