Травница Его Драконейшества

– Нет! – Мой голос прозвучал немного испуганно. – У меня только одна просьба. Это для науки.

Риделиан притворился, будто внимательно слушает. В его глазах появился странный голодный блеск, которого я раньше не замечала.

– Плюнь мне в глаз.

После моих слов в комнату зашел Вингрен. Дракон посмотрел на меня, на Риделиана. Его голубые глаза стали размером с блюдце. Кажется, Вингрен даже забыл, зачем приходил.

– Кажется, я не вовремя, – ошалело произнес он. – Потом зайду.

Дверь с громким стуком захлопнулась. Я сидела, боясь пошевелиться. Мне сейчас очень не хотелось видеть лицо Риделиана.

Уговаривал, уговаривал, а в итоге все равно не стал плевать! Даже ради науки. А ведь это можно было бы использовать как компонент зелья. Эх…

Дверь открылась. В проеме вновь появился взъерошенный Вингрен.

– Нет, вы конечно извините, – сказал он, – но теперь мне надо знать, что вы тут делали! Откуда такие извращенные идеи? Вам что, обычных поцелуев не хватает?

Дракон выглядел возмущенно. Вингрен говорил так, будто это не он нас застукал за чем-то неприличным, а мы – его.

– Можно и поцеловать, – согласилась я. – Мне показалось, плевать эффективнее.

– Для чего? – тихо и очень-очень сдержанно спросил Риделиан.

Его тон доказывал, что дракон опасно близок к срыву. Нервному? От ярости? Я не знала.

– Эксперимент. Посмотреть, могут ли драконы использовать слюну как оружие в человеческой ипостаси.

Ответом мне была оглушающе громкая тишина. Я смотрела вниз, на свои руки, отчаянно мечтая попасть на этаж ниже, где располагалась кухня. Вингрен произнес лишь глубокомысленное:

– Кхм…

Меня спасла служанка с целой горой вкусных блюд лично от Хорадрика. Драконам тоже перепал кувшин с горячительным напитком по орочьему рецепту. Его предусмотрительно подписали, со всех сторон обозначив: “Не давать Мод!”

Видимо, все решили, что беды со мной случаются из-за алкоголя. Наивные! Проблемы я прекрасно находила и в трезвом состоянии.

– Предлагаю отложить эксперименты, – на редкость спокойно решил Риделиан. – Мод поест, а потом мы…

– Запишем показания! – закончила я. – Отличная идея.

Понемногу озадаченное молчание драконов улетучивалось. Сначала Риделиан сказал пару фраз. Затем Вингрен начал рассуждать о красотах Гримлэнда. И потом уже я начала перечислять вещи, которые мне задолжала семья. Любовь и заботу в список включать не стала. Только сухо и по делу.

– Алекс уничтожил мою сумку, – начала я. – Хочу, чтобы он полностью компенсировал ущерб.

– Три золотых, – решил Риделиан.

– Пять, – поправил Вингрен. – Она же была удобная, Мод к ней привыкла.

– Сейчас таких не выпускают, – сказала я. – Пиши семь золотых.

– Значит, винтажная сумка травницы, – заскрипел пером по бумаге Вингрен. – Семь золотых. Глава 14.1

Драконы посмотрели на запись и раздраженно переглянулись. Им казалось преступно мало требовать с Алекса одну лишь сумку, пусть и безумно дорогую. Вингрен окинул меня внимательным взглядом.

– Рубашка, – решил он. – Из личных запасов Риделиана.

– Это же моя…

Мои вялые попытки протестовать пресек Риделиан. Он продемонстрировал мне рукав с маленьким пятнышком крови.

– Две рубашки, – торжествующе произнес Вингрен. – Одна для Мод. Кхм, винтажная, за золотой.

– И моя. Никак не меньше двадцати золотых.

– Побойся богов! За двадцать золотых даже я не ношу, – взбунтовался Вингрен. – И я видел ее на тебе два года назад во время охоты.

– Вот именно. Она – винтажная!

Я тихо пыталась прийти в себя от озвученной цены. Двадцать золотых! За рубашку! Эти драконы сошли с ума. Моя стоила серебряный в лучшем случае. В суде об этом я не стану говорить, но все же…

Список пополнился еще парочкой предметов одежды, в основном от Риделиана. Мой гардероб не мог похвастаться такой ценностью. Как только драконы закончили рассматривать перстни в надежде, что какой-нибудь из них погнулся, я тихонько дернула Рида за рукав.

– Да? – ласково сказал он.

– У меня в сумке была гренелия, – скромно сообщила я. – Продается по стоимости пять сотен золотых за грамм.

Вингрен присвистнул. Риделиан пытливо посмотрел мне в глаза, пытаясь понять, шучу я или действительно носила такие ингредиенты с собой. Я пожала плечами.

– Конечно, грамма там не было, – призналась я. – Записывай одну десятую.

– Ты уверена?

Вингрен погрыз кончик пера. Одно дело искусственно завышать цену на одежду, при этом оставаясь в рамках разумного, другое – записывать в показания заведомо ложную информацию.

Я закатила глаза. Если драконы думали, что я стану им врать, то крупно ошибались. Мне не было нужды выдумывать.

– После сбора трав на дне сумки всегда остается немного ингредиентов, – пояснила я. – Их количество настолько мало, что даже не учитывается при пересчете. Пока я несу листья алмерии или засушенный корень зла, что-то крошится и ломается, высыпается или проливается. Бытовые издержки.

Я встала с кровати и прошла до комода, куда положила вторую сумку травницы. Для наглядной демонстрации я постелила на стол чистый лист бумаги и перевернула сумку над ним.

Упало несколько листиков и песчинок, а так же завалявшийся корешок. Мусор. Вообще-то, так оно и было. Травники не использовали остатки. Зачем отделять ингредиент от грязи, если основная масса была доставлена в лавку?

Йермон легко списывал потери до двух грамм, особенно если дело касалось дешевых в сборе ингредиентов. Но то, что я легко добывала эти травы, не значило, что они ничего не стоили. Для меня и Йермона такое сырье считалось бесплатным. Но для остальных…

– Красмилин, – сказала я, отодвигая алые песчинки из общей кучи. – Стоимость тысяча золотых за грамм. Здесь меньше, конечно же, но травники считают такое в десятинах.

– А нельзя купить одну сотую грамма? – искренне удивился Вингрен.

– Нет. Пропорции в зельях не позволяют покупать меньше одной десятой. Точнее, этим числом мы называем любой компонент, который не может быть использован. Две десятых грамма годятся для зелья. Одна – количество, которое ни на что не повлияет.

Я гордо выпрямилась. Драконы уже догадывались, что я собиралась сделать. Это было подло, не спорю, но я не нарушала никаких законов.