Туата Дэ

– Щёлк!
– острые концы костей, сомкнулись, хватая воздух, словно бы наслаждаясь давно забытой свободой.

– Я СЛУЖУ ПРИ ШТАБЕ!
– крикнул он, стараясь защититься, единственным возможным для него образом, - Если ТЫ нападёшь на МЕНЯ - у ТЕБЯ будут неприятности!

– Щёлк!
– это семь лишних костей, которых там не было, не могло быть, не должно было, не существовало до сего момента, будто лезвием ножниц раскрыли каждый рукав несчастного платья

Закрытые глаза головы, висевшей на сотне позвонков под самым потолком, распахнулись -и там не было ни зрачков, ни белков. На истекавшего вонючим потом золотопогонного цверга, смотрели два провала в пропасть из белого льда.

Щёлканье позвонков, которое костяная змея её шеи, издавала при каждом движении раздалось у самого уха Кальцина. Губы мёртвой головы раскрылись и та слизнула ему щёку шершавым языком.

– Но. Ведь ты, - шевельнулись мёртвые губы, прошептав ему на ухо о смерти,- Не. Доживёшь. До этих неприятностей. Верно?

Ноздри головы расширились и она сделала глубокий вдох. На потную лысину цверга капнула, потревоженная потоком воздуха, чёрная вязкая жидкость, остававшаяся в одной из аорт разорванной шеи . Одна, другая... Цверг в ужасе вспоминал сказанные им слова. Злить, угрожать надевшему костяные доспехи троллю? Даже более глупо,чем встать перед самым дульным срезом заряженных крейсерских орудий - там, хотя бы, всё будет быстро.

– Нет.. не надо..
– вжав свой твёрдый каменный под в доски пола - лишь бы не видеть головы со светящимися глазами, - Прости меня! Не убивай!Прости! Я не трону! Ничего здесь не трону! Уйду и не трону! Клянусь -ничего здесь не трону! Только не уби...вай... Не тро ... гай, - по жирным щекам катились крупные стеариновые слёзы,- Ме... ня.

Он уже чуял лёгкие скользящие прикосновения широких костяных лезвий бритвенно-острых позвонков её шеи по своему жирному горлу. Стоило бы ей захотеть, хоть на мгновение - и его тоненькая пергаментная кожа на шее лопнет, проливая жиденькую, будто разведённую водой, кровь. Её подвижные рёбра сомкнуться, сгребут его бесчувственный труп, как как огромная рука, утаскивая бывшего секунд-майора Кальцина внутрь телесной полости, что как раз под её покрытым кварцевой коркой огромным сердцем. Потом рёбра задвигаются, рассекая добычу движениями своих костяных лезвий.

И с неделю, в размолотую кашу, будут прорастать, как корни в почву, тонкие кровеносные и лимфатические сосудики, высасывающие из его останков всё, абсолютно всё. Сердце скессы высосет и съест даже его сапоги. Все знают как питаются тролли....

– Кля... нусь...

Глава XXVIII

– Лично я не нахожу выхода из сложившийся ситуации, – произнёс Лжек, поглаживая языком свои зубы. – Я даже не знаю, сколько единиц груза мы потеряли.

Сидящая перед ним рыжеволосая женщина некоторое время смотрела в окно. На возникшее перед кафе торнадо из жёлтых листьев. На отблески солнца на окнах гигамаркета напротив. На золотисто-рыжее небо. Затем она повернулась к Лжеку.

– Сорок шесть детей, Лжек, – сказала она. – Сорок шесть детей, за похищение и доставку которых нам уже заплатили аванс.

– Расслабься, – заявил Лжек. – Погибнуть в самой страшной авиакатастрофе всё равно лучше, чем умереть на операционном столе.

– Знаешь, что ещё лучше было бы? – спросила его Атлостарвинта. – Остаться в школе и жить дальше, вместо того чтобы выбирать из сортов ужасных смертей.

– Все сорок шесть погибли, верно? – уточнил Лжек.

– Да, – невозмутимо ответила Атлостарвинта. Она до сих пор ощущала крохотную ладонь в своей руке. – А что? Кто-то мог выжить? Транспортировка на КЛА была на тебе.

– Нет, я просто их не считал, – сказал Лжек. – Вот я и подумал, что...

– Все погибли, Лжек, – произнесла Атлостарвинта. – Все. И мы ничего не можем с этим поделать.

Она умолкла, вновь смотря в окно. Над Шайперфимом висело безжизненное солнце. Лжек сидел в задумчивости. Кафе "Совет" пустовало в середине вторника.

В новостях всё ещё висела история о массовой пропаже детей из пятьдесят шестого школьного центра. В Шайперфиме поднялась волна массового психоза. Детей не выпускают из дома. По всему городу рыскают сотрудники службы планетарной безопасности.

А тем временем под толщами океанских вод, в громадных остатках КЛА, разлагаются сорок пять юных тел.

– Что мы будем делать дальше? – спрашивает Лжек, расфокусировано глядя на Атлостарвинту. – Какие-нибудь предложения?

– Сматываться отсюда надо, – отвечает Атлостарвинта. – На несколько планет вперёд. Мы могли бы попробовать пойти ва-банк и совершить ещё одно похищение, но...

Она вновь замолчала, с трудом представляя себе, как такое можно будет провернуть. Это было абсолютно, бесповоротно и безвариантно невозможно. Жёлтые листья бьют в окно, и, не найдя входа, улетают дальше.

– Я могу связаться с Филлином, – говорит Лжек. – Объясним ему обстоятельства...

– Долбоёб, блять, – ругается Атлостарвинта. – Какие обстоятельства ты ему объяснишь? Мы сами теперь для него – неудачные обстоятельства. Мы следующие в списке, Лжек.

– Не паникуй, – успокаивает её Лжек. – Я Филлина давно знаю. Если правильно изложить произошедший форс-мажор, то всё будет хорошо.

– Не звони ему, – едва сдерживаясь, произносит Атлостарвинта. – Тебя он, может, и пощадит. Но не меня.

– Я ему скажу, что...

– Да послушай же ты меня! – горячо шепчет Атлостарвинта, оглядываясь. – Двое свидетелей хуже чем один. Один меньше сказать успеет в случае чего, и от него проще избавиться. Просто прими это как данность, Лжек. Мы в полной жопе, и нам пора бежать.

Лжек смотрит на Атлостарвинту. В его глазах нерешительность. У него в уме – масса вариантов и возможностей. Морщины на лбу становятся сложнее.

– Ну допустим, – неуверенным тоном говорит Лжек. – Куда ты предлагаешь нам залечь на дно?

– Самые дальние отсюда планеты, – с готовностью сообщает Атлостарвинта. – Цугшелло, Шаффран, Тимбельфанс... Вариантов полно, но в первую очередь следует сматываться отсюда в те края.

Цугшелло? Какое-то смутное, беспокойное предчувствие зашевелилось в Лжеке. Цугшелло отпадал без вариантов. Шаффран навевал лёгкие воспоминания о прошлом, но не более. Тимбельфанс... Что ещё за Тимбельфанс? В памяти Лжека отсутствовали какие-либо упоминания о Тимбельфансе. Это было благоприятным прогнозом. Всё известное не предвещало ему ничего хорошего, в отличии от неизвестности. Окей, Тимбельфанс вполне подходил.