Туата Дэ

Он оглянулся на спящего -но полковник не реагировал. Он даже не храпел. Гершалю показалось, что его грудь даже не вздымается. Только сейчас хирург понял, как глубоко в темные глубины снов провалился ненавистный англичанин.

Гришем забрал у него свой кинжал, но он мог бы....

Он оглянулся, почувствовав на себе чей-то взгляд - и увидел,что устроившийся на полу,в углу кандальник заинтересованно его рассматривает.

Гершаль вздохнул и принялся греметь и звенеть мисками, блюдцами и флакончиками, прибираясь.

Крофт, - представился вошедший тяжёлым, низким голосом, - Карл-Хайнц.

Гершаль оглянулся на спящего, заложив ногу на ногу, полковника - тот не желал просыпаться. Этому Крофту, похоже, и дела не было до здешних странных порядков. Он видел объявление в газете, он готов взяться за любую работу…

Простыми и ясными словами, Гришем пояснил ему -в чем будет заключатся его работа на Агентство. И обычные условия - для новичка на Тяжёлом Континенте, неопытного корма для картечи безоткаток.

Крофт только пожал плечами и спросил -где поставить роспись.

Ему сказали, что он подпишет лишь договор найма с судовладельцем - и ничего больше. Условия, названные ему - лишь устный уговор с представителем Агентства.

Тут немец, впервые снизил обороты. Он подался вперед- таранным движением гладко обритой головы, похожей на обточенную водой гранитную глыбу и, глядя прямо в глаза Гришему, .спросил:

– А что вам помешает меня надуть!?

Гершаль, сидевший теперь рядом с человеком полковника, изображая подобие некоей комиссии, аж вздрогнул от такой наглости - и, на мгновение, скосил взгляд на глубокий светлый след оставленный в старом дереве треугольным лезвием “мизерикорда”.

Но помощник Тампеста, взявший на себя обязанность вести эту беседу, только пожал плечами - дескать, он его не держит:

Положитесь на мою честность, господин Крофт, - равнодушным тоном произнёс Гришем, - Нам не с руки обманывать служащих на нас людей, поверьте. Дурная слава - как дёготь. Не отмывается даже керосином.

Крофт тут же вновь уселся на стуле ровно и замолчал, будто что-то обдумывая.

Гришем не торопил его -хотя ему это уже надоело. Запасы терпения у него были,поистине, безграничные.

На самом деле, он видел его насквозь. Уже когда это бритый Карл-Хайнц в хорошем серо-голубом выходном костюме с галстуком -но в слегка помятых брюках, вошёл, ещё не зная его имени, исход разговора был ему ясен. Таких людей он видел далеко не в первый раз. Возвращаться Крофту было некуда. Его путь лежал только вперёд.

Немец вздохнул, кивнул своей массивной круглой головой :

Ну, чего уж теперь… Согласен, господин офицер.

Последними словами он как бы поставил сургучовый штамп на своей закончившейся и сданной в архив мирной жизни.

За получив подпись и документы немца. Гришем хотел отправить его к Гершалю.

Но тот только воззрился на врача своими синими ледяными глазами.

Не требуется.

Стул под Гришемом с грохотом отъехал назад. Он встал опираясь обеими руками на стол и посмотрел на немца уже немного не так, как раньше. Нависая над всё ещё сидевшим ещё Крофтом , он смотрел на него сверху вниз, изучал его, каждую чёрточку на его лице. Так хищная птица изучает добычу своими немигающими глазами, способными за милю увидеть шевеление усиков муравья - прежде чем сложить крылья и упасть.

Для Гершаля причина перемены была очевидна

Теперь Крофт был его подчинённым. И подчиненный отказывался выполнить приказ. Обсуждал его. Говорил,что он глуп…

Ещё пара мгновений,думал Гершаль и этот… Крофт - полетит на пол, вместе со стулом, получив весомую оплеуху

Я всего лишь хотел сказать вам, сэр, что … Моя прошлая служба…

Майор.

Что?!
– перебитый на полуслове и сбитый с толку Крофт не понимал,что от него хотят.

Обращаться ко мне, -сказал севший обратно Гришем и принявшийся что-то строчить своим мелким бисерным почерком что-то, - Обращаться ко мне следует согласно званию. Господин майор.

Хотя он не смотрел на наёмника, шурша пером по волокнам хорошей,мелованной бумаги, весь его вид и тон говорили - казнь ещё не отменили.

– Что там насчёт вашей предыдущей службы, Крофт?

А… Да, - встрепенулся, - Я же служил в полиции… Господин майор.

Гришем поднял глаза. впервые увидев в Крофте нечто достойное внимания.

И давно ?
– спросил он.

Меня уволили задним числом, -сказал он насупившись,- Не выплатив жалованье… Мне нужны деньги.

Гришем привстал и шарахнул ладонью по столу -так что вздрогнули даже стены

Крофт, вы, вообще, поняли заданный вопрос?
– впервые повысил он голос, - Сказано вам - аванса не будет! Не пытайтесь выпросить у меня лишние тридцать оккупационных марок, чтобы гульнуть напоследок!

И, спокойным, даже добрым голосом, произнёс.

Так что там с вашей службой?

С первого числа этого месяца, - сказал бывший полицейский,- Уволен.

Причина увольнения ?
– Гришем опять принялся что-то писать и кровту казалось,что тот похож на допрашивавшего его следователя, - За что вас выпнули, Крофт?

Фамилия, знакомая по газетам, произнесенная с таким, чисто английским, нажимом на согласные - будто доска треснула, - только сейчас дошла до сознания врача.. Бывший полицейский и рта не успел открыть.

Да это он же… Этот же… - потянул руку в сторону Крофта, будто искал на ощупь нужные слова, - Митинг на Рыночной площади … Стрелял поверх голов. Из автомата по студентам - хотел напугать… Тот самый сержант полиции…

Я не вас спрашивал, Гершаль - Гришем заткнул его одним спокойным, тяжелым как свинец словом.

Ага! Тот самый! Угадал, жид!
– набросился на него немец и так Гершаль отшатнулся, впечатанный в спинку дешёвого стула сразу и и клеймом его расы, злобой и силой голоса полицейского, похожего на пронизывающий до костей балтийский ветер. А тот, не обращая на хирурга внимания, повернулся к Гришему и продолжил: