Тыл-фронт

Начальника военной миссии в управлении не оказалось, но в своем сейфе Маедо нашел его приказ. Маедо предписывалось уничтожить ставку Кислицына и лагерь «Хогоин», в котором содержались русские военнопленные. Генерал рекомендовал обе операции провести бесшумно, «не тревожа» населения стрельбой не только в черте города, но и в его окрестностях. Позвонив Тураевой и сообщив, что к полудню она ему будет нужна, капитан выехал в «Хогоин».

Начальник лагеря майор Иидзими и его заместитель поручик Янагиси уже были оповещены о предстоящем уничтожении военнопленных, и капитан нашел их на месте.

— Я подобрал десяток своих офицеров, у которых чешутся руки, — весело встретил он Маедо. — Их мечи уже давно не видели крови. Это будет хорошая тренировка перед выступлением на позиции.

— А вы? — испытующе взглянул капитан на обоих офицеров.

— Я буду только портить материал, — уклончиво отозвался майор.

Капитану Маедо его ответ не понравился, но сейчас не время было затевать спор.

— А я продемонстрирую замечательный удар по шее, чтобы голова осталась на месте, — объявил поручик Янагиси.

— Сколько всего в лагере? — спросил Маедо.

— Сто двадцать шесть мужчин и восемь женщин, — ответил майор.

— Женщин отдайте жандармам, — поморщился капитан… — Пускай в карцере с ними расправляются. Мужчин выпускать из барака за двери по одному. Крематорий подготовлен?

— Да.

— Тогда начнем. Времени терять нельзя…

* * *

Варенька долго не могла понять, чего от нее хочет мать. Унизительное объяснение взяла на себя Натали…

— Боже! Не могу я, не могу, господи! — шептала Варенька, с ужасом глядя на свою кровать.

— Господин Маедо любит тебя, — не обращая на нее внимания, продолжала Натали. — Ты должна радоваться…

— Чему же радоваться, Натали? Ты помнишь Танака?..

— Замолчи! — побледнев, выкрикнула сестра. — Ты сейчас же примешь капитана Маедо, слышишь?

— Я все сделаю, Натали! Подожди хотя до вечера. Варенька забилась в истерических рыданиях. Натали оставила ее комнату и прислала служанку.

— Варенька, не надо плакать! — горячо и быстро зашептала китаянка. — Моя все знай… Варенька, не надо ходи капитана Маедо. Варенька отпустит Лю Мадягоу? Дядя Ермилов посылай. Очень нужно!

Продолжая рыдать, Варенька обняла свою служанку и поцеловала.

* * *

…В Маньчжурии Маедо появился еще в 1929 году вместе с отцом. Отец — Иван Иванович Маедо поселился с сыном в Нахаловке — пригороде Харбина, открыл парикмахерскую «Русских фасонов». Сын целые дни оказывал те же услуги «на дому». Это предоставило возможность ежемесячно передавать Четвертому отделу генерального штаба необходимые сведения для подготовки японской армии к вторжению в Китай. После оккупации Маньчжурии полковник жандармерии Маедо был назначен главным советником бюро по делам русских эмигрантов, инспектором русской школы и почетным президентом университета «Святого Владимира». Сын окончил школу «Сэндай», получил чин подпоручика и должность в Харбинской военной миссии.

Натали, а затем и Вареньку, Маедо узнал в подопечном отцу университете. После этого он часто бывал в их доме, вначале ради Натали, последнее время ради Вареньки…

Вполне удовлетворенный ответом Натали: быть вечером, капитан явился в дом Кислицына в превосходном настроении.

Тураева ждала его в своей комнате.

— Где господин Кислицын? — спросил капитан.

— В своем бомбоубежище.

— Очень хорошо! — довольно заключил Маедо. — Это нужно вылить в вино, — подал он ампулу. — Через двадцать-тридцать минут вино должны принести в убежище…

— Но это почти невозможно! — оторопело воскликнула Тураева.

— В таком случае мне придется отказаться от ваших услуг, — угрожающе предупредил капитан.

Вероника хотела парировать угрозу, но почувствовала, что шансы слишком неравны. Круг был замкнут. Она на некоторое время задумалась. Капитан ждал.

Тураева не щадила Кислицына, но боялась начальника личной охраны его, есаула Журина. Он знал каждый ее шаг в доме, она постоянно ощущала на себе взгляд его зеленоватых беспощадных глаз. Все, к чему она прикасалась вне своей комнаты, бывало замечено немедленно. Журина она чувствовала даже ночью, а встречаясь с ним, цепенела.

— Вы должны на десять-пятнадцать минут занять есаула Журина, — придвинувшись к Маедо, проговорила Тураева. — Что будет дальше?

— Путешествие в Японию, — ответил капитан.

* * *

Кислицын при появлении Маедо быстро встал и поклонился. Капитан ответил подчеркнуто чопорно и почтительно.

— Я имею сообщить очень хорошие сведения, — сияюще проговорил он. — Наши войска на всем фронте перешли в наступление. В ближайшие дни будут взяты Уссурийск, Хабаровск, Благовещенск…

— Слава тебе, господи! — размашисто, со слезой перекрестился Кислицын.

— Это не есть все… Генерал Ямада назначил вас командующим Муданьцзянским направлением. Русские вас встретят хорошо и не будут оказывать сопротивления…

Кислицын часто-часто заморгал глазами и грузно опустился в кресло.

— Как вы изволили сказать? — прохрипел он, задыхаясь.

— Да… Командующим Муданьцзянским направлением… Брать Владивосток… Сегодня надо ехать в Муданьцзян, — уточнил Маедо.

Кислицын, наконец, понял слова капитана.

— Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да будет воля твоя! — быстро зашептал он, подняв глаза к потолку.

— Через час вас ожидает начальник миссии. Он будет вручать приказ, — добавил Маедо. — Я не имею времени, но по русскому обычаю мы будем принимать это… магарыч! — рассмеялся он.

— Да-да! — грустно ответил ему главком. — Будем принимать магарыч!

Кислицын велел подать вино.

— Первый бокал магарыч надо пить вам! — не то, приказывая, не то, оказывая уважение, проговорил Маедо, когда слуга наполнил бокалы. Кислицын выпил вино. Капитан следил за ним холодными суженными глазами с застывшей, усмешкой.

— Нужно наливать! — приказал он слуге, когда главком опустил бокал. — За божественного императора!

Позади с грохотом распахнулась дверь. Прежде чем Маедо успел что-либо сообразить, к главкому прыгнул Журин и выбил из его руки бокал.

— Назад! — взвизгнул капитан.

Бросив бокал, он выхватил пистолет. Но в то же мгновение кривой тесак есаула проткнул его насквозь…

На второй день мадам Кислицына, Тураева и двадцать семь человек прислуги были казнены за убийство офицера императорской армии капитана Маедо и главнокомандующего русской армией генерала Кислицына, Журин исчез бесследно…