Тыл-фронт

5

Воспользовавшись темнотой и глубокими падями, японцы подтянули к утру значительные силы и перешли, в контрнаступление сразу же после взрыва парламентерских автомашин.

Сорок шестая дивизия, командование которой принял подполковник Свирин, имела на левом берегу четыре стрелковых батальона, две пулеметных и одну автоматную роты.

Из артиллерии за короткую летнюю ночь переправились только полковые минометы и одна батарея «сорокопяток»^[40]. Все остальные подразделения дивизии развернулись на правом берегу реки.

Позиции на плацдарме были скверные, открытые, располагались на прибрежных холмах, жидко покрытых низкорослым орешником. Правда, левый фланг упирался в излучину реки Муданьцзян, и с другого берега его надежно прикрывала соседняя Двадцать вторая дивизия из корпуса Героя Советского Союза Скворцова. Зато правый фланг скатывался в долину Чайхэ, был оголен и беспокоил Свирина.

Рощин попал на противоположный берег в самую горячку. Японцы применили тактику «сэмэ-татэру». Это был вид японской психической атаки.

Японцы накапливались в продольных лощинах, открывали огонь и выдвигались к долине. Здесь схватывались в рост и бросались к холмам. Налетали со вздувшимися жилами, обезумевшими лицами, разодранными яростью ртами. Назад не возвращались: бились до последнего. Цепи надвигались волнами, бесконечно, как морской прибой.

Подполковника Свирина Рощин нашел на командном пункте Первого батальона.

— Угловая!.. Угловая… Да что у вас там за рев? — до хрипоты кричал тот в телефонную трубку. — Ни в коем случае врукопашную не ходить!.. Бить огнем, патронов не жалеть!

Лицо подполковника было бело, рука, державшая трубку, прыгала. Сам он, казалось, вот-вот взревет и ринется на японцев.

— А-а, черт, прыгаешь! — выругался подполковник, бросая трубку. Заметив Рощина, изумленно поднял брови.

— Что? Жарко? — спросил Рощин.

— Что-то страшное!

— Юнкерский отряд полковника Кабаяси, — пояснил Рощин. — Или все лягут, или съедят твоих. Правильно, что запретил рукопашную. На каждом японце взрывной пояс.

— А я думаю, чего они лопаются, как тухлые яйца…

— Товарищ подполковник, я привел в ваше распоряжение полк «катюш», — доложил Рощин.

— Ух-х, молодцы! — воскликнул Свирин. — Командир полка где?

— На том берегу… Мы с ним установили сигналы и договорились о целеуказаниях. На моей карте цифры — нумерация квадратов. Куда нужно, туда и даст огонь. Можно передать, чтобы занимал ОП^[41]?

— Передавай! А танков мне подкинул командарм, не встречал где по дороге?

— На подходе к переправе. Один батальон, среди них «амфибии»…

— Бей их! Кроши самураев! — вдруг ошалело выкрикнул Свирин.

Рощин удивленно, даже с опаской, взглянул на подполковника.

— Видишь вон тот дот?.. Засел в нем кто-то и крошит японцев со вчерашнего дня. Утром стали скрытно подбираться к первому батальону, он и чесанул их. Мои переполошились, в ружье и как раз ко времени. Я двумя пулеметами его прикрываю: крепко на него кабаясовцы идут… Хоть сам Хирохито засел там, все равно к Герою представлю!

— Ну-у! И самого Хирохито представите? — усомнился Рощин, рассматривая дот в бинокль. — Подобраться к нему нельзя. Только в лоб… Может, из ваших кто был там, да выбили?

— Мои назад не ушли бы, хоть убей! — возразил Свирин. Потом, пристально взглянув на Рощина, добавил: — Чуешь, майор, вот-вот японцы танки двинут, а у меня здесь! — подполковник сокрушенно махнул рукой. — Решил создать противотанковую группу и переправить ее хоть под водой… Адъютанта второго батальона на ту сторону с приказом послал — пропал. Заместителя по политической части своего полка послал… Тоже… Взводного не пошлешь. Группу нужно комплектовать с головой: батарею ПТО, самоходки, саперы… Комбата посылать — батальон оголять…

— Длинно рассказываете! — усмехнулся Рощин. — Предлагаете податься на ту сторону?

— Приказывать я тебе не могу, — неопределенно ответил Свирин.

— Попытаю счастья! — проговорил Рощин.

— Ну-у? Согласен? — не скрывая удивления, воскликнул подполковник. — Доберешься, дай с того берега две красные ракеты. «Амфибии» пусть немедленно переправляются в расположение Третьего батальона. Я поставлю на этой стороне дымовую завесу… Ну давай, давай! Начальник штаба еще не привык к моим приказам, так ты там будь потверже.

Начальник штаба дивизии оказался и в самом деле человеком неподатливым. Прослужив на своей должности в дивизии десять лет без выговора и похвалы, был вылощен, не в меру педантичен, приторно вежлив и до тошноты нуден.

Выставившись из окопа, он через «двойную оптику» — очки и бинокль — вглядывался в другой берег и с равнодушным видом бормотал под нос:

— Дивизия — не полк. Кроме личной удали, нужно иметь полководческие способности, опыт, знания. Зарвался, зарвался вьюнуш! — говорил он о Свирине.

Рощин появился в кургузом окопчике мокрый с ног до головы, с черной опалиной через весь лоб: и впрямь пуля пощадила его и на этот раз. Сдвинув с ящика сонно жевавшего галеты ординарца начальника штаба, майор торопливо достал из кармана завернутые в плотную ткань документы и принялся бережно раскладывать их на ящике.

— Позвольте, позвольте! — ужаснулся начальник штаба такому вторжению в его обитель… — Вы же демаскируете своими бумажками мой окоп.

— Это не бумажки, полковник, а партийный билет, офицерское удостоверение!

— Вы с того берега? — уже более гостеприимней спросил он.

— Так точно, товарищ полковник! Комдив просил немедленно переправить противотанковую истребительную группу: по батарее ПТО и самоходок, взвод или роту саперов…

— Какая наивность! — воскликнул полковник. — Тот, кто вам передал этот приказ, видел хоть раз «Полевой Устав» пехоты для дивизии?

— Об этом спросите командующего армией, — схитрил Рощин.

Его ответ озадачил полковника.

— Неужели командарм на той стороне? — изумился он. Но майор промолчал. — Иван, дай карту! — приказал начштаба ординарцу. — Так, так! — Что уж полковник усмотрел на карте, Рощину оставалось неизвестным. Он вдруг посветлел и присвистнул. — А знаете, в этом есть логика и военная предусмотрительность! Естественно, японцы вот-вот двинут танки. Такая группа нашкодит им много. Идемте, майор! Мы сейчас с вами это провернем. Конечно, за состав группы придется отвечать вам как офицеру штаба армии, волю которого мы должны выполнить…