У любви не всегда красивое лицо

Мы подошли к прилавку, и я поднял ребенка к себе на плечи, указав на табличку с ассортиментом.

– Здесь много всего аппетитного. Пончики, сладкие булочки, кексы. Ну, что ты будешь?

Мальчик преувеличенно внимательно изучал список булок, хотя я знал, что он не умел читать.

– Раньше мы иногда заходили сюда с мамой, и она покупала мне сладкие булочки с орешками. Можем мы их купить?

Я замер. Он тоже, как и я, любил орехи? Из всего того, что здесь было, он выбрал именно то, что я любил. Может, действительно?..

«Ох, Эрик, хватит! – язвительно фыркнул внутренний голос.
– Это уж слишком притянуто за уши! Ты просто хочешь, чтобы он действительно оказался твоим сыном, поэтому и обращаешь внимание на такие несущественные детали!»

Да, действительно. Я вздохнул и вернулся в реальность, где Густав все еще стоял и вопросительно глядел на меня.

– Ты любишь орехи?
– спросил я.

– Да, очень, мистер Эрик…

Я заказал несколько булочек, и мы сели за самый дальний столик. Я внимательно наблюдал за мальчиком, с аппетитом жующим свой завтрак. Мысль о том, что мы уж чересчур похожи, не отпускала меня. Я мог только надеяться, что это не пустые догадки… И что Густав – действительно мой сын.

========== Глава 37. ==========

Глава 37.

POV Эрик.

– Ну что, наелся? Больше не голоден?
– спросил я, когда Густав с аппетитом уплетал булочки.

– Почти наелся, - пробурчал он.

– Не говори с полным ртом, а то подавишься.

Я тем временем тоже отломил кусочек от своей булочки и стал его жевать. Мне было очень неудобно есть, но я даже не подумал о том, чтобы снять маску. Это последнее, что я сделаю, когда я в общественном месте, да еще и в обществе мальчика. Лучше терпеть голод, чем насмешки и издевательства. Но так как я был зверски голоден, пришлось жевать, не снимая маски, хоть это было неудобно.

Когда Густав закончил завтрак, то поднял на меня свои зеленые глаза и вздохнул:

– Вы очень медленно едите, мистер Эрик…

– Ну, как могу, так и ем, - немного сердито отозвался я, но потом сделал себе замечание: он же совсем маленький и ничего не понимает, незачем на него сердиться.
– Что ж, пока я не закончил с едой, предлагаю поиграть в игру.

Мальчик удивленно поднял брови, но потом кивнул и заинтересованно наклонился вперед. Его серо-зеленые глазенки заблестели.

– Что за игра?

– Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать.
– Мне было очень интересно узнать о Густаве больше.

– О, это не интересная игра, - насупился мальчик и опустил голову на стол. Я же немного разочаровался, а потом сердито сверкнул глазами. Как будто я хочу играть с тобой – честно, говоря, я просто не умею - мне просто нужно знать, так ли сильно ты похож на меня, как я думаю.

– Чего ты боишься?
– спросил я мальчика.
– У тебя есть страхи?

Мальчик пожал плечами, ему явно было скучно, но все же я заметил некую скованность его жестов. Да, он точно чего-то боится, но не решается или попросту не хочет говорить мне.

– Если я скажу то, чего боюсь, - я пошел по другому пути, - ты скажешь?

Но он молчал. Просто молчал. Боже, я терпеть не могу детей… И это потому, что я совершенно не умею находить с ними общий язык. Я вздохнул и уже хотел встать и пойти вместе с ним в больницу, как вдруг Густав поднял голову и сказал:

– А что, если я покажу вам?

Я недоуменно посмотрел на него:

– Покажешь то, чего боишься?

Ребенок кивнул и, вскочив на ноги, взял меня за руку. Он потащил меня в Луна-Парк, расталкивая на пути людей. На мгновение мы остановились у небольшого домика, над входом в который висела табличка «Комната Смеха». Затем мы вошли вовнутрь.

Там был целый лабиринт зеркал, которые всячески искажали отражение. Тут были и короткие зеркала, и длинные, и кривые, но мальчик остановился около одного конкретного и, закрыв глаза, отошел на несколько шагов назад.

– Подойдите, мистер Эрик, - немного дрожащим голосом проговорил мальчик. Я подошел и ничего не увидел, кроме своего отражения.

– Что здесь страшного? – недоуменно нахмурился я.

– Встаньте вот сюда.

Я послушно встал на то место, куда показал ребенок, и снова посмотрел в зеркало. Теперь я смотрел не на свое отражение, а на огромного монстра с шерстью и клыками, с которых капает слюна. Конечно, я знал, что это подделка, но Густав был еще слишком мал, чтобы это понять.

– Оно превращает нас в монстров, - прошептал мальчик, не отрывая глаз от пола, - мы с мамой зашли сюда пару недель назад, я взглянул в него и увидел… Увидел себя, скользким, покрытым чешуей. Внутри меня был монстр, мистер Эрик…

Я оторвался от зеркала и посмотрел на ребенка. Он так и стоял, опустив голову и не решаясь посмотреть в зеркало. Знал бы он, как я боюсь зеркал! Только я боялся их не потому, что они показывали вот такие вот иллюзии, вроде монстра внутри человека, а потому, что я сам был им, был монстром… И не внутри, а снаружи.

Иногда, когда я, будучи в доме один, забываю надеть маску и случайно вижу свое отражение - то в ужасе отворачиваюсь. Вот и Кристин так же. Она не может видеть мое лицо, потому что я монстр, я не человек. И я снова вспомнил ту ночь, когда она случайно прикоснулась к моей правой щеке, а потом отдернула руку и убежала. Нет, она никогда не сможет смотреть на меня без страха и отвращения…

Вдруг я услышал тихий всхлип и снова посмотрел на Густава. Мальчик переминался с ноги на ногу, он очень боялся оставаться здесь, и я был уверен, что, не будь тут меня, он бы сразу убежал.

– Ты боишься монстров?

– Того, что во мне, - кивнул Густав, не поднимая головы, и его голос прозвучал очень испуганно и потерянно.

– Нет, - я потянулся и взял его за руку, - иди сюда.

Ребенок зажмурился, но все-таки подошел. Видимо, он доверял мне. Эта мысль согрела мне душу. Я положил руки ему на плечи и повернул лицом к зеркалу.

– Открой глаза, не бойся.

Густав судорожно выдохнул, когда открыл глаза и увидел двух чудовищ, один с чешуей, а другой заросший густым мехом. Я почувствовал, как Густав дернулся и чуть было не убежал, но ему не дали сделать этого мои руки, крепко сжимающие его за плечи. Я должен был развеять его страхи.

– Густав, ты знал, что это всего лишь иллюзия?

Он покачал головой.

– Иллюзия - это то, что ты видишь, но это не значит, что это реально. Это сделано для смеха, Густав, в тебе нет никакого монстра.

– От-ткуда вы знаете? – недоверчиво спросил мальчик.

– Потому что я видел настоящего монстра. И не раз.

Мальчик озадаченно нахмурился:

– Видели?

– Да… На мой седьмой день рождения. Видишь ли, в моем доме никогда не было зеркал, я никогда не видел свое отражение, но очень хотел посмотреть. Я сказал об этом матери, и она отвела меня в свою спальню, где висело единственное зеркало…