Убить героя

Шун кивнул и сел, уложив напряженные руки на колени. Асвальд заметил это, улыбка его стала чуть мягче.

— Расслабьтесь. Меня совершенно незачем бояться или стесняться. У меня дело к вашему ректору, но вперед вас я, конечно, не полезу.

— Я и не думал, что вы… просто… у вас, наверно, столько дел.

— У вас, полагаю, тоже.

“Очень демократично”, — подумал Шун. Он расслабился, чуть откинулся назад и снова погрузился в свои мысли. Асвальд вытащил из внутреннего кармана пиджака маленькую книжку и принялся читать.

“А может, создать что-то свое? Взять кредит там, открыть бар, встать самому за стойку. Предугадывать заказы посетителей. Неплохая мысль… Или такое есть уже? Наверно, я где-то об этом слышал.”

Шун скосил глаза, исподтишка рассматривая федерала. Теперь он очень ясно и отчетливо видел, что из его виска торчит какая-то округлая штука.

“Наверно, это должно быть призванием, как у него. Вот смог бы я просверлить себе голову? А если ты не горишь своей работой, то стоит ли вообще заниматься ей? Хотя… это интересно. И мне это действительно нравится. Не до такой степени, конечно, чтобы башку себе дырявить, но… в любом случае, у меня будет год, чтобы подумать, а там уж…”

— Спрашивайте.

— М?

— Я же вижу, как вы косите глаза. — Асвальд говорил, не отрываясь от книги, словно не хотел нервировать собеседника еще больше. — Спрашивайте. Все спрашивают.

— Это как-то…

— Я не обижусь.

— Почему вы до сих пор ее не вытащили? — все же решился на вопрос Шун.

— Потому что я игрок.

— В смысле — в Даоне?

— В жизни. Я люблю игры. — Шун слушал молча, и после некоторой паузы Асвальд продолжил: — Это игра. Называется "Убить героя". Смысл в том, чтобы влезть в чужую шкуру, прочувствовать принципы другого человека, правила, конечную цель. Стать этим кем-то. А потом убить его. Символически, конечно.

— Ух ты… вы… вы очень основательно подходите к этому.

— Потому что люблю. Человек всегда основателен в том, что любит. Вы любите эмпат-криминалистику?

— Ну, она мне интересна.

— Это другое.

— Возможно, я полюблю ее со временем.

— Это больше похоже на любовь с первого взгляда.

— Вы не оставляете мне пространство для маневра, — немного нервно хохотнул Шун.

— Потому что не хочу, чтобы вы маневрировали, — с улыбкой ответил ему Асвальд.

— А чего хотите?

— Исчерпывающе ответить на ваш вопрос. Но для того, чтобы вы действительно поняли то, что я сейчас говорю, вам придется сначала ответить на несколько вопросов самому себе. Можете больше не отвечать вслух.

— Хорошо.

— У вас когда-нибудь бывал сонный паралич? Если нет, то поверьте, это не самое приятное состояние. Мозг уже проснулся, он готов контактировать с окружающей реальностью, но тело еще спит. И тогда мозг начинает обманывать себя от скуки, придумывать то, чего нет на самом деле. Кто-то слышит голоса, кто-то ощущает прикосновения. Некоторые даже жалуются, что их в этот момент пытаются задушить. Так вот, я очень люблю это промежуточное состояние. В такие моменты я могу заставить мозг создать мне все, что душе угодно. И мне нравится промежуточное состояние в любом его проявлении. Потому что это всегда перелом, место, где с тобой может случиться смерть или катарсис. Но больше всего мне нравится самому создавать такие состояния. Держать свою психику в дежурном режиме, так сказать. И игра "Убить героя" — один из способов добиться этого промежуточного состояния.

— Ух ты… Я впечатлен!

— Вы неосознанно наклонили торс вперед, пока слушали, — улыбнулся Асвальд. — Так что да, думаю, я, как минимум, вас заинтересовал. Вы когда-нибудь прощали обидчика, исходя из его правды, а не своих моральных принципов? Пытались понять его мотивы и цели? Если да, то вы знаете — такой поступок всегда что-то меняет в вас. Психика становится пластичнее, меньше критики, больше понимания и вариантов дальнейшего действия. Это путь от соперничества к сотрудничеству. Думаю, понять можно даже маньяка-психопата. Его цели искажены, иногда просто чудовищны, но они есть. Согласен, в девяноста девяти случаях из ста такими преступниками движет инстинкт самосохранения. Им кажется, что их личность исчезнет, деформируется, если они не совершат преступления. Но бывают и очень интересные случаи, когда маньяк руководствуется не своими инстинктами, а высшими целями. Таких я и называю "героями".

Федерал замолчал, впервые за все время беседы посмотрев на оппонента. Шун немного растерялся под этим взглядом, но все же кивнул:

— Маньяки-миссионеры… Думаю, я начинаю понимать.

— Иногда и визионеры. Бывает, что им в головы шепчут вполне рациональные и логичные вещи… — Асвальд хохотнул.

— Но… если вы полностью влезаете в чужую шкуру, разве у вас самого не появляется желание нарушить закон? Причинить кому-то вред?

— Конечно появляется. Знаете, есть такое выражение: "Если правильные цели достигаются неправильными средствами, эти цели перестают быть правильными". Так вот, я не согласен с этим выражением. Любая цель, которую можно достичь неправильными средствами, изначально не является правильной. А правильные цели достигаются только правильными средствами. И никак иначе. Я отдаю себе полный отчет в том, что цели моих героев изначально неправильны. И четко разделяю, где их цели, а где мои. Но чтобы прочувствовать героя, я должен дойти до его цели или проделать этот путь хотя бы частично. И без пересечения черты тут никак не обойтись. Это словно отыграть роль. А единственное место, где я могу сделать это без последствий…

— … Даон, — закончил за Асвальда Шун.

— Да. Даон.

— Так значит, дело только в раскачке вашей психики? И любой герой в конце концов умрет? Вы отыграете его роль и забудете?

Федерал ответил не сразу. Он несколько секунд смотрел на Шуна, потом закрыл свою книжечку и постучал ее корешком по колену.

— Не только. Возможно, когда-нибудь я пойму, что ошибался. Что моя система ценностей неполная и уступает системе очередного героя. Знаете, зачем Глушитель отключал своих жертв от доп-реальности?

— Нет, если честно.

— Это не было его прихотью. Он проводил эксперименты. У него была гипотеза, красивая и законченная, что доп-реальность — это некий глобальный эгрегор, который начал входить в конфликт с основным эгрегором Земли. Глушитель даже мог доказать свою гипотезу некоторыми фактами, представляете? Например, в густонаселенных местах, где использование доп-реальности идет по максимуму, последнее время отмечаются резкие вспышки агрессии среди диких и домашних животных. Эгрегор планеты начинает бороться с носителями доп-реальности, словно она — вредоносная программа. Разве это не интересно?

— Интересно, — согласился Шун. — Но как же ваши слова про неправильные цели и средства?

— А вот тут мы подходим к такому понятию, как "изначальные условия". Любая цель формируется на основе изначальных условий, первопричины. Цель может быть сформирована правильно или неправильно. Но изначальные условия лишены такой оценки, они не хорошие и не плохие. Они просто есть. Удивительно, но именно психи могут увидеть первопричину каких-то событий, нащупать ее, основываясь на общеизвестных фактах, которые у обычного человека не сложатся ни в какую систему. Например, Глушитель был уверен, что среди людей есть своеобразные катализаторы противостояния эгрегоров. В окружении именно этих объектов чаще всего происходили какие-то вспышки. Будь то катаклизмы или агрессия животных. Объект мог поменять свою дислокацию, вслед за ним меняли дислокацию и вспышки. И, по мнению Глушителя, я являлся одним из таких катализаторов.

— Но мне говорили, что вы были подставным лицом, — удивился Шун. — И долго вживались в роль…

— О, это неправда, — заверил его Асвальд. — Я ничего не знал о нападении и очень удивился, когда меня похитили. Но стоило Глушителю рассказать о своей гипотезе — и я проникся. Ведь вокруг меня действительно всегда было много насилия и разрушения. Поэтому в моей голове до сих пор заглушка, поэтому Глушитель внутри меня все еще жив, хотя его давно казнили. Возможно, он даже когда-нибудь убьет меня. Ведь его система ценностей и ориентиров хоть и была искаженной, но она оказалась более полной, чем моя.