Угол покоя
Шрифт:
В час уныния они и правда могли сойти за уставших и больных авантюристов-золотоискателей. Они упорно работали и крепко надеялись, и их разочарование было под стать
145
Из стихотворения Брета Гарта “Диккенс в лагере” (1870). Пер. А. Лукьянова.
– Ну что же! Кайзеры не единственные люди с деньгами.
Нет, сказали они. Конечно, нет. Разумеется.
– Генерал Томпкинс предпринимает усилия. Уже завтра может прийти телеграмма.
– Даже если придет, пользы от нее в этом году уже не будет, – сказал Оливер. – Сезон для работ прошел.
– Есть что-нибудь, чем бы вы могли заняться зимой?
Фрэнк Сарджент обтряс свои пыльные сапоги – громкий, нетерпеливый звук.
– Почему просто самим, вчетвером, не начать копать канал? – спросил он.
– Потому что не надо выставлять себя на посмешище, – сказал Оливер. – Если бы мы уже начали, то могли бы продолжать до Рождества. Но сейчас начинать нет смысла. Вчетвером, с парой лошадей и с одним прицепным скрепером.
– Пусть так, но хотя бы вы можете за зиму получше все спланировать, – сказала Сюзан.
Щуря глаза, он поверх костра улыбнулся ей медленной улыбкой.
– Этим мы уже более чем обеспечены. Впрочем, есть одно, чем можно зимой заняться.
– Что?
– Ждать.
Засмеялись. Подбросили в костер палок, туда же летели камешки. Ежась в куртке, где ее пальцы сильно не доставали до отверстий рукавов, слушая потаенные звуки реки, глядя, как свет колышется на утесе за профилем Фрэнка Сарджента, Сюзан проверяла слово на вкус, и он ей не нравился. Ждать. С тех пор как Оливер приехал на Восток, чтобы увлечь ее своим проектом, они мало что делали другого. Она вспомнила, как он встал над корзиной, где спала их дочка трех недель от роду, и заявил, что так же уверен в успехе, как она в том, что сумеет вырастить из нее взрослую женщину. Бетси было сейчас два года и месяц. Их домом стал этот дикий каньон, их очагом – берег реки, их надежды были все так же далеки от исполнения. Даже дальше: тогда их поддерживали Поуп и Коул, теперь – никто.
– Ожидание, однако, тоже дело непростое, – сказал Оливер.
– Я думал, мы в нем поднаторели, – сказал Уайли и снова засмеялся.
Оливер смеяться не стал. Посмотрел на Сюзан, потом в огонь.
– В город обратно не получится – дорого. Вэна придется отпустить: и платить нечем, и жить ему негде. И мы не можем просить Фрэнка с Уайли и дальше работать даром. Они с первого мая без оплаты.
Уайли поднял глаза, взглянул коротко и начал рыхлить палкой грубый песок. Фрэнк вновь расслабленно выгнул спину, прислонясь к бревну.
Сюзан пришло в голову, что она рисовала Фрэнка по-всякому, но ни разу не пробовала изобразить его индейцем. У него был горделивый, надменный, вскидчивый вид. Она вообразила его в пончо, волосы заплетены косичками, в них вставлены перья и кусочки кости. Да.Она услышала, как он спросил шутливым тоном:
– Ты нас что, увольняешь?
– Я даю вам шанс на что-то кроме ожидания.
– А может, мы лучше подождем, чем что-то кроме?
Оливер бросил в огонь ветку. Земля вокруг него уже была выскоблена подчистую. Он рассеянно шарил по ней, желая еще что-нибудь подобрать и кинуть.
– Вам в ваши годы надо создавать себе положение, а не мариноваться в простое.
– Да ладно тебе, – сказал Уайли. – Ты что, уже не веришь в этот проект? Я вот верю.
– И я, – сказал Фрэнк.
– Фрэнк, тут вам жить негде, – терпеливо проговорил Оливер. – Даже если вы дошли до такого помешательства, что готовы работать за так.
– Помешательства? – переспросила Сюзан. – О нет, это верность!
Она смутила всех троих. Они неловко заулыбались, покачивая головами.
– А чем палатка плоха? – спросил Фрэнк.
– Зимой?
– Вряд ли вам в хибаре будет намного лучше. Как по-твоему, Арт?
– Да, там свежо станет, – сказал Уайли.
– Надо будет утеплить. Толем, еще чем-нибудь.
– Слушайте. – Фрэнк выпрямился перед своим бревном. – Не думаю, что миссис Уорд будет хорошо в этой будке, что бы мы с ней ни сделали. Она для нее, для детей, для Нелли просто не годится. А давайте ей дом построим – раз уж больше ничем не заняты.
Оливера, похоже, это позабавило.
– Из чего?
– Брёвна?
– Конечно, – сказал Уайли.
– Поздно для порубки, – сказал Оливер. – И нет воды для сплава.
– Тогда камень. Его тут уйма.
– А крыша, пол, окна, рамы и все остальное? Говорят вам, компания на мели, и я тоже. Так что лучше ищите еще что-нибудь. Если мы снова начнем работать и вы захотите вернуться, милости прошу, и с хорошей прибавкой.
Сюзан показалось, что он грубо обходится с их преданностью и верой. Слишком долго были вместе, чтобы вот так расставаться – будто случайные попутчики в поезде. Импульсивно она сказала:
– Но, Оливер, у нас ведь будут деньги. Я жду чек от Томаса за свой роман, за “Свидетеля”.
Добро пожаловать в их старый спор. Она увидела, как его лицо одеревенело. Его рука стала шарить по земле и нашла палочку. Пальцы рассеянно сломали ее, сломали еще раз.
– Домов мы на это строить не будем, – сказал он, предостерегая ее взглядом.
Но она откинула овчинный воротник и подалась вперед, в жар костра, туже стягивая вокруг головы ребосо. Мексика научила ее тому, как подобная шаль подчеркивает миловидность лица. Представляю ее себе – живое лицо, блестящие глаза, словно сошла с картины Мурильо.
– Послушайте меня все, – сказала она легким тоном. – Я оплачиваю постройку дома, дом будет мой, и, когда придет время, я продам его компании, чтобы там была главная контора стройки. И потребую вдвое больше, чем он стоит.
Оливер засмеялся, и это уже было много. Смех чаще всего значил, что он уже не упрямится. Он сказал помощникам:
– Ребята, будете жениться – берите квакершу. Эти купят у шотландца, продадут еврею и останутся с барышом.
– Так что же, по рукам? – спросила Сюзан. – Тогда мы останемся вместе. Мы должны остаться вместе! Вы же этого хотите, Фрэнк? Мистер Уайли?