Укрощение строптивого лига

— Ну, даже не знаю, — отшутилась я.

— Вера! Не время язвить! Мы тщательно прорабатывали план, но в любой момент он может пойти не так. Помните: вы — их единственная преграда!

— Что-то я перехотела на бал.

— С вами будем: я, Эдер, Ворвик и еще другие люди. Только прошу вас, Вера, перестаньте храбриться и позвольте защитить вас. Даю клятву викарта Нормер Рийского: весь бал я буду рядом и сделаю всевозможное, чтобы с вами ничего не случилось.

Я сделала глубокий вздох, и он добавил:

— Я, конечно, не маг, но лиг: силен и устойчив ко влиянию магии.

— Совсем?!

— Нет. Есть особенности, которые я предпочитаю не раскрывать.

— Есть еще особенности плана, которые вы предпочли не раскрыть?

— Положитесь на меня.

— А если произойдет что-то непредвиденное, как быть? Например, если увяжется какой-нибудь настойчивый проходимец?

— Потупите взор и пожалуйтесь, что туфелька натерла ногу. Или падайте в обморок от духоты. Что угодно, только не отходите от меня. Да, не вежливо отказывать в танцах, но лучше быть невежливой и живой, чем вежливо улыбаться в гробу.

— Умеете вы ободрить.

— А вы приголубить…

Повезло, что появилась Эдалина. Если бы не она, я бы высказала заносчивому Райскому все-все: и про злосчастную прогулку по набережной, и про его дурацкие выходки, и многое другое.

Я храбрилась, но чем ближе подъезжали ко дворцу, тем сильнее становился страх. Раньше думала — надо лишь не опозориться, а теперь выяснилось, что важнее остаться живой. Эдалина держала меня за руку и успокоительно поглаживала, а Тирс безустанно наставлял, как вести себя на балу.

— Понадобится отлучиться — предупреждайте заранее. Из чужих рук не принимайте никакого угощения. Если подарят цветок — не следует подносить его к носу. Едва даритель отойдет — случайно оброните и не поднимайте. То же самое с любым другим подарком. Если почувствуете любое недомогание — даже сообщите. Помните, вы ходящая мишень…

Не удивительно, что на мне не было лица.

— Вера, улыбайтесь. За каждым кустом может скрываться недоброжелатель с магопамятью. Конечно, охрана не дремлет, однако не стоит рисковать и давать лишний повод для сплетен…

Ага, посмотрела бы я на счастливую физиономию Тирса, если бы его предупредили, что на балу с вероятностью девяносто девять целых и девяносто девять десятых процентов в него еще раз швырнут чесоточной гадостью.

Показались главные ворота, я приготовилась, однако проехав широкий мост с гвардейцами, мы поехали не прямо, к парадному входу, а в объезд.

— Чтобы миновать любопытные взоры придворных, коих во дворце всегда полно, — пояснил Тирс.

— Это со скапертом-то? — усмехнулась я. — Может, стоило приехать позже?

— Тогда пришлось бы стоять в очереди. Это рискованно. Также надо успеть представить вас людям Эдера, заранее показать зал и другие места, чтобы вы ориентировалась и знали, где некоторые из них будут находиться все время, и могли обратиться…

Тирс наставлял и наставлял, тщательно проговаривая каждую мелочь по несколько раз, будто я была несмышленым ребенком. Наверно, он волновался, потому что лучше понимал риск, которому меня подвергнут.

Бал должен начаться в восемь. Мы же приехали на пару часов раньше, поэтому застали суетящихся слуг, разносивших букеты с цветами, тарелки, скатерти, стулья… Увидели даже музыкантов, настраивавших инструменты.

Дворец не сильно отличался от того, каким видела его в прошлый раз. Разве только дорожки стали парадно белыми, и роскошные вазы с цветами, выше человеческого роста, стояли повсеместно.

— …Бал будет проходить здесь, на первом этаже левого крыла. Там и там, — Тирс указал на запертые двери, — галереи, ведущие в сад. Позже пройдемся по ним. В каждом будут нести дежурство по две пары гвардейцев. И все же, Вера, не рискуйте. Ах да, увидите живуаров — не кричите. Они ручные, но кормить их сладкими пирожными не следует… Кстати, ер Агарт с помощниками до утра будет во дворце. На всякий случай.

— Звучит обнадеживающе.

— Пойдемте, я покажу сад и места, в которые ни при каких обстоятельствах не следует заходить, даже если вас позовет сама викартесса или императрица. Помните, в этом мире есть иллюзии, и иногда они могут сыграть роковую роль.

— Я еще хотела уточнить: нам придется изображать влюбленных, так? Чтобы выглядело правдоподобно, сколько раз достаточно поцеловаться?

— Рад, что об этом думаете, — Тирс плутовато улыбнулся. — Но пока ответить не могу, будем действовать по обстоятельствам.

— А я могу отказаться от подвески сразу же, в момент вручения?

— Это будет выглядеть подозрительно. Мы уже думали над этим. Но чтобы свести риски возникновения слухов о вашем принуждении к минимуму, решили, что вы наденете подвеску перед появлением на балу. Кстати, в зал вы войдете в свите Его Величества. Затем несколько танцев и можете дарить. Или не дарить, — добавил он неожиданно.

— Вот как? Тогда к чему все это было?

— Я сказал к слову. Ведь чем больше вас наставляешь, тем больше вы упираетесь. Думаю, вы сами прочувствуете на себе всю атмосферу и примите верное решение…

После экскурсии, Тирс представил мне людей Эдера. Мне показывали опознавательные знаки, усы, какие-то броши, чтобы я сориентировалась в толпе, но боюсь, от волнения ошибусь. Так и сказала им. Тогда Эдер хмыкнул:

— Жениха-то своего не спутаете? И ливра Ворвика?

— Нет. Еще вас. Ваши усы… роскошны!

Надо было видеть, как расцвел Эдер. Тирс не назвал его звания или титула, но без личины передо мною стоял солидный сорокалетний мужчина-брюнет, с ехидным взглядом, носом с горбинкой и роскошнейшими черными усами. После моей похвалы он подобрел и даже стал мягче.

Меня снова наставляли, но теперь вдвоем, перебивая друг друга. Вскоре у меня разболелись голова и живот от страха. Да, если бы не хитрость Эдалины с танцами, я бы позабыла бы все-все.

Наконец, меня повели к еру Агарту, который буквально за мгновение снял тревогу и прояснил память. А затем путь лежал в кабинет императора…

Гости подтягивались. До нас доносилась музыка, радостные голоса, смех… А я шла и думала: вот что в этой подвеске такого примечательного, что из-за нее разразился сыр-бор? Что-то у нас за лунным грунтом так не носились, как за этим осколком метеорита…