Укрощение строптивого лига

— Ах! Какая прелесть-вестница!

Гости зааплодировали, заглушая шум птичьих крыльев.

С другой стороны летела вторая красавица, оставляя за собой радугу. Поодаль третья. Дивное зрелище. Как настоящие жар-птицы. Следуя за Тирсом, я продолжала вертеть головой и наблюдать за великолепными магическими созданиями. Однако боковым зрением увидела, как напряженный Тирс обернулся, повел носом… и рывком дернул меня. Да так, что ткань платья хрустнула!

— Ах! — вырвалось из груди. Но Тирс даже не остановился. Напротив, ринулся вперед, истошно крича:

— Эдер! Чесотка! — но гул оваций заглушил его голос. Я обернулась и увидела, что птицы, сделав крутой вираж, летят на нас. Именно на нас.

От следующего резкого рывка я споткнулась, упала, но Тирс продолжал волочить меня по гладкому полу на подоле платья. И все же мы не успевали. Вмиг первая птица настигла нас, раскрыла клюв — и выронила ветвь…

Мир замер. Она медленно падала на меня… За долгое мгновение я успела разглядеть, как изумительно хрупки и прозрачны зеленые листья, и какой полый стеклянный стебель… Сердце замерло в ожидании неминуемой беды…

Тирс выпустил мою руку, подпрыгнул… Я упала на колени… И тело пронзил жар.

Глава 29

Занимаясь безопасностью Осеннего придворного бала, мы с Эдером спорили до хрипа. Я настаивал, что Вера — особенная ливра, и весь план в любой момент может пойти не так. Первый помощник главы тайной канцелярии не верил и считал, что я не могу совладать с какой-то изнеженной особой. Как ни пытался его убедить

— он стоял на своем. Но поездка в ремесленный район развеяла его иллюзии, что моя невеста робкая, послушная девица.

— Огонь! — хохотал он после, покручивая ус и рассказывая подчиненным, какую ливру им придется оберегать. А потом серьезно добавлял, игнорируя мои ироничные взгляды: — Такая вмиг решится на отчаянный подвиг или сумасбродную глупость, поэтому вы должны предугадывать ее поступки.

— Разве ж женщин поймешь? — возразил худой, невзрачный Нейре, один из лучших магов воды в Диртии. — Спрашивал свою: чего подарить? Ответила, что зеркальце. Я подарил! А она потом три дня рыдала, причитая, что я намеренно купил такое, чтобы намекнуть, что она уродина! Вот же ж! — и махнул рукой, предрекая безуспешность выполнения приказа.

— Поди, которое с выгибом купили? — уточнил Терзер, робкий и еще холостой, зато слывший хорошим магом воздуха. — Сами бы в него посмотрелись прежде…

И в ответ полетели гневные восклицания, что мужчины в зеркалах не любуются.

— Не отвлекаться! Думаем! — рявкнул Эдер, возвращая собравшихся к деловому настрою.

— А чего думать, — возразил Нейре. — Танцует три танца с одним, потом с другим, потом…

— С тобой. А ты плясать умеешь?

— Нет!

— Нейре! Ради Миритии ты запляшешь и запоешь, если понадобится! — недобро прищурился Эдер.

Сложность плана заключалась в том, что мало найти с десяток верных, при титуле и умеющих танцевать магов-гвардейцев. Важно еще было придумать: как подгадать, чтобы Вера после танца с первым, четко попадала в пару к следующему, а не суетливому типчику, оказавшемуся в нужное время в нужном месте. Однако как ни прикидывали, подобное предусмотреть невозможно. Тогда после долгих споров, я предложил:

— На правах ревнивого жениха буду отвергать любого сомнительного претендента. Пусть грубо и в нарушение этикета, но это единственный вариант.

Предложение всех устроило, хотя со стороны, конечно же, будет бросаться в глаза. Однако у Веры столько недоброжелателей, что проще поставить ее посреди бального зала и окружить непроницаемой защитной стеной, чтобы не рисковать. Но, увы, это невозможно. Прямой намек на недоверие к послам чреват политическим скандалом, а излишняя доверчивость к изворотливым иностранцам- шпионам — риск для Веры. Вот и ищи выход.

В конце концов, план был выработан. Вот только чем ближе подходил день бала, тем больше мы в нем разочаровывались и нервничали.

— Тирс, ты уж как-нибудь объясни ей положение, чтобы она прониклась сложностью ситуации.

— Постараюсь, — пообещал я. Но накануне бала переговорить с Верой не удалось.

Ночей не спал ради нее — и не получил ни капли благодарности! Мало того, что не проявила вежливости, нагрубила, так еще укусила! Нет, конечно, я сам самонадеянный дурак, но в благодарность за все заботы могла бы поцеловать! Хотя нет, в благодарность не надо — лучше по любви.

В итоге во мне проснулся азарт. И как она умудряется так заводить? Поступки любой другой ливры можно просчитать — а с Верой все не так! Да, жизнь в суровом немагическом мире не прошла для нее даром.

Иногда, во мне проскальзывала жалость к ней, но стоило вспомнить все Верины выходки и острый язычок, с которого легко сыпались остроты, гордость требовала исхитриться, но влюбить в себя строптивицу. Тем более что уверен: осталось совсем чуть-чуть, и она сдастся на милость.

Промаявшись ночь перед балом, решил, что лучше рассказать правду. Не хочется Веру лишний раз пугать, но лучше так, чем она снова решится геройствовать.

Надо отдать должное, Вера не истерила. И предостережений оказалось достаточно, чтобы, несмотря на раздражение, на балу она держалась умницей. Улыбалась, хранила молчание, не выказывала строптивость, даже ничего не делала мне в пику. И все шло гладко, даже идеально по плану, пока в зале не появились вестницы. Зная, что их не должно быть, я насторожился. Потом уловил перечный запах, который никогда не забуду, — и все сложилось! Сейчас начнется паника — и они доберутся до Веры!

Я скорее потащил ее в укрытие, чтобы она не оказалась посреди испуганной толпы. Но оказалось, нам с ней отведены первые роли. Птицы летели на нас…

Надеясь лишь на себя, я прыгнул, чтобы налету перехватить первую ветвь, но Нейре, Эдер и остальные не дремали. Даже Ворвик, все время державшийся рядом с Верой, по моему взгляду догадался о нападении. Слаженно блокировав вестниц и остановив падение хрустальных ветвей, они уберегли Веру от покушения.

Гости бала решили, что я желаю первым схватить ветвь, и тоже начали прыгать. Никто не заподозрил, что мы только что избежали покушения. А когда я перевел дух, обернулся к Вере — не увидел ее. Знакомое до боли платье лежало на полу, а ее нигде не было!

— Вера! — завертел головой. Гости, увлеченные охотой на застывшие в воздухе ветви, не обращали на меня внимания. Лишь те, что находились поблизости, пораженно разглядывали платье.

Вдруг под пышными юбками бального наряда что-то закопошилось…

Сердце пропустило удар, а потом страх оглушил меня: зловредная магия все же задела Веру!

Медленно я протягивал дрожавшую руку к платью, ожидая под ним увидеть пепел или еще чего похуже. Но наткнулся… на взгляд двух огромных от страха глаз! Кошачьих!