Укрощение строптивого лига

— Ворвик. Сестра рассказывала ему, что такие румяна везут из Ладии. Они подходят ладийским красоткам и очень дешевые. В Миритии их иногда используют в хозяйстве, а провинциалки по назначению.

— А я должна сойти за деревенщину, да? — нахмурилась. — А помаду откуда привезли?

— Не сердись. Цвет мерзкий, но это на случай, если иллюзия исчезнет. Тебя не должны узнать!

— Поняла. Жди… — я согласна на маскарад, на любые условия, лишь бы познакомиться с этим миром.

Когда повернулась, лицо Тирса обрело непередаваемое выражение, но озорные зеленые глаза выдали его с потрохами.

— Красотка? — кокетливо поморгала.

— Незабываемая!

— Не лопни от смеха! — пробурчала, сама с трудом сдерживая улыбку. — А тебя по волосам узнают! — спохватилась. Тогда Тирс достал из кармана простенькое, невзрачное кольцо и надел на мизинец. У меня перед глазами поплыла рябь, а потом… потом вместо статного викарта появился белобрысый тощий щеголь с проблемной кожей, длинным лицом и плохими зубами. Не ожидая такого кардинального преображения, я растерялась.

— Хорош? — Тирс заносчиво мотнул головой, пригладил рукой с грязными ногтями мышиные волосы, а затем громко чмокнул губами, изображая поцелуй. Пока я приходила в себя, он из другого кармана достал второе колечко и протянул мне.

Осторожно взяла украшеньице, надела на безымянный палец, и Тирс коварно шепнул в ухо:

— Теперь мы муж и жена!

— Что?! — подпрыгнула я.

— Купилась! — он засмеялся и побежал по коридору к черной лестнице. А я за ним…

Глава 24

Эдалина не вышла провожать нас. Полагаю, чтобы не расстраиваться. Она из меня пытается леди сделать, а я упираюсь и лезу в простолюдинки.

Через черный ход вышли на задний двор. Там уже стояла крытая повозка с продуктами и лошадкой. В нее-то мы и залезли.

Внутри уже сидел Лесак Ворвик в лохмотьях, а что самое удивительное — он действительно был одноногим и с палкой-посохом.

— А где нога? — первым делом спросила я.

— На месте, — улыбнулся старичок. — Это лишь иллюзия.

— A-а! А то вдруг вам пришлось ее подогнуть и…

— Нет-нет! Мое немощное тело не выдержит подробной акробатики.

Незнакомый тип небольшого роста, жилистый, с крупными чертами лица сидел на козлах и, не смущаясь, разглядывал меня.

— Это Эдер, — представил его Тирс. Тип вместо приветствия хмыкнул и натянул на глаза шляпу.

«Наверно, меня испугался», — подумала, но принимать близко к сердцу не стала и уселась на скамеечку рядом с магом.

— Вот тебе шесть миритаров на безделушки, — протянул Тирс потертый мешочек. — Положи в сумочку.

— Обязательно, — хмыкнула я и стала запихивать кошелек в рукав. Плотная манжета на пуговице не даст ему выпасть, а пышные складки скроют местонахождение моих «сокровищ».

Лесак Ворвик, внимательно наблюдающий за моими хитрыми манипуляциями, переглянулся с викартом, потом с неприветливый Эдером, а потом все трое почему-то заулыбались.

— Что? Нужно в сумку? — поддела их.

— Под шляпку! — басом пробурчал Эдер.

— Мне так больше нравится.

Он пожал плечом и натянул поводья.

Больше часа мы ехали по мощеной булыжниками дороге. Я ойкала, хваталась за шляпку, чтобы она не слетела, но не ныла. А когда возчик резко затормозил, чуть не упала со скамьи.

— Да, это не скаперт, — иронично заметил Тирс, придерживая меня.

Время от времени он приподнимал полог и оглядывал окрестности.

— А можно мне? — я высунула голову и от увиденного растерялась.

Желая преподать мне урок и отучить от дурных затей, викарт выбрал самый удачный способ — показать воочию красоту и пошлость здешних подворотен. Я наивная полагала, что в магическом мире магия в большей или меньшей степени доступна большинству, однако, оказывается, сильно ошибалась.

На кривой почти средневековой улочке, неровно вымощенной растрескавшейся брусчаткой, щедро запорошенной пылью, как россыпь опят на старом пне, жались друг к другу грязно-желтые домики. Двух, иногда трехэтажные, с унылыми серыми фасадами. Из-за экономии места в округе не осталось ни одного деревца, что делало обстановку еще более сухой и безнадежной. Неприветливые, неприятные прохожие жуликовато осматривали наш фургончик, и их любопытные взгляды не обещали ничего хорошего.

— Ты же обещал ремесленную улицу! — я с досадой посмотрела на Тирса.

— Не все начинания успешны. Это неудачливые ремесленники. Едем дальше или не насмотрелась уже?

Кивнула, и повозка неспешно поехала дальше. Приоткрыв пальцем полог, я украдкой рассматривала жителей. Уверена, если бы не грозное лицо Эдера, управлявшего крытым фургончиком, не избежать нам неприятностей. Поэтому как только свернули и выехали в более приличное место, выдохнула с облегчением.

— Здесь лучше. Почему мы сразу не поехали сюда?

— Чтобы ты обратила внимание: этот добропорядочный район от той дыры разделяет лишь переулок. И ливрам не следует прогуливаться одним, — серьезный взгляд Тирса красноречиво свидетельствовал, что он не шутит.

— Спасибо. Я поняла.

Наша дорога лежала мимо те же неказистых домиков, но здесь она были чистенькими, обустроенными. Окна украшали горшки с цветами. Деловито сновали люди. Одна коза, привязанная к колышку в крохотном палисаднике, лениво посмотрела на нашу повозку.

— Хочешь пройтись и осмотреться?

Если честно, моя решительность давно улетучилась. Однако после всех стараний, которые «телохранители» ради меня предприняли, мое малодушие показалось бы черной неблагодарностью. Тем более что Тирс подбодрил:

— Мы будем идти рядом.

— А это не покажется странным?

— Провинциалы идут к постоялому двору, — он указал пальцем на широкий трехэтажный дом с яркой вывеской. — К нему и пойдем. А потом на твое усмотрение.

— Не бойтесь, Вера, мне не обязательно идти рядом с вами, чтобы принять меры, — напомнил леер Ворвик об особенности своей магии. — А в случае неожиданности Эдер увезет вас.

— А вы?

— Да что с нами будет?!

Было страшновато. Но заявить трем защитникам, что я боюсь — подобно объявлению о недоверии, поэтому согласилась. Однако, спускаясь на мостовую, не стала подавать руку Тирсу, чтобы он не заметил, как дрожу.

«Я сильная. Я ничего не боюсь…» — выдохнула я и сделала шаг навстречу неизведанному.

В ремесленном квартале кипела жизнь. По пыльной мостовой с визгами носились дети, торопились хозяйки с корзинами, иногда деловые мастера и подмастерья; громыхали телеги, груженные товаром; суетились покупатели, выискивавшие по вывескам нужные лавки… Из распахнутых дверей мастерских раздавались громкие стуки, непонятные шуршания, голоса… Я всматривалась в людские лица, в товары, выставленные в витринах, и с каждым шагом все больше ощущала себя чужой.