Умершее воспоминание

— О, Логан… — задыхаясь и всё больше бледнея, проговорил парень. — Не ожидал встретиться здесь с тобой…

У него было до боли знакомое лицо, но кто это, с кем я разговаривал? Ему определённо чего-то не хватало, только чего?.. Внезапно поняв, чего недостаёт моему собеседнику, я вздрогнул и почувствовал, как злость заклокотала где-то у меня внутри. Этому ублюдку не хватало медицинского халата — передо мной стоял Дейл О’Коннор, бывший лечащий врач Чарис и её нынешний… кто он ей там? Жених?

Я видел, что он был несколько испуган встречей со мной. Что касается меня, я был скорее неприятно удивлён, чем расстроен.

— Я тоже не ожидал такого, — довольно спокойно выговорил я, осматривая собеседника.

— Что ты здесь делаешь?

— Мои личные дела тебя не касаются. А ты почему не в Германии?

Дейл отчего-то улыбнулся и радостно потряс в воздухе коробкой, которую держал в руках.

— Прилетел в Эл-Эй на день, чтобы написать заявление об увольнении, — объяснил он. — Вот, забрал вещи со старой работы.

— А. А я подумал, вы с Чарис уже расстались, раз ты здесь…

Дейл опять улыбнулся, но на этот раз как-то удивлённо и напугано. Наверное, он не ожидал, что я заговорю о Чарис. Вообще-то, признаться, я и сам этого не планировал…

— Мне некогда, — сказал я, желая избежать бесплодного разговора, который мог бы занять много моего времени, и поспешил дальше.

— Она часто вспоминает о тебе, — ударили мне в спину слова Дейла, и я, невольно остановившись, обернулся. — Да, правда.

— Мне это неинтересно, — сказал я.

— На прошлой неделе она даже расплакалась, — продолжал Дейл с глупой улыбкой на губах, будто вовсе не слыша моих слов, — говорила: «Логану, наверное, до сих пор непросто, я так безжалостно обошлась с ним, так больно ему сделала»… Хотела даже позвонить тебе, но я её отговорил. Ну, знаешь, седьмой месяц беременности, ей порой в голову и не такие мысли приходят. Гормоны, ничего не поделаешь.

Я смотрел на него, удивлённо приоткрыв рот. К чему всё это было? Зачем он рассказывал мне про Чарис, упоминая при этом ещё и её беременность?

— Я же уже сказал, — сквозь зубы выговорил я, — мне это абсолютно неинтересно.

— И даже про успехи в её лечении?

Этот вопрос застал меня врасплох. Вообще-то Чарис и не пришлось бы лечиться, если бы не я, а потому вопрос об её лечении всегда казался для меня чем-то очень важным…

— Не может быть такого, — сказал Дейл, не дождавшись от меня ответа, — нельзя же полностью остыть… нельзя полностью разлюбить свой предмет обожания… Или я не прав?

— Прав, — ответил я. — Но мне всё равно неинтересно, потому что Чарис я, к счастью, не люблю. Да и, наверное, не любил никогда…

Эти слова оказались неожиданными даже для меня, и, произнеся их, я почему-то поверил в их правдивость.

— Мне это ей и передать, когда я буду рассказывать о нашей встрече? — спросил Дейл, опустив глаза.

— Лучше вообще о нашей встрече не рассказывай.

И я двинулся дальше по коридору, на этот раз не собираясь оборачиваться и останавливаться.

— Но ей уже намного лучше, — бросил мне вслед О’Коннор. — Это я так, к сведению…

Ничего не ответив и не обернувшись, я дошёл до выхода. Моя голова пустовала всё то время, что я добирался до улицы, затем — до дороги. Мыслями она наполнилась только после того, как я сел в такси и поехал в студию.

В кухне было пусто. На столе стояло несколько тарелок с только что приготовленным ужином. Я недавно вернулся с работы и всю поездку домой только и делал, что предвкушал встречу со своей Чарис, рядом с которой, как обычно, надеялся обрести покой и отдохнуть. Но, раз кухня пустовала, значит, Чарис была в спальне. С улыбкой глядя на приготовленный ужин, я думал о ней и о том, как мы проведём сегодняшний вечер. Но когда я заметил на тумбе букет цветов, поставленный в вазу, моё хорошее настроение сразу же куда-то исчезло.

Я схватил этот букет и, сердито сжимая зубы, поднялся наверх.

— О, дорогой, ты уже вернулся? — улыбнулась Чарис и, встав с кресла, подошла ко мне. Вместо того, чтобы поцеловать, я оттолкнул её от себя и со злостью на неё уставился. Она удивлённо и вопросительно нахмурила бровки.

— Что это?— спросил я, подняв букет на уровень своего лица.

Чарис слабо улыбнулась и хотела забрать у меня букет, но я, крепче сжав его, поднял руку выше.

— Эти цветы принесли мне сегодня на работу, — объяснила она, стараясь успокоить меня улыбкой. — Не могла же я оставить их там.

Я сердито сузил глаза, нисколько не смягчаясь от её улыбки.

— От Маверика? — спросил я холодным тоном.

Чарис смотрела на меня и молчала.

— От него? — повторил я свой вопрос, и моя возлюбленная неуверенно кивнула. — Да какого чёрта?! — И я, бросив букет на пол, притоптал его ногами.

— Логан! — с отчаянием выкрикнула Чарис, наклонившись к букету. — Это же денег стоит! Маверик хотел сделать мне приятно!

— А ты, наверное, хотела сделать неприятно мне? — Я сердито швырнул цветы в открытое окно. — Я же тысячу раз просил тебя больше не принимать от него подарки! Я сказал, хватит делать это! Хватит!

Чарис опустила глаза.

— Но я не могу отказать ему, — дрожавшим голосом сказала она, прижав руку ко лбу. — Он же… он же так любит меня, и я думаю… это меньшее, что я могу сделать. Мне правда жаль его.

— А мне нет, — сквозь зубы процедил я. — И знаешь, что я сделаю с ним, когда встречу?

— Ну Логан, — бросилась ко мне моя возлюбленная и, обняв, погладила меня по затылку, — не надо, милый, не надо… Разве ты не помнишь, что вы сделали друг с другом в прошлый раз? Я не хочу, чтобы это всё повторилось, не хочу…

Я устало выдохнул и, обняв Чарис, закрыл глаза.

— Прости, — прошептал я, прижимая её к себе, — я так глупо веду себя…

— Да, ревновать меня к Маверику — это, по меньшей мере, глупо, — сказала она, улыбнувшись. — Ты же знаешь, что я только тебя люблю?

— Знаю…

— Зачем тогда изводишь себя и меня ревностью? Мне это тоже неприятно, Логан, пойми.

— Да, да, да, прости, любимая… Знала бы ты, как я хочу избавиться от этого чувства, оно у меня у самого уже в печёнках сидит.