Узел вечности

Ската в развевающемся плаще ворвалась во вражеские ряды с мечом в одной руке и головней в другой — Морриган битвы! — каждый ее удар был смертельным. Враги ошалели и разбегались от нее в разные стороны, как от пылающего вихря.

Кинан со своими каледонцами проложил в гуще врагов такую широкую просеку, что можно было проехать на колеснице.

Я сражался рядом с двумя боевыми вождями. Наконечник моего копья краснел в свете факела, а я высматривал среди нападавших наглого всадника. Но моя серебряная рука молчала, и я вскоре понял, что не найду этого ублюдка.

Двое вражеских воинов в рогатых шлемах попытались заступить мне дорогу. Они бестолково размахивали мечами над головами и выкрикивали нечто похожее на боевой клич. Не обращая внимания на их клинки, я со свистом рассек воздух перед их носами, и их прыть поубавилась. Вращая копье, я отбил сначала один меч, затем другой. Затем… два резких удара древком копья сбили оба шлема, и враги повалились, как статуи.

Шаг за шагом мы продвигались по телам убитых. Мы сражались отменно. Как герои. Мы поймали мрачный ритм боя. Битва длилась всю ночь. Иногда мы брали верх, иногда останавливались. Враг перестроился, и нам пришлось отступить. Им даже удалось загнать нас по колено в озеро, слишком уж насели бронированные твари. Но тут Ската, двигаясь сквозь хаос сражения с грацией танцора, с небольшим отрядом воинов ударила в самую середину вражеской линии. Вряд ли кто мог противостоять ей, враг отступил и наступление захлебнулось.

Среди ночи враги приуныли. Они просто устали. В своих тяжелых бронзовых доспехах они двигались все хуже. Руки тряслись, щиты и мечи дрожали; они спотыкались, шатаясь под тяжестью собственных доспехов. В отчаянии они бросились в очередную атаку. Мы выстояли и нанесли ответный удар. Тела раненых и убитых громоздились вокруг нас, как поваленный лес, но они не отступали.

— Их что-то заставляет драться, — заметил Кинан, проведя окровавленной рукой по потному лицу, — и этого «чего-то» они боятся больше нас.

Мы остановились, чтобы отдышаться, и оперлись на копья

— Они боятся своего господина, — сказал я.

— А кто это такой?

— Есть тут один наглец.

— Трус поди, — с презрением прорычал Кинан. — Что-то я его не видел ни разу с самого начала боя.

— Верно. Он пока не появлялся на поле.

— Пока?! Его воинство гибнет. Если он ждет, что мы устанем, зря ждет.

Кинан знал, что говорил; утомленный враг валился, как трава под серпом, от рук наших значительно меньших сил. Темнота играла нам на руку. Мы неуклонно выкашивали их ряды.

Мне пришло в голову, что предводитель им не нужен; план врага состоял в том, чтобы сокрушить нас первым же ударом. Мы сражались против бесхитростного врага, не обладающего ни ловкостью, ни навыками. Их единственная надежда состояла в том, чтобы одолеть нас простой грубой силой.

Медного Человека не заботило, сколько его людей падут в бою, потому что он вообще не думал о своих людях. Они стали кормом для наших жадных клинков. Он посылал их в битву волну за волной, надеясь измотать нас. А вот когда нас останется совсем мало, тут-то он и появится, присвоив победу себе.

Мне уже было жаль его людей. Многие даже не могли поднять оружие. Да и какие из них воины? Слепые, невежественные, сбитые с толку, они спотыкались в темноте, истекая кровью и умирая. И, что самое жестокое, они не знали и никогда не узнают, зачем. Марионетки, пешки в руках безжалостного хозяина. Их смерть не имела смысла. Бойню надо остановить. Я опустил копье и огляделся.

Небо на востоке оставалось серым, но едва заметные красные полосы намекали на скорый восход солнца. Мы сражались всю ночь, но так ничего и не выиграли. Пришло время остановить это безумие. Еще раз оглядев поле боя, я увидел только бронзовых воинов, склонивших головы под тяжестью шлемов. Они уже не могли поднять руки. Я подошел к ним. Они отшатнулись.

— Ллев! — крикнул Кинан, — осторожнее.

Я протянул руку, схватил ближайшее копье и выдернул его из онемевших пальцев врага. Бросил копье на землю и схватил другое. Третий враг попытался ударить меня мечом. Я поймал клинок серебряной рукой и легко вырвал его у несчастного. Так отнимают игрушки у детей.

— Хватит! — закричал я. — Все кончено!

По всему берегу озера вражеские воины останавливались и поворачивались, чтобы поглазеть на меня. Я обезоружил еще двоих, просто вынув оружие из вялых рук. Я взмахнул копьем и повысил голос.

— Люди Тир Афлана! Бросайте оружие, и вам не причинят вреда. — Сражение и в самом деле закончилось, люди тупо смотрели на меня. Десятки врагов покачивались на ногах, не в силах поднять оружие. — Слушайте меня! Битва окончена. Вам нас не победить. Бросайте оружие и сдавайтесь. Вам нечего бояться!

Враги тупо смотрели на меня.

— По-моему, они тебя просто не понимают, — сказал Кинан, подходя ко мне.

— Возможно, так поймут, — ответил я, бросая свое копье на камни. Жестом я приказал Кинану тоже бросить оружие. Он решился не сразу. — Давай, бросай!

— Так они же смотрят!

— Вот и хорошо.

Кинан бросил свое копье поверх моего, и мы стояли вместе, безоружные, в окружении растерянных врагов. Я поднял свою серебряную руку и сказал:

— Слушайте меня! Вы сражались и страдали, многие погибли. Но вам не победить. Война окончена. Бросайте оружие, хватит смертей! — Мой голос разнесся над всем берегом.

Они только смотрели, но никто не ответил.

— Вы сражаетесь, потому что хотите жить, — продолжал я. — Люди Тир Афлана! Сдавайтесь! Бросайте оружие, а я подарю вам ваши жизни. Идите, куда хотите, только оставайтесь свободными людьми.

Наконец мои слова нашли хоть какой-то отклик. Они изумленно раскрыли глаза и начали бормотать: «Правда, что ли?». Другие переспрашивали: «Так бывает?»

Протянув руку к ближайшему воину, я приказал ему подойти.

— Иди сюда, — сказал я ему. — Дарю тебе твою жизнь.

Мужчина неловко оглянулся, поколебался, но все же сделал два шага вперед. Однако ноги подвели его, и он рухнул передо мной. Нагнувшись, я взял его под руки и поднял. Вынув меч у него из руки, я отбросил его в сторону.

— Всё. Тебе ничего не грозит, — сказал я ему. — Никто не причинит тебе вреда.

Рядом я услышал звук падения. Еще один вражеский воин выронил щит, он просто больше не мог его держать. Сразу вслед за этим он и сам упал на колени. Я подошел, поднял его и сказал:

— Ты в безопасности. Становись рядом со своим соотечественником.

Человек встал рядом с первым. Оба стояли и растерянно моргали, еще не веря в свою удачу.

Может, остальные ждали, что я убью изменников? Но видя, что я не их не трогаю, третий тоже решил рискнуть. Я приветствовал его; вышли еще двое и бросили оружие к моим ногам. Я велел им встать к остальным. Вперед вышел еще один, за ним сразу трое.