Узел вечности

— Кинан! Ската! — Я позвал их, чтобы помогли. — Готовьтесь, у нас ожидается пополнение!

Оружие и доспехи стучали по камням берега вдоль всего озера; усталость мешала врагам даже снять свою амуницию. Если сначала они еще размышляли, то теперь сдавались быстро и с большим облегчением. Некоторые даже плакали, не в силах поверить в удачу. Для них долгий кошмар закончился; их наконец освободили.

Когда последний противник избавился от своего вооружения, я повернулся к своим воинам, молча стоящим позади меня. Я смотрел на их некогда такие красивые плащи, теперь они были грязными и изодранными; я смотрел на их некогда красивые лица, теперь такие мрачные и усталые, опустошенные нуждой и войной. Они отказались от здоровья и счастья, отказались от жен, детей, родичей и друзей ради меня.

Они поддерживали меня во всем и без колебаний отдали бы жизнь за меня. Многие были ранены, у многих шла кровь, но они стояли с оружием наготове, ожидая моих команд. Вот они-то и были истинными Gwr Gwir, настоящими сынами Альбиона.

Я приложил серебряную руку тыльной стороной ладони ко лбу в молчаливом приветствии. Воины ответили торжествующим криком, и эхо разнесло их ответ над озером и по окрестным холмам.

Я приказал людям отдыхать, и они потянулись к озеру пить и смывать кровь. Какое-то время я стоял, наблюдая, как мои оборванные воины с радостным «ух!» входят в воду.

— Только посмотрите на них, — сказал я, и гордость за своих людей рвалась из меня песней ликования. — С такими людьми любой может стать королем.

Кинан, опираясь на копье, выпятил подбородок:

— Любого они не будут поддерживать. Да и я бы не стал, — сказал он и коснулся лба тыльной стороной ладони.

Озеро стало для нас благословением. Холодная вода остудила наши ноющие руки и ноги, она буквально оживила нас, смывая кровь и пот битвы. Я вспомнил другой случай, когда после первой битвы я купался вот так и чувствовал себя заново рожденным.

Однако все хорошее когда-нибудь кончается. Бран и Вороны не появлялись, а солнце уже стояло высоко над холмами.

— Не нравится мне это, — сказал я Кинану и Скате. — Что-то с ними случилось, иначе они бы давно вернулись.

— Боюсь, ты прав, — согласилась Ската.

— Ну, здесь мы закончили, — сказал Кинан. — Можем вернуться в Кум-Гваед и посмотреть, что там с ними.

Я оглядел бывших противников, бессильно раскинувшихся на берегу.

— Сначала я хотел бы поговорить с ними. — Я кивнул на ближайшую группу. — Возможно, они что-то знают.

— Сомневаюсь, — ответил Кинан. — Но делай так, как считаешь нужным.

Я повернулся к Скате. Теперь, смыв с себя чужую кровь и пот, она перестала походить на Морриган, и больше напоминала Модрона, Утешителя. Она заплела волосы и разгладила сбившийся плащ. Судя по тому, как бывшие враги смотрели на нее, я подумал, что ей легче удастся развязать им языки.

— Поговори с ними, Pen-y-Cat, — обратился я к ней. — Уверен, что с тобой они будут разговорчивее, чем с Кинаном Два Торка.

Мы наблюдали, как она шла мимо бывших противников, время от времени останавливаясь, наклоняясь возле одного или присаживаясь рядом с другим, что-то говорила им, глядя в глаза, когда ей отвечали. Она клала руку им на плечи, как жена или мать, располагая к себе не только голосом, но и прикосновениями.

Через некоторое время Ската вернулась.

— Здесь недалеко каэр. Некоторые из них оттуда. Говорят, Медный Человек держит там пленников.

— Танвен и Гэвин тоже там? — нетерпеливо спросил Кинан.

Ската повернулась к нему с мрачным выражением.

— Этого они не знают. Но известно, что пришельцы часто ходят туда, а оттуда приносят разные вещи.

Транспортные средства и машины, подумал я. Значит, Сион Хай там, а раз он там, то и Гэвин с Танвен тоже должны быть там.

— Скорее всего, Тегид и Вороны тоже там, — решил я.

Ската кивнула.

— Подожди. Есть еще кое-что: говорят, каэр защищен мощными чарами. Их это место приводит в ужас.

После короткого совещания мы двинулись на восток. Холмы расступились. Мы не могли видеть этот проход с озера. Очень скоро перед нами открылась долина — обширное зеленое море, поросшее травой. Ветер гонял волны по этому покрывалу под пестрым серым небом. А на потрескавшейся вершине скалистого утеса стояла полуразрушенная каменная крепость. Она напоминала уже знакомую нам башню, одинокая и заброшенная на голой скале, реликвия забытой эпохи.

— Медный Человек поселился здесь и сделал ее своей крепостью, — сказала Ската.

Мы остановились осмотреться, но если не считать разрушенной крепости и нескольких каменных строений, в которых размещались воины, смотреть было не на что. Сдавшиеся хорошо описали место.

Я шел первым, а Ската и Кинан вели воинов; побежденные враги шли за нами далеко позади. Мне сразу бросились в глаза следы тяжелых машин. Многие rhuodimi прошли этим путем. Где-то здесь должны были находиться ворота, о которых говорил профессор Нетлтон, но я их пока не видел. Над развалинами стонал ветер. Огромные обломки камней глубоко зарылись в мох под некогда высокими зубчатыми стенами. Мы искали хоть какие-то признаки жизни.

«Арианрод спит на мысу, опоясанном морем», — вспомнил я вслух, глядя на остатки ворот, висящие на древних петлях.

Ската тут же ответила:

— «Только целомудренный поцелуй вернет ей законное место».

Кинан проворчал:

— Ну и что? Так и будем стоять весь день?

— Нет, не будем. Но сначала надо убедиться, что здесь только один вход, — сказал я.

— Это мы мигом! — Кинан отдал короткое распоряжение. Оуин с тремя воинами бегом исчезли за ближним углом каменной стены.

Вскоре они снова появились с другой стороны.

— Нет другого входа, — доложил Оуин.

— Ты кого-нибудь видел? — спросила Ската.

— Никого, — ответил галанский воин.

— Тогда мы идем. — Я подал сигнал копьем, и отряд двинулся к воротам.

Уже под самой стеной мы услышали голос.

— Стойте! Не подходите ближе!

Я посмотрел наверх. Медный Всадник в своей бронзовой маске стоял там с копьем в руке.

— Твое войско сдалось! — крикнул я в ответ. — Брось оружие и освободи пленников. Иначе умрешь!

Медный Всадник рассмеялся. Я уже слышал этот ненавистный смех раньше.

— Здесь не твое королевство, — сердито крикнул он. — Мне плевать на твои приказы. Если ты пришел за своей женой, приди и возьми ее. Но приди один. — Он исчез со стены прежде, чем я успел ответить.

— Мне это не нравится, — проворчал Кинан.

— Только выбора у нас нет, — отметил я. — Я пойду один.

— Это глупый риск, — возразила Ската.

— Знаю. Но ради Гэвин я пойду на него.

Она кивнула, сунула руку под плащ и вытащила длинный тонкий нож. Подошла ко мне и засунула нож мне за пояс.