Узел вечности

— Однажды я уже давала тебе оружие, сын мой. И даю снова. Спаси мою дочь.

— Я так и сделаю, Pen-y-Cat, — ответил я. Она обняла и поцеловала меня, затем отвернулась, встав во главе отряда.

Я шагнул к воротам.

— Нет уж, подожди! — Кинан подошел и встал рядом со мной. — Один ты не пойдешь, пока Кинан Два Торка дышит, — твердо сказал он. — Моя жена тоже в плену, и я иду с тобой. — Он шагнул к двери. — Ну что, будем спорить или спасать наших женщин?

Отговаривать его было бесполезно, поэтому мы вместе прошли через ворота во двор за ними.

Сухие сорняки пробивались сквозь трещины мощеного двора; они шевелились на ветру, как длинные белые бакенбарды. Двор был завален упавшими камнями. Арочные дверные проемы зияли черными пустыми пространствами. В дальнем конце двора, против ворот, стоял когда-то островерхий дом; сейчас крыша рухнула, и изогнутая черепица усеяла двор, словно чешуя дракона. Несколько каменных степеней вели к узкой деревянной двери. А вот высотой она была в два человеческого роста. По моей серебряной руке пробежал холодок.

— Он рядом, — шепнул я Кинану.

Мы поднялись по ступеням, постояли и рывком распахнули дверь. На нас обрушился запах гниющего мяса пополам с мочой и экскрементами. Дверь вела в темный грязный вестибюль. Отрубленные головы двух несчастных торчали над внутренней дверью. Дверные косяки заливала кровь.

За дверью оказался зал.

— Я тебя ждал, — раздался голос. — Мы все тебя ждали.

Глава 37. ГЕРОЙ

Факелы освещали большой зал, но их света явно не хватало, чтобы преодолеть тьму. В центре комнаты стоял Медный Человек. Свет мерцал на гранях его бронзовой маски, оживляя ее и создавая впечатление, будто черты владельца все время меняются.

За его спиной были две двери, запертые и окованные железом. В маленьком окошке одной двери я заметил лицо Гэвин, а в другой — лицо Танвен. Они стояли молча, держась руками за решетку, и смотрели на нас с испуганным выражением пленников, давно отказавшихся от надежды на освобождение.

Моей первой мыслью было раскидать эту тюрьму голыми руками. Мне хотелось взять Гэвин на руки и унести из этой вонючей дыры. Я шагнул к Медному Человеку.

— Отпусти их, — сказал я.

— Ты пришел не один, — зловещим тоном ответил Медный Человек.

— Моя жена у тебя в плену, — со злобой проговорил Кинан. — Если ты причинил ей вред, я тебя убью. Отпусти ее.

— Твоя жена? — с удивлением спросил одетый в бронзу воин. — Может, она и делила с тобой постель, только женой тебе не была никогда, Кинан Мачэ.

— Кто ты такой? — Кинан требовал ответа, проходя мимо меня в зал. Меч в его руке подрагивал, так сильно он сжимал рукоять.

— Значит, хотите их освободить? — Медный Человек внезапно отступил в сторону. — Ну так освобождайте. — Он показал рукой в латной рукавице на середину пола, окруженную факелами. — Приступайте.

Я посмотрел туда, куда он показал, и увидел два ключа на железном кольце. Они лежали просто так на каменном полу. Короткий взгляд на двери камер дал мне понять, что замки на дверях меняли совсем недавно. Латунь замков еще не успела почернеть.

Переглянувшись с Кинаном, мы осторожно двинулись вперед. Моя серебряная рука пульсировала от холода. Это было больно, но терпимо. Я стиснул зубы и подошел ближе, держа копье наготове. Ключи лежали в центре замысловатого узора, выложенного черным пеплом и кусочками костей — видимо, совсем недавно здесь приносили жертвоприношение, в воздухе еще витал горький дым.

— Что это такое? — тихо спросил Кинан. — Ты знаешь?

Знак представлял собой грубую пародию на Mor Cylch, «Узел Вечности», но словно нарочно начерченный беспорядочными линиями. От красоты истинного знака не осталось и следа.

— Чары, — сказал я Кинану.

— Меня рисунками на полу не испугаешь, — усмехнулся он. Я не успел остановить его. Кинан отодвинул меня плечом, вошел в круг и наклонился за ключами. В этот момент его сковало, он не мог шевельнуться.

— Ллев! — крикнул он сквозь быстро немеющие стиснутые зубы. — Помоги мне!

Я взглянул на Медного Всадника. Его глаза под маской сверкнули черным светом.

— Да, конечно, помоги ему, — шипящим голосом передразнил он Кинана. — Ты же видишь, он нуждается в помощи! — он расхохотался.

Я узнал этот смех. Я слишком часто слышал его раньше, чтобы не узнать сейчас. Он снова рассмеялся, и последние подозрения оставили меня.

— Хватит, Саймон! — закричал я. — Отпусти его.

Человек усталым движением поднял бронзовую маску и снял шлем. Лицо под ней выглядело смертельно бледным, истощенным. Синие вены змеились на горле. Он напоминал приведение, но этот подбородок… эта ненависть в глазах...

— Мое имя Сион Хай, — высокомерно произнес он и шагнул ко мне. Серебряная рука пульсировала, ледяными шипами вонзаясь в мою плоть.

— Вообще-то я делал это для тебя, — сказал Сион, кивая на знак на полу. — Но так даже лучше. Только ты и я. Лицом к лицу.

Он встал передо мной и снял с левой руки кольчужную перчатку, затем медленно жестом барда поднес ее ко лбу ладонью наружу. Я много раз видел, как Тегид делал этот жест, — но когда он повернул руку, я увидел на ладони вырезанное изображение глаза.

Сион произнес несколько слов на незнакомом языке. Почему-то я не мог оторвать глаз от символа, вырезанного у него на ладони. Ладонь была покрыта мозолями, но порезы совсем свежие, из ран даже сочилась кровь.

Он снова заговорил, и мышцы моих рук и ног напряглись. На спину и на плечи словно надели деревянные колодки. Я не мог пошевелиться. Копье с грохотом упало на пол; ноги закостенели. Сион продолжал говорить. Это был какой-то поток звуков, способный подавить любое сопротивление, темная песнь злой силы. Слова текли бесконечной лентой. И вдруг Кинан, неподвижно стоявший рядом со мной, издал сдавленный, хриплый звук.

Кто-то выкрикнул мое имя — кажется, Гэвин. Но я не мог на нее посмотреть. Я не мог отвести взгляд. Глаз на ладони перехватывал любую мысль, подавлял волю, казалось, он уже внедрился в мой мозг. Слова Саймона то носились вокруг меня, то жужжа, как насекомые, то пикировали на меня хищными птицами. Дышать стало труднее, но глаза видели по-прежнему ясно.

Древнее зло Тир Афлана… Сион Хай разбудил его, и теперь использовал в качестве оружия. Но ведь есть сила, гораздо более могущественная, куда мощнее, чем он мог себе представить.