Узы крови

– Я все сказал.

Дождавшись, когда кабинет опустеет, голос подала Луарис:

– Вот, ты говоришь, что мы, Боги, плохо понимаем смертных...

– Я так говорил лишь за тебя, Лу.

– Не важно! – Фыркнула Богиня. – Пусть я и не видела путь этой смертной, но могу назвать тебе последовательность ее эмоций.

– Просвети... – устало пробурчал я, понимая, что Богиня просто так от меня не отлипнет.

– Завышенный фон самокритики, тщательно скрываемый показным самомнением, привел ее к катастрофе. Такие люди как она, никогда не признают вину, перекидывая ее на плечи окружающих. Всегда кто-то был виноват в ее неудачах. Уверена, что ее нахождение в Пустошах, она так же принимает злой волей кого-то другого. Сломанная душа восстала из гниющей лужи, окутав себя белоснежной простыней. И теперь она ждет похвалы от всего мира. Ведь, в отличие от ошибок, ее успехи – это только ее заслуга.

– Ничего нового ты мне не открыла, Лу.

– А знаешь, что последует за тем, что мы и так видим? – С ухмылкой пропела Луарис.

– Что?

– Месть!

– Слишком многие жаждут моей смерти, и чем меньше их сегодня, тем больше их становится завтра. Я давно принял для себя эту истину.

– Я предупредила...

– Спасибо, Лу. Постараюсь учесть этот факт. – Искренне поблагодарил я Богиню, и полный решимости, направился в свою комнату.

Эта ночь, на удивление, стала полноправной хозяйкой моего сознания, не отпуская его из своих мягких объятий. Уже три месяца я не могу нормально выспаться, терзаемый кошмарами. А сегодня спал, полностью окутанный темной пустотой. И только это помогло мне не окунуться в отчаяние, когда глаза обожгло горячим металлом.

Я рывком поднялся на ноги, судорожно осматривая свою опочивальню. Никаких изменений, на первый взгляд, я не обнаружил. В камине беззвучно плясал одинокий огонек, чье пламя породил стихийный кристалл. Он трусливо касался стен и потолка, вскользь цепляя застывшие пейзажи на картинах. Легкий ветерок, просочившийся в приоткрытое окно, беззастенчиво игрался со шторами, принося с собой осколки фраз уличного многоголосья. Все, как обычно. Только вот голоса доносятся тревожные, а картина мира неустанно окрашивается в красные тона. Я слишком часто сражаюсь, в последнее время, и принял за норму то, что ей не является.

– Жатва... – прошептали мои пересохшие губы.

Это слово подхватил с собой ветер, множа его разной тональностью по улицам Хиреста.

– Господин, вы уже проснулись, – утянутый потоком мыслей я упустил из внимания, как появился Кирук. Он склонил голову, замерев на пороге.

– Да... – куда-то в пустоту проговорил я. Вот опять эти липкие холодные руки, обнимают мое сердце. Я так долго ждал этого дня, прогоняя в мыслях предполагаемые картины. А теперь вся готовность затаилась где-то глубоко в душе. – Пригласи дев, и найди мне Тинона...

– Будет исполнено, господин.

Утренний моцион, осложненный тратой времени на благодатный процесс «оживления» силами дев, занял катастрофически объемную часть дня. Поэтому прогон плана в кругу офицеров, как и сами сборы, проходили в непривычной суете. Все время казалось, что память пропускает нечто важное. Люди сновали по улицам, теряясь в собственных эмоциях. На лицах одних отражалось предвкушение и страх, на других – тоска и отчаяние, которые с радостью подкармливала неизвестность следующего дня.

Я понимал граждан Хиреста. Ведь являюсь основной причиной их тревоги. Слухи о том, что Лорд Альм, собирается прорваться в Срединный мир, так или иначе, но просочились в массы. Эти люди могли бы взбунтоваться, но хранили угрюмое молчание. Два года развития, каждый день из которых стал лестницей, ведущей к светлому будущему. Хирест настолько преобразился, что даже я с трудом верю в то, что приложил к этому руку. В каждом камне, возложенном по воле необычного Лорда, пребывает частица моей души. Однако я воссоздал старый мир, чтобы покинуть его. Одна часть моих мыслей, язвительно твердит о том, что я предатель, другая же, подобно однорогому топтуну, глаза которого покрылись красной сетью лопнувших сосудов, прет напролом, не обращая внимания на все вокруг.

Пустиши – зловонная яма, миновать которую я попросту не мог. Она навсегда останется в моей памяти и сердце в образе гораздо более сложном и глубоком, нежели ее видит случайный прохожий. Я пропитался ее смердящим ароматом, сумев отыскать и плюсы в жизни здесь. Проникся душой к местным жителям, которых всегда принимал за чудовищ. Лу говорит, что у меня «большая» душа, поэтому часть ее останется в медных песках навсегда, что произошло и в Бездне... Впереди ждет долгий путь, и если так продолжится и дальше, то кем я приду к своей цели? Очень надеюсь, что во мне что-то да останется.

– Граждане Хиреста! – Мой голос разнесся по площади, эхом отражаясь от стен прилегающих строений. Одиноким силуэтом я застыл на балконе императорского замка. Когда-то, много веков назад, Первый Император отсюда, так же как и я, вещал свою волю. – Сегодня пришел тот день, что разделит наши судьбы. Я говорил об этом и прежде, стоя на руинах когда-то Величественного города, первой людской цитадели в Пустошах. Я говорил об этом, когда жизнь расцветала здесь с новой силой, благодаря общим стараниям. И я говорю об это сейчас, когда статус города стал непоколебим. Я уйду, оставив за собой не пустоту, а перспективу. Новый закон, утвержденный Советом Лордов, станет гарантом вашего будущего. На мое место придет новый Лорд, под властью которого, никогда не вернутся те дни, что ваши сердца пожелали бы забыть...

Толпа, крепко удерживаемая стеной замка, негодующе голосила. Кто-то рыдал, кто-то выкрикивал оскорбительные речи, а кто-то просто молча проглатывал каждое мое слово, прожигая меня злыми взглядами. Людям не нравилось то, что я хотел им сказать, что сделать...

– Хирест! – Рыкнул я громогласно. – Сегодня я говорю тебе, прости и... прощай!

Отстранившись от негатива, исторгаемого гражданами, которых снова бросили в неизвестность будущего дня, я нырнул в дверной проем, где меня встретили холодные лица офицеров. Им, как и мне, тоже не нравилось все происходящее, но иного пути нет...

– Спускаемся во двор. Пришло время открыть проход... – бросил я в пустоту. – Кирук, где малые «ключи»?

– Вот, господин... – вперед вышел мой адъютант, выставив перед собой небольшой сундучок с открытой крышкой. Внутри него, на мягкой подушке, ровным рядком лежали красные шары, на миг выдворившие своим видом все ненужные мысли.

Я протянул руку к сундуку, вытащив один из камней. Те крохи силы мироходца, что сохранил мой источник, тут же отозвались узнаванием. Процесс перекачки энергии продлился всего несколько секунд, после которых посеревший камень обратился пылью. Мне хотелось не думать о том, что только что я поглотил душу такого же мироходца, как и я. Но, прятать мысли – удел слабых. Эта сила лишь инструмент, как и Хирест, как и все Пустоши, в целом... включая людей. Такова цена реализации плана, и я готов заплатить по всем счетам, невзирая на то, что с каждой минутой сердце холодит все больше от ноющей боли...

Во внутреннем дворе замка царило молчание, вязким куполом поглощающее многоголосое страдание голосов внешних улиц. Возможно, мне стоило что-то сказать своим людям, но я не стал... Не хотел, не видел смысла.

Вместо этого я прикрыл глаза, воззвав к силе мироходца. Она с готовностью вырвалась во внешний мир, пылая алыми всполохами в моих глазах. Собрав в голове образ разломной пелены, я отдал команду заемной силе, тут же принявшейся собирать по крупицам мерцающий портал.

– Пора... – выдохнул я, когда кровавые молнии затрещали готовностью. – Арена Великой Славы ждет своих героев!