Узы крови

– Я не совсем понимаю, почему вы обвиняете меня? – невозмутимый тон солдата был лишним. Гордость в данном случае мало поспособствует отпущению грехов. – Лично я не отдавал никаких распоряжений. Да, мы с Кристофером хотели предложить этот шаг, но я рассудил, что он будет неразумным. А позднее меня нагнала значительная часть войска и сообщила, что покинула лагерь исключительно по вашему велению. У меня возникло желание повернуть коня и узнать, в чем дело, но я был занят с новым хозяином Сангарда.

– Достаточно! – зарычал раздраженный венценосец, заставивший мать вздрогнуть. – Ты смеешь оправдывать своим действия моими приказами? Скажи, а при Майкле ты поступал также? – Темплтон не ответил, лишь стиснул челюсти и сжал кулаки. Хруст костяшек могли расслышать в соседнем помещении. – Я не вижу смысла в разговоре. Ты больше не являешься моим советником. Тебе слишком переоценили. Может, ты и был хорош во времена трехлетней войны, но не сейчас.

– Ваше величество, позвольте объяснить, - шокированный ветеран не поверил своим ушам. Двадцать лет он занимал пост десницы и собирался расстаться с ним лишь на смертном одре. – Я много лет верно служил дому Ланнистеров.

– Да пошел ты со своим служением!
– рявкнул рассвирепевший Цербер, моментально вскакивая с постели, чего делать было нельзя. Голубая вена пульсировала на шее, не давая успокоиться, а взыгравшие на скулах желваки свидетельствовали о настоящей ярости. – Ты прислуживал Таргариенам, затем Разрушителю, а после – мне. И о какой же верности ты вещаешь, раз так часто меняешь королей. Разумеется, этим грешили многие, но не все претендуют на твой пост. – первородный не обращал внимания на нестерпимую боль и продолжал отчаянно жестикулировать. – Ты поставил под удар мою семью! Мою сестру! Ты читал послание того умалишенного выродка?! И ты ведь знаешь, что он хотел сделать с Ребеккой?! С меня хватит. Убирайся. Пошел вон, пока я не разозлился окончательно и не казнил тебя за предательство.

Поклонившись, рыцарь незамедлительно покинул апартаменты главы государства. Никаких претензий и пререканий. Следует уходить достойно, несмотря на не совсем справедливые обвинение, с которыми он разберется позднее. Обессиленный долгой тирадой юноша рухнул на кровать, тяжело дыша. Вознамерившись снять повязку, он ощутил слабые протесты заботливой матери. Смирившись с провонявшей кровью и потом тряпкой, Клаус подтянулся на локтях и удобно разместился на подушке. Уже нечему удивляться. С ним и не такое случалось.

– Передай Элайдже, что он пока займет мое место на предстоящем военном совете. Я не могу появиться в таком виде, а они наверняка потребуют отмщения, - прошептал морально и физически истощенный лидер. – Сигерегард надо отвоевать, сколько бы человек не пали под его стенами. На этом будут настаивать практически все. Келвин возглавит осаду. Такая свирепая натура подходит для подобных целей.

Эстер не откладывала просьбу сына. Весть об отставке Орсона разлетелась довольно быстро. Перешептываясь относительно возможных кандидатур, солдаты принялись держать пари. Голубая Дева стала новым пристанищем роялистов. Расположившись неподалеку, они выкопали неглубокие траншеи, дабы обезопасить лагерь и более не допустить такого печального разгрома. Сегодняшнее вече обязывалось разобраться в том, кто же займет место временного командира. Обосновавшись в пиршественной зале, многие воины начали спорить. Гам не прекращался, а наоборот – усиливался.

Просьбы успокоиться и рассесться по местам не действовали. Все присутствующие с должным уважением относились к старшему отпрыску Майкла, но младшие вряд ли могли завоевать доверие грубоватых вассалов. Они ведь не помогали завоевывать и подчинять, не воодушевляли юнцов, утративших боевой дух, не вступали в схватку с Лжепророком, пусть и неудачную, не обороняли стоянку от набегов безбожников. Да большинство увидели их в первый раз в жизни, а теперь вынужденным целовать им сапоги? Нет, высокомерные лорды не собирались покоряться сразу. Да и кому какое дело до призывов так называемых генералов, если на глазах происходило настоящее воссоединение семей.

Люди, не видевшие друг друга по несколько месяцев, кидались в объятия, падали на колени, целовали губы и плакали от счастья. Дети обещали никогда не расставаться с матерью, а отец – никогда не бросать детей. Счастливая идиллия редко нарушалась возгласами обрадованных латников, чокавшимися деревянными кружками. Пьяные воины игнорировали всяческие запреты и получали истинное наслаждение от мяса хорошо прожаренного кабана из чьей покрывшейся трещинами кожи сочился жир. А вино, какого еще не пробовал никто из балагуров, лилось по разросшимся бородам и капало на многочисленные блюда.

По всей видимости хозяин чертога не совсем понимал смысл таких собраний. Мозер перестал винить его после двух чаш. рыская между рядами столов в поисках закуски, он внезапно остановился, будто громом пораженный. Перед ним, во всей свой красе, предстала самая необыкновенная женщина, какую он когда-либо встречал. Закричав от немыслимого потока эмоций, южанин устремился к застывшей дорнийке и обнял. Прижал к груди, угрожая задушить. Она, не двигаясь, назвала его уникальнейшим из всех подонков, существующих на белом свете. Конечно, без ругательств им никак не обойтись, в этом сама суть развивающегося духа. Возгласы ликующих близнецов тут же разнеслись по трапезной, привлекая внимание задрожавшего мужчины.

– Я скучала по тебе, Блэквуд, - она прижалась к небритой щеке, чувствуя родные руки на пояснице. Расставшись около двух или трех месяцев назад, они тосковали друг по друга и не скрывали восторга. – Мой братец решил устроить пир, но не предупредил о таком подарке.

– Прости, я не смог уберечь твою сестру, - спустя минуту блаженства произнес Скотт, стыдясь своего бездействия и воистину недостойного поступка. – Дебра была убита. Мне правда очень жаль.

Все разговоры разом прекратились, стоило Джине попытаться утешить удрученного супруга. Массивные двери распахнулись, пропуская вперед восьмидесятилетнего на виду старика. Иссушенное лицо с глубокими морщинами и старыми шрамами почти не поворачивалось, словно вокруг никого не было. Время давно украло каштановое золото из волос, оставив сплошной пепел – прежняя улыбка, радовавшая дочерей по ночам, исчезла. Но смех все еще прятался в серо-голубых глазах, скрывающихся под густыми бровями, напоминающих гусениц. Остановившись подле замершего слепца, лорд нахмурился, но все же положил тяжелую ладонь на дрогнувшее плечо.

Сей покровительственный жест был воспринят многими как хороший знак. Обычно невосприимчивый к душевным порывам вояка сделал покровительственный жест, и напряженная публика выдохнула. Четверо верных стражников с алебардами вели за собой пленника, звенящего цепью. Пораженные гости разглядывали высокомерного захватчика, каждодневно угрожавшего роялистам со стен казнить всех заложников. Мог ли он представить, что сам окажется на их месте. Разбитая губа указывала на не лучшее отношение. Растрепанные черные волосы покоились на вспотевшем лбу.

Зрителям не требовалось особое разрешение на издевательства. Мгновенно один из бражников швырнул в проклятого безбожника чашей с соусом. Впрочем, там, увы, не достигла первоначальной цели и угодила в панцирь одного из надзирателей. Бурная реакция сопровождала крепкие ругательства солдата. Сгорбленный Шеридан желал прекратить веселье, однако сделал это в конце, перед главным столом. Опустившись на колени, еретик поднял голову, дабы взглянуть на собственных судей. Мартеллы и Ланнистеры. Какая прелесть. Тень насмешки скользнула по лицу дорнийца.