Узы крови
Шрифт:
Гладко выбритый подбородок и коротко остриженные волосы сделали из поганого Антихриста нечто среднее между человеком и демоном.
– Нет, ты похоронил память о моем отце, но со мной так не получится. Всегда найдутся те, кто за меня отомстит.
– Да брось, малыш, кому ты нужен? Неужто ты всерьез полагаешь, что твоя семейка с тобой каждый раз будет? Как вы там говорите? Всегда и навечно? До чего же пафосно, но красиво, – забавлялся каратель, рассматривая кровоточащие порезы на туловище жертвы. Лицо не особо пострадало. – Посуди сам: Ребекка вышла за вашего красавца Малакая и скоро осчастливит Соколиное Гнездо своим присутствием. Твой любимый братец Элайджа вообще не здесь. А Колемон неплохо устроился с обворожительной
Венценосец практически не двигался. Глаза непроизвольно закрывались, скованное приступом боли тело медленно опускалось в реку. Кровь смешалась с водой. Он падал вниз, хватаясь пальцами за обрывки травы. Дыхание было прерывистым, словно у обморочного. Интересно, как юнец еще держится? Неиссякаемая жажда жизни, поразившая монаха в их самую первую встречу. Аккуратно обойдя распростертого на земле смертника, завоеватель ухмыльнулся. Опустившись на колено, он приподнял лжекороля за подбородок.
– Ты всю жизнь истратил на заботы о них. И что в итоге? Где они находятся в данный момент? Почему тебя до сих пор никто не спас? А?
Угасающий рассудок не вернуть. Какое расточительство.
– Им на тебя плевать. Вот она, черная неблагодарность. Ведь ты все для них делал: заботился, лелеял, пестовал. А они тебе нож в спину… Не очень приятно, согласись?
Расширившиеся до предела зрачки, плотно сжатые кулаки – все это лишь скудные остатки былой мощи.
– Нет, серьезно, приятель, я не могу и сосчитать точное количество раз, когда пытался убить тебя. Сбился после тридцати двух. В тебе же столько потенциала, но ты почему-то считаешь врагом именно меня. И слепо идешь на поводу у своих дражайших родственников. И я не знаю, что делать дальше, поскольку считаю богохульством загубить такой талант. А если я не убью тебя сейчас, то, несомненно, пожалею об этом в будущем.
– Так чего же ты ждешь? – поинтересовался Никлаус, борясь с непреодолимой охотой заснуть. – Давай, у тебя есть шанс. Я все равно не умру той смертью, что ты для меня придумал.
– Да! В этом и заключается наша схожесть, друг мой! – исступленно прокричал Волк, задерживая холодные ладони на впалых щеках бывшего кронпринца. Превосходный был титул.
Их глаза наконец-то встретились. Поразительный контраст безжизненно равнодушного металла и тусклой зелени.
– Мы оба отступники! Ты и я. Делаем, что хотим и когда хотим. А еще ты говоришь фразами своего отца.
– Хватит нести чушь! – прорычал истинный Лев, отталкивая проклятого безбожника. Череп будто раскалывался надвое, в висках пульсировало. Обжигающая несвойственной ей теплотой вода залечивала раны.
– Что такое, Ваша милость? Это намек на легендарного монстра за красной дверью? – вопрошал Гэбриэль, не переставая скалиться. Плотно сжатые челюсти, до омерзительного скрежета, указывали на готовность к смерти. – И явится зверь! Но у тебя поразительная любовь к жизни. Не совсем понимаю, какой в этом смысл? Ты же все потерял. Все, что у тебя было. Почему, думаешь, твоя семья отличается от тебя? Да потому что у тебя не было семьи. С самого начала ты – это все, что требовалось для мира. Тебе не нужно было тащить с собой весь этот мусор.
– Я ничего не потерял! Ни друзей, ни семьи, ни гордости! Я не потерял ничего! – он не мог смириться с поражением. Настоящий Пастух. Рев, сорвавшийся с побледневших губ, исходил из глубоких недр восставшей души.
– Patience, remember who you are saving, – изрек Лжепророк, подзывая верного коня. – Продолжай преследовать солнце, Пастух. Я же дарю тебе это живописное местечко. Сангард отныне принадлежит тебе. Возликуй. Но не увлекайся празднованием. Пир можно отложить.
Трупы и тяжелораненные остались лежать в грязи. Кровь павших впиталась в почву. Темный Попутчик снова
получил желанное. Без сомнения, мальчишку найдут спустя пару минут. Хоген, почувствовавший хозяина, с громким лаем кинулся к застывшему телу. Клаус плохо соображал, где находится. Сильные руки подняли его и взвалили на крепкие плечи.Вильгельм что-то говорил о штурме крепости, но мало кого волновала судьба наследника чертовой башенки. Форт не стоил и грязи на их сапогах, если цена настолько велика.
Впрочем, им удалось спасти двоих Бракенов из четверых. Уже никто не обвинит короля в безучастии к своим поданным.
========== Прекрасная ошибка ==========
Paul Oakenfold – Kneel Before Your God
Hans Zimmer – To Die For
Лес повешенных лисиц. Забавное наименование, но весьма точное для такого лихого уголка планеты. Толстые корни и тесно стоявшие деревья то и дело преграждали путь, и приходилось пробираться с большой осторожностью. Ни один солнечный луч не проникал сюда. Вокруг царил таинственный полумрак. Он скользил по темным коридорам между могучими черными стволами, которые вздымались, будто колонны, поддерживая высокий свод из тесно сплетенных ветвей. Однако путник не был одинок.
Тут нашли себе надежное убежище мертвецы.
Не единожды возникали силуэты повешенных, привязанных и прибитых к деревьям дезертиров. Таково правосудие Волка. Изуродованные тела, подобно чудовищам из страшных сказок, то ползли вдоль поваленных стволов, натягивая веревки на шеях, то болтались на торчавших из воды корнях кипарисов, то медленно и бесшумно плыли в темной воде. Густые кипарисы росли повсюду и вытеснили другие растения. Их уже давно оплел седоватый мох, свисающий плотной бахромой и не пропускающий свет.
Послушный жеребец не жаловался, чувствуя под копытами неровную, болотистую почву. Она постепенно опускалась, но сырой, затхлый запах болота и рев диких тварей указывали на близость стоячей воды – озера или пруда. Это на первый взгляд уединенное место не отличалось тишиной. Напротив, смерть била ключом. Очевидно, чертово озеро служило излюбленным местом сбора самых низших слоев общества. Разбойники, насильники, отступники – лишь основание пирамиды. Благо дело, их изгнали свирепость и немилосердие другой шайки.
Пронзительные крики испуганных птиц мешали расслышать стоны умирающих. Ради такого зрелища следовало бы остановиться и насладиться картиной извивающегося в воде смертника с отрубленными ногами. Слабая улыбка мелькнула на устах лорда, наблюдавшего за последними мгновениями никчемной жизни. Слабые не должны сосуществовать с сильными, лишь подчиняться их воле. Живое воображение начало воплощать самые абсурдные видения. Ему казалось, что он пересекает реку Стикс.
Вдруг впереди мелькнул светлый луч. Он на верном пути. Озеро было небольшим, но окруженным со всех сторон замшелым лесом, который высился вокруг, точно серая стена.
Погрузившись в водную гладь сероватого оттенка, конь недовольно фыркнул. Над озером сновали птицы – стаями кружили чайки и, свистя крыльями, проносились вороны. Цепляясь за ссохшиеся ветви острыми когтями, падальщики издавали противные звуки. Их добыча копошилась в грязи и страдала от неуемной боли. Выклевав жертвам глазные яблоки и разодрав желудок, вестники продолжали упиваться свежим мясом.
Этот яркий пример бесчеловечности не задел ни одной струны развращенной души убийцы, не произвёл угнетающего впечатления. Для него происходящее не ново и не интересно. Не останавливаясь и не глядя вокруг, он слегка наклонился и ладонью провел по мутноватой воде. Еще немного времени, и они вновь скроются в тени деревьев. Так или иначе, но стоит поторопиться. В противном случае ублюдок начнет выступать и окончательно испортит настроение. К своему величайшему удивлению, безбожник обнаружил, что то, что он принял за остров, на самом деле оказалось громаднейшим кипарисом, росшим на мели посреди озера.