Узы крови

Маленький эскорт сопровождал двух путников. Поблизости находился другой форт с не менее печальной судьбой. Фактически, он был захвачен одним из первых, когда Антихрист впервые прибыл в регион. К несчастью, попытка оказать сопротивление с треском провалилась, стоило приспешникам Легиона взять в плен единственного сына лорда Пайпера и угрожать повесить его на глазах бессильного отца, если тот не откроет ворота бастиона и не пропустит всю братию. Так и произошло. Не собираясь рисковать жизнь продолжателя рода, старик добровольно подчинился и мгновенно угодил в тюрьму.

Сотни флагов, резвящихся на утреннем ветру, усеяли местность, подобно радужным цветам. Шатры обступили реку, защищавшую цитадель от чертовых завоевателей, и едва не ушли под воду. Лошади мирно щипали травку и наслаждались питьем, коего так не хватало на Севере. Отдыхающие роялисты собирались группами около костра, где распевали знаменитые песни или же разбивали бочки с вином и блаженствовали в приятном обществе таких же шутников и бражников. Кровопролитная резня могла плохо закончиться для осаждающих. В Розовой Деве, как именовали твердыню, было заключено множество заложников. Пойти на штурм – значит поставить под удар все начинания. Приходилось терпеть нескончаемые насмешки с высоких зубчатых стен.

– Я не слышу твоего рева, Лев! – неистовствовал один из командиров безбожников, приставив кинжал к горлу обездвиженного пленника со связанными за спиной руками. Угрозы повторялись каждодневно и стали каким-то причудливым ритуалом с самого утра. – Давай, рискни подойти ближе! И я мигом перережу ему глотку от уха до уха! – вопли глуповатого дикаря обычно ни к чему не приводили, но раздражали. – Думаешь, я этого не сделаю?! Я занял этот замок и удерживаю его два месяца, пока ты убегаешь и прячешься!

– Ну давай, режь ему горло, – спокойным тоном проговорил монарх, не собиравшийся перекрикиваться с мятежником. Окончательно разгневанный подонок с синим ястребом в гербе отшвырнул от себя бесполезного лорда. Фыркнув, Никлаус развернулся и направился к собственной палатке, стоявшей во главе остальных. – Я не собираюсь ублажать самодовольных идиотов. Валькур, если произойдет битва, этого убей первым.

– С удовольствием, Ваша милость, – Каракурт не имел склонности к милосердию. Ему хорошо известна цена свободы. В детстве, оставшись без родителей, он воспитывал двух сестер, а затем был вынужден уйти на войну и оставить их на попечение слуг. Пожалуй, никогда он так не радовался свержению многовековой династии. Хотя ему, в сущности, было плевать на то, кто же сидит на пресловутом железном стуле. – Нам бы пригодились катапульты или таран. Без необходимого снаряжения крепость так просто не взять. Времени у нас в обрез, а не мешало бы еще Сигерегард отвоевать.

– Ты не знаешь Гэбриэля так, как знаю я, – остановившись возле прозрачной речушки с камушками на дне, Ланнистер подозвал своего верного друга. Буланый мустанг тут же покинул компанию других жеребцов и подбежал к хозяину, прихрамывая на одно копыто. Осмотрев серьезные раны в области ребер, король потрепал коня по темной гриве и позволил дальше резвиться в воде. – Он не будет прятаться и выжидать. Нет. Скорее даст очередное сражение. Или устроит ночную вылазку. Нужно быть начеку. Выставьте круглосуточных дозорных по периметру лагеря.

– Как прикажете. – Мятт отдал соответствующие распоряжения. Отсутствие десницы сказывалось на обязанностях гвардейца. Стоять целыми днями перед дверью, охраняя покои государя – не такая уж тяжелая работа в сравнении с извечной суетой. – Благо дело, припасы поступают регулярно. Мы открыли второй канал и можем получать их из Сангарда.

– Что там с ранеными? – перечень главных вопросов интересовал венценосца. Пора заняться чем-то полезным, кроме рассуждений о несусветной чуши за бокалом вина. – Надо побольше разузнать об этом человеке с двумя мечами. Мне не нравится наличие подобных людей у Старка. В нашем подразделении нет северян, да и тех, кто слышал о чертовом ублюдке. Надеюсь, Стефан объяснит нам, чего следует опасаться.

– Я даже имени его толком не знаю, но фермеры, живущие в ближайшей деревне, мне поведали о том, что солдат с клинками за спиной останавливался в местной таверне. Позднее он, вместе с Лжепророком, скрылся в неизвестном направлении. – Сведения, полученные от запуганных крестьян, наконец-то оказались полезными. – По поводу раненых – большинство отлеживается в Речной Мели. Братьев Кракехоллов вместе с Мэннингом отвезли именно туда. Раны не смертельны, однако требуют ухода. Что до остального – вы не велели брать пленных. Пехота смела многих. И наших в том числе.

Воины быстро отреагировали на прибытие незаменимого советника и поспешили доложить первородному. Тот, поблагодарив рыцаря за помощь, устремился к шатру. Внутри любезные союзники поставили длинный стол и карту с медными фигурами. Удобно разместившись в мягком кресле, чем-то напоминающем трон, полководец не стал углубляться в изучение многочисленных писем. Все равно от братьев вестей не было уже вторую неделю подряд. Что могло задержать их в пути? Сцепив руки в замок, Цербер дожидался опоздавшего ветерана.

Орсон, заслонив полоску света, попросил разрешения войти и представить великому правителю Беленора некоего юношу. Получив в ответ легкий кивок головой, Звезда Востока пригласил оробевшего мальчишку. Внешность Доменика представляла собой необыкновенную помесь характерных черт южного и центрального регионов. Непослушные темно-каштановые волосы сочетались с кустистыми черными бровями и глубокими болотного цвета глазами, свойственными дорнийцам. Прелестная улыбка демонстрировала ямочки на покрасневших щеках, а заостренный нос вкупе с мягкими, почти девичьими, губами напоминал о жителях речных земель.

– Ваше величество, – поклонившись, Темплтон подвел незнакомого юнца ближе. – Не хочу отвлекать вас и попусту тратить время, но это важно. Перед вами последний из сыновей Лютора Бракена и наследник Форта Сангард.

Клаус поднялся, дабы протянуть широко раскрытую ладонь, но к своему удивлению обнаружил, что вошедший моментально рухнул на колени. Неумелый жест вынудил бывшего пленника стиснуть зубы от боли, но он удержался от громких восклицаний. Растерянный десница не предвидел такого поворота событий. Он не просил сразу же падать ниц и вымаливать пощады за несуществующие грехи. Тем не менее, Доменик считал себя виновным. В трусости, в малодушии и нерешительности. Он перечислил все свои недостатки, словно их не было у других.

– Я прошу прощения за содеянное, – раскачиваясь, непризнанный лорд не осмеливался оторвать взгляд от ковра. – По моей вине погибли отец и мать. А я просто наблюдал. По моей вине они проникли в замок. Пока моих близких и друзей жестоко убивали, я сидел и играл в игры с теми, кто сжигал и мучил их. Я недостоин жизни. Казните или сошлите меня. Всё равно никакого толку. Бесполезная тварь, не более.

– Я не могу избавить тебя от ощущения, что ты ничего не стоишь, но ты научишься с этим жить, – спустя пару секунд произнес Лев, слабо улыбаясь. – Я ведь научился. И я также понял, что то, чему ты придаешь меньшее значение, на самом-то деле важнее всего. В мужестве ранимых воителей скрывается красота.