Узы крови

– С кем ты разговариваешь? – вопрошал шокированный мальчишка, не понимающий сути происходящего. Очередное сновидение медленно скатывалось до уровня примитивного кошмара. Единственная неизменная вещь – вечно скалящийся хищник с разномастными светящимися глазами.

– Что значит – с кем? Неужели ты ничего не помнишь? – подскочив, чудовище быстро спрыгнуло с мощного крона и уставилось на побледневшего юнца. Оголив огромные клыки, блистательный оратор улыбнулся. – Я разговариваю с самым кровожадным убийцей нашего поколения, достойным своего далекого предка Хогена! Да за тобой же тянется след из трупов! Как ты можешь не помнить такого? – уловив недоумение на лице собеседника, животное протяжно вздохнуло. – Ладно, думаю, следует коснуться более личных вопросов. – усевшись на плоский камень округлой формы, безымянный зверь вновь выставил зубы на показ. – Кто был твоим близким другом в последнее время? Ходят слухи, что ты и умалишенный фанатик навели шумиху на Той Стороне?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - прорычал раздосадованный венценосец, ненавидевший отвечать перед кем-то за несовершенные поступки. – Я никому не причинял вреда!

– Ой! Это было равнодушно даже для тебя, малыш. Ты прошел через многое, и теперь принялся все отрицать? Так бессердечно, - задняя лапа потянулась в левому уху и не прекращала чесать его, пока тварь упивалась жесткостью. – Ты гораздо более жесток, судя по том, что они предсказывали. И ты еще смеешь утверждать обратное? В самом-то деле?! И это говорит тот, кто последние несколько лет провел в бойне? – сдерживай рвущийся наружу смех, адский посланник не желал успокаиваться. – Так поведай же мне, приятель – все это правда? Что, все-таки, произошло с тобой и Гэбриэлем, а?

Тьма разверзлась под ногами, поглощая все на своем пути. Красное солнце, ранее так приятно согревавшее шерстку, разорвалось на сотни мелких кусочков. Рев вырвался из грудной клетки истинного Ланнистера, воплощения самого опасного из зверей на Этой Стороне. Падальщики с нескрываемым интересом наблюдали за превращением и перерождением духа. А поганый трус, являющийся во снах, продолжал заливаться безудержным смехом.

Иллюзии окутывали обновленного человеческого духа, будто сети. Он начинал чувствовать каждую боль невинных созданий, которую причинил. Тысячи сгоревших заживо горожан, сотни казненных за эфемерное предательство и надуманные преступления, десятки погребенных под завалами деревушки – все они на его счету. В этом плане сам Лжепророк стоит на второй позиции. Расширившийся зрачок был ничем в сравнении с развязавшейся и упавшей на землю повязкой.

– Ха! Я знал, что то был только вопрос времени, - злорадствовал несущий смерть, при этом умышленно растягивая гласные. Едкий тон с высокими нотками резал по ушам и не давал покоя. – Та пробудился. Сейчас я хочу, чтобы ты перестал заниматься тем, чем занимаешься, и начал действовать. Ты зашел слишком далеко, принимая все за игру. – вместо долгожданного ответа он услышал звонкий смех с примесью чего-то металлического. – Что смешного?

– Забавно, что ты не понимаешь, - нахохотавшись вволю, заявил Никлаус спокойным голосом. Некое подобие улыбки проявилось на изуродованном лице. – Я подавил все эмоции и убил в себе мальчишку. Похоронил заживо. Как и память о Хэйли. И мы уже ничего не сможем поделать с этим.

– У тебя есть задание, и всего одно! – рявкнул хищник, раздражаясь все сильнее и сильнее. – Преследовать солнце, охранять свет. Ничто иное не должно заботить тебя.

– Боже, где же ваш широкий взгляд на ситуацию? Отец долго поддерживал баланс, но поплатился за столь неблагодарный труд. Да и почему все так уверены, что именно я - обещанный принц? – поинтересовался государь, исследуя страшное увечье. Шрамы отчетливо выделялись на некогда гладкой коже. – Граница добра и зла ослабла. Разве ты не чувствуешь этого? Насколько мне известно, мир распадается в хаосе, и неверные обязаны уйти. В любом случае все это бессмысленно. Ты злоупотребил своим гостеприимством. Сейчас ты на моей половине неба.

– Ты выжил из своего чертового ума, больной ублюдок? Только послушай, что ты несешь! – взревел разгневанный гонец, не в состоянии обуздать яростные порывы. – Ты не можешь отказаться от своих обязанностей!

– Расслабься и просто подумай: какой смысл уничтожать главного виновника всех людских бед, а потом восстанавливать мир из пепелища? – волосы растрепались от сильного ветра. Непонятно, каким образом они вдвоем оказались на самом краю обрыва. – Нет, вы явно переоценили мои способности. Я избавлюсь от Старка, но не стану тягать любезно возложенную на меня камни. Пусть этим занимается Элайджа. Я же найду себе лежбище и буду спокойно наслаждаться остатками своей жизни. Что и тебе советую.

– Какого дьявола?! Ты вообще помнишь о пророчестве? Твой брат умрет! Все трое! – завопил безумец, угрожающе раскрывая пасть. По ухмыляющемуся лицу дерзкого подонка он понял, что тот явно намеревался последовать в Ад за ними. – Разумеется, ты так и не понял. Думаешь присоединиться к своим дражайшим родственникам? Да ты и не вдумывался в суть нависшей над вами угрозы. Монстр грядущих дней не тот проповедник, не Гэбриэль. Это ты! Только ты явишься, когда все они падут!

Вот оно что. Как интересно. Почему-то его не удивил сей новый факт. Не мешало бы помнить о нем подольше, в особенности после пробуждения. Неужто его внутренний монстр настолько скептичный? С таким равнодушием слушать о гибели всей семьи. Замечательное напутствие. Внезапно, словно по мановению рукой, они появились и выстроились в ряд. Несомненно, иначе и быть не могло. К несчастью, первородный знал, что происходящее – лишь плод его больного воображения. Как и лгущая тварь, пританцовывающая на каменном пьедестале.

– С другой стороны, почему бы и нет? – дико рассмеявшись, Лев еще раз взглянул на мать, умоляющую сына опомниться. – Еще одна пакость не сделает большой разности в преддверии конца света. Майкл устроит пир на весь мир, когда ветер донесет до него эту новость. А Далия? Далия попытается спровадить меня прямо в преисподнюю. – непонятный бред, вырывающийся из уст хохотавшего короля, начал перерастать в исступление. – Бедная, бедная Хэйли. Могу представить себе ее разочарование. – облизнувшись, Цербер наконец-то открыл второй глаз. Налитый кровью, сияющий злобой. – Конечно! Я сделаю это! Тогда мы сможем продолжить играть в счастливую семью, пока мир цел. Но не рассчитывай, что я буду неуклонно следовать твоим правилам. Мне надоело.

– И ты вот так просто сдаешься? – младший брат со своими бесконечными учениями не мог не вмешаться. Но его голос изменился – за него говорил посланник Люцифера или представитель Господа.

– Сдамся? – повторил владыка Беленора, изображая удивление. Воспаленная плоть гноилась, но его сей досадный инцидент, похоже, не печалил. – Я боролся много лет. Был обещанным принцем слишком долго. Теперь все кончено.

– То был не твой бой! – не сдерживая эмоций, волк ринулся на вышедшего из-под контроля выродка. Приземлившись возле него, хищник зарычал. – Ты все испортил!

– Достаточно. Я устал от скучных разговоров и нескончаемых видений, - выпрямившись во весь рост, монарх отступил назад, позволяя громадной пропасти разделить их. – Я не желаю тебя знать.

Животное провалилось вниз, изрыгая проклятия и угрозы. Призраки, сотканные из иллюзий, последовали за своим создателем. Желание устроиться на мягкой листве и заснуть возобладало. Больше мерзавец не потревожит короля. Втайне надеясь пробудиться и вернуться в первоначальный мир, Клаус неспешно шествовали мимо дивных созданий-гибридов с ветвистыми рогами и перепончатыми лапами. Он убил Сколла! – шептали они. Сколл мертв! – кричали они. Вот новый завоеватель! Услышь его рев! Кланяйтесь ему и почитайте как великого освободителя от гнета хищников!

Бредя по тропинке, выложенной человеческими костями, Ланнистер остановился перед небольшой, но до боли знакомой церковью. Крест не сверкал золотом, а дверь не изобиловала оттенками красного. Разрушенная практически до основания, она не единожды переживала стихийные бедствия в повторяющихся грезах. Удивительный фонтан, вопреки всему, оставался на месте. Мраморные ноги по-прежнему лежали на истрескавшейся плитки, а изо рта белой маски вытекала струя воды. Многоножка не двигалась, предпочитая созерцать первозданный хаос вокруг себя. Пустые глазницы наблюдали за одиноким путником.