В чём измеряется нежность?

Кончив второй раз, Мари откатилась от своего любовника к краю постели и тяжело задышала. Марсель приблизился и попытался дотронуться до неё, но она натянула до макушки одеяло и недовольно всхлипнула. «Не люблю обниматься!» - холодно пробормотала себе под нос. «Недотрога», - беззлобно хмыкнул в ответ и отстранился. Мари вздрогнула от омерзения, когда представила, что его руки прикасаются к её коже.

Утро было ласковым и солнечным, разбудило Мари ярким косым лучом. Поднялась и села, прижимая к груди одеяло, обнаружив, что её новый знакомый уже не спал.

– Ну, привет.
– Она улыбнулась ему, взъерошив на затылке взбившиеся в клок волосы.

– Послушай, я хочу кое-что сказать, пока ты не начала понимать происходящее превратно, потому что вы все как одна именно это и делаете, а ты едва ли будешь исключением… - Лицо Марселя было сосредоточенным, серьёзным и, как показалось Мари, немного нелепым.

– Мы вчера круто провели вечер и ночь. Очень круто. Ты роскошная девочка, смелая и всё такое, но понимаешь… Я пока не готов к серьёзным отношениям: я люблю хорошо проводить время с красотками, но на этом всё. Как бы тебе ни хотелось, прости, но мы не можем быть вместе.

Мари слушала его торопливый, сбивчивый голос, смотрела в округлившиеся виноватые и наглые глаза, чувствуя, как от напряжения сводит щёки. Не выдержав абсурдности этой минуты, она залилась хохотом и откинулась на подушку, прикрыв рукой рот.

– Что… что такое?
– Он с недоверием улыбнулся ей.
– Что тебя так рассмешило?

– Это было просто потрясающе!
– Мари воздела кверху руки с растопыренными пальцами.
– Долго репетировал столь душещипательную речь? Боже, у меня чуть челюсть не свело, пока я смех удерживала! «Прости, но мы не можем быть вместе»!
– спародировала она, гримасничая.

– Да я не…

– Всем, кого увалил, это втирал? Знаешь, ты, конечно, обалденный и мы чудесно потрахались, но я не собираюсь встречаться с тобой.

– О… Да? Что ж, тогда это отличная новость. Извини тогда за этот цирк, мне теперь даже как-то стрёмно…

– Не парься.
– Она отбросила одеяло и торопливо начала одеваться.
– Вообще, я бы повторила ещё как-нибудь разок - без обязательств, естественно. Можно и не разок, но это уже на твоё усмотрение, мне без разницы. Ты как смотришь?

– В целом положительно.
– Марсель чувствовал себя несколько странно, но заметно ободрился.
– И раз уж ты так легко смотришь на это, можем иногда заниматься сексом на постоянной основе.

– Да у нас почти отношения будут, ты смотри-ка!
– сыронизировала Мари, скрывшись в ванной.

– Ты классная!
– крикнул он ей вдогонку.
– И я рад, что мы поняли друг друга.

***

Год выдался насыщенный и сложный: отъезд Мари, неожиданное потепление в отношениях с Гэвином, новые внутренние открытия и привычки, непрерывное истязание себя учёбой. Машиной Коннор обычно получал исчерпывающую информацию о предметах или явлениях и перенёс эту привычку в свою человеческую жизнь. Вот только информацию необходимо было добывать с некоторым усердием, и хорошо бы в проверенных источниках. Не рассчитав душевных и физических сил, в какой-то момент Коннор свалился с апатией на своём диване и ничего больше не хотел. Прокрастинация украла у него целый месяц, в котором не было ничего, кроме работы и огромного количества сериалов под вредную еду. «А я говорил, что не вывезешь, - заметил как-то Хэнк, но в его голосе не было упрёка.
– Ничего, справишься. Тебе сейчас нужно это впустую потраченное время, чтобы крыша не слетела. Только если совсем затянется, боюсь, без мозгоправа никак. Я сам, конечно, подобному совету никогда не следовал, потому что я старый тупица, но в тебе гораздо больше здравого смысла и ума: ты не станешь игнорировать чужое беспокойство о тебе». Коннор лишь безучастно кивнул в ответ, не отводя взгляда от экрана телевизора и поглаживая холку лежащего подле дивана Сумо.

Этот период закончился сам себе и преподал незаменимый урок - необходимо беречь себя. Человеческие «детальки» не так-то просто починить и заменить.

Когда мимо него промчалось восемнадцатилетие Мари и наступила новая осень, Коннор позволил себе мысленно остановиться и оглянуться назад, осознать, сколь длинный путь он преодолел. И сколько ещё предстоит…

После громких и шумных церемоний, наконец-то можно было отпраздновать повышение Хэнка в маленькой, уютной компании. Фаулер решил отправиться на пенсию, со спокойной душой передав свой пост Андерсону. Новоиспечённый капитан собрал после работы в «баре Джимми» несколько близких друзей.

– Я не знаю, сколько моё капитанство теперь продлится. Может, два года, может, чуть больше… Скажу одно: в юности я и подумать не мог, что настоящая жизнь у меня после полтинника начнётся!
– с задумчивой радостью изрёк Хэнк, сделав большой глоток пива.

– Я тебе больше скажу, - подхватил Рид, чуть подавшись вперёд: - двенадцать лет назад, пробивая брюхо твоему сынку, один хрен не рассчитывал, что когда-нибудь стану с ним приятельствовать. Или радоваться твоему повышению… Я вас обоих терпеть не мог. Нет, вы и сейчас меня иногда бесите, два спесивых мудилы - старый и молодой, но только иногда.

– Стоит сказать, что спесивый мудила среднего возраста нас тоже иногда бесит, - с усмешкой добавил Коннор и осушил стакан бурбона: с того памятного вечера в «Красном Кадиллаке» он ему особенно полюбился.

– Пожалуй, справедливое замечание.
– Гэвин захохотал, почёсывая отросшую щетину на подбородке. — Эй, вундеркинд! — обратился он к уткнувшемуся в телефон Майклу Грейсу. — Чего молчишь весь вечер?

— Дела надо кое-какие доделать.

— У меня появилось нестерпимое желание обмакнуть твой сраный девайс в кружку с пивом: может, хоть тогда подключишься к разговору.

— Понимаю, было бы лучше, если б вместо меня здесь сидел мой батя, но он поясницу потянул, когда соседке раковину чинил.

— Жаль, старина Энтони мне понравился. — Гэвин покачал головой. — Особенно его ржачные истории про работу. — Отпил из своей кружки. — Кстати, Коннор, ты вроде собирался в сержанты. Чего медлишь-то?

— Подам рапорт на сдачу экзамена летом. Сейчас мне не нужны заморочки с публичностью из-за моей новой сущности.

– Да я просто думал, что папаша теперь мог бы и похлопотать за тебя.

– Вряд ли всё так просто. И я не собираюсь добавлять Хэнку головную боль. Хочу, чтобы всё было правильно.
– Он пригладил пальцами бровь.

– Но вообще-то я действительно мог бы, если ты вдруг попросишь, - добавил Андерсон.

– Не нужно. С этим я должен разобраться сам.
– Коннор сосредоточенно продавливал кожу ладони зубочисткой, слегка морщась и кривя рот.

– Нахрена ты это делаешь?
– поинтересовался Гэвин.

– Со стороны, очевидно, выглядит тупо и бессмысленно, но Майк говорил, что мне полезно развивать тактильные ощущения. Как приятные, так и неприятные.

– Ты приятные-то хоть развиваешь вообще? А то могу тебя познакомить с кем-нибудь, кто не против весело провести ночку. Может, даже не одну.
– Гэвин азартно посмеивался, подперев кулаком щёку.

– Думаю, не стоит.- К лицу Коннора прилила кровь, а сердце учащённо забилось от смущения.

– А что так? Неужели ещё не думал ни с кем покувыркаться? Или ты боишься облажаться из-за отсутствия опыта?

– Облажаться не боюсь. Я знаю, как устроено и функционирует человеческое тело.
– Уголки его губ чуть дёрнулись вверх, пока Коннор разглядывал трещины в деревянных досках стола.
– Мне трудно объяснить…