В глубине Великого Кристалла-2

Фаддейка сидел на лавочке под старым кленом. А рядом с ним - темноволосый пацаненок лет восьми. Аккуратненький такой, красиво подстриженный, в рубашке с рисунком из разноцветных бабочек. Он-то и наигрывал на Фаддейкиной гармошке.

– Здравствуйте, музыканты, - сказала Юля.

Темноволосый музыкантик испуганно встал и протянул гармошку Фаддейке. Тот нахмурился, сунул ее в нагрудный карман на мальчишкиной рубашке с бабочками. Сказал мальчику:

– Договорились же.
– И деловито кивнул Юле: - Пошли.

На лестнице Юля не выдержала, усмехнулась:

– Подарил?

– И не подарил вовсе, мы поменялись. Вот на значок...
– Он ткнул пальцем в грудь. К оранжевой майке был прицеплен значок с парусным корабликом.

– Ну-ну...
– сказала Юля.

– А чего... У него способности, а у меня все равно не получается.

– Тетя Кира задаст тебе за гармошку.

– Да она только рада будет!.. А значок-то смотри какой: шлюп "Восток".

Назавтра, в середине дня, Фаддейка ворвался в библиотеку:

– Юля, включи телевизор!.. Здрасьте, Нина Федосьевна, можно включить?

Он кинулся к старенькому "Рекорду" в углу тесного читального зальчика и напугал двух первоклассниц, которые листали "Мурзилку". Прошелся вихрь. Юля грудью легла на разобранные карточки каталога. Нина Федосьевна подняла пальцы к вискам:

– Фаддей Сеткин...

Фаддейка лихо крутил регуляторы.

– Сейчас эта песня будет! Юля! Я дома смотрел, и как раз этот хор начался... Я скорей сюда! Мы успеем! Вот...

На старчески мигающем экране появилась шеренга ребят в белых рубашках и одинаковых жилетиках. Они пели знакомое:

От улыбки хмурый день светлей...

Фаддейка поморщился:

– Это пока не то. Другая песня будет...

Девочка с капроновыми бантами улыбнулась во весь телевизор и голосом отличницы объявила:

– Песня из школьного спектакля "Наш эскадрон". Музыка Володи Хлопьева, слова Игоря Конецкого. Солисты Слава Охотин и Юра Кленов.

Два мальчика Фаддейкиного возраста, переглядываясь и немного смущаясь, подошли к микрофону. Юля сразу решила, что беленький и глазастый - Слава, а растрепанный и большеротый - Юра. Она пожалела, что телевизор не цветной: Юра наверняка был рыжий, вроде Фаддейки.

Ударили аккорды пианино. Фаддейка напружинился, вцепился в спинку стула. Мальчишки разом вздохнули, и голоса их - громкие и чистые - начали песню, которую Юля никогда не слыхала:

Вновь тревожный сигнал

Бьет, как выстрел, по нервам,

В клочья рвут тишину на плацу трубачи.

Хор вступил незаметно, не заглушая солистов:

И над дымным закатом

Планета Венера

Парашютной ракетой повисает в ночи.

Беленький Слава посмотрел с экрана прямо Юле в глаза и запел очень высоко и звонко:

Рыжий конь у меня

Даже в сумерках рыжий,

Опаленный боями недавнего дня...

Фаддейка коротко вздохнул. Юра Кленов тряхнул волосами и поддержал Славу:

Как ударит копытом

Искры гроздьями брызжут,

И в суровую сказку он уносит меня.

Хор запел:

Эта сказка пришла

Вслед за пыльными маршами

Колыбельная песня в ритме конных атак.

Детям сказка нужна,

Чтобы стали бесстрашными,

Взрослым тоже нужна

просто так,

просто так.

Совсем незнакомая и немножко странная была песня. И наверное, хорошая, раз у Юли пошел по спине холодок. Мальчишки-солисты переглянулись и запели одни: снова про рыжего коня... А потом опять хор:

И, как знамя, летят

Крылья алого солнца,

Кони в яростном беге рвут орбиты планет,

И по звездным степям

Мчится звездная конница...

Почему же меня с вами нет,

с вами нет...

Фаддейка опять коротко вздохнул и двинул стулом. Незнакомые Слава Охотин и Юра Кленов пели:

Рыжий конь у меня

Даже в сумерках рыжий...

...Когда песня кончилась, Фаддейка решительно щелкнул тумблером. Не хотел он других песен. Лицо его побледнело так, что веснушки казались черными.

– Ну?
– требовательно сказал он Юле.
– Что?
– Он взял ее за руку и утянул к окну.

– Замечательная песня, - сказала Юля.
– Что тут говорить...

– Вот видишь... А ты мотив запомнила?

– M-м... Немножко.

– Ты мне споешь потом?

– Ну... какая я певица? И слова я все не вспомню.

– Я их помню, я тебе напишу! Споешь? Мне эта песня знаешь как нужна!

Юля поняла, что не время спорить. Бывает в жизни, что человеку отчаянно нужна любимая песня.

– Я постараюсь, - сказала она.

Фаддейка облегченно вздохнул, как-то обмяк и стал прежним Фаддейкой. Брызнул искоркой из левого глаза и предупредил:

– Имей в виду, я слова тебе сегодня же напишу.

– Ладно... Там очень интересные строчки есть:

И над дымным закатом

Планета Венера

Парашютной ракетой повисает в ночи...

– Ага... А на Марсе нашу Землю видно, как у нас Венеру. Тоже в лучах солнца. Только Земля - голубая...

Солнце скатилось за плоские гребни дюн, и голубая звезда переливалась и разбрасывала игольчатые лучи. В сторону заката и звезды рысью шел табун рыжих коней. Вожак точно выбирал дорогу, и лошади, не замедляя бега, огибали песчаные заносы. Их копыта глухо гремели о закаменевшую потрескавшуюся землю. Несмотря на сумерки, гривы отливали оранжевым светом.

Три всадника смотрели вслед табуну.

– И где они берут пищу в этих мертвых местах?
– тоскливо спросил молодой воин. Он был из Лесной стороны и не мог привыкнуть к пескам и камню.

– Находят, - отозвался старый Дах.
– Есть трава среди песков. Можно прокормиться, если все время быть на ходу, искать.

– Они дикие, у них чутье, - сказал второй воин.

– Не дикие, а одичавшие, - хмуро поправил Дах.
– Когда-то у них были хозяева.

– Может быть, скоро во всех краях останутся только одичавшие кони да песчаные кроты, - тихо проговорил тот, что из Лесной стороны.