В пепел

— Просто замри, — повторил Пепел. — Объяснения можно и на потом отложить. Если выживешь.

И вот тогда господин личный помощник министра юстиции действительно все понял — дураком он не был. После чего послушно замер на полу, умудрившись даже под лавку втиснуться. Что сделал весьма вовремя — второй нож вылетел из темноты вслед за первым, лишив Дари парика.

— Адовы демоны! — выругался тот. — Какого хрена папенька там столько возится?

Словно услышав это, Ретен тут же ввалился в беседку вместе с еще одним персонажем, которого придерживал перед собой, жестко заломив тому руку за спину.

— Го… Господин Ставен? — помог опознанию Остарн, высунувшись из-под лавки.

— Вот ведь гнида живучая! — прошипел тот в ему ответ, потеряв над собой контроль то ли от боли, то ли от бешенства. — Но ничего, ты свое еще получишь!

— Это не он! — вмешалась Лаис, глядя на пленника. — Не тот, кто нам нужен.

— Как? — не понял ресс. — Он же целился. В тех кустах.

— Ножи! — Пепел сообразил быстрее и ткнул пальцем в рукоятку застрявшего в колонне кинжала. — С ним должен быть еще кто-то!

Ретен коротко матюкнулся, точным ударом по затылку вырубил пленника и исчез в темноте раньше, чем тот закончил падать.

Через минуту потрясенной тишины Лаис тихим голосом попросила:

— Дари, не посмотришь, что тут у меня? Больно.

— Твааааю ж!.. — взвыл мальчишка, разглядев в неверном свете декоративных фонариков, что нож, сбивший с него парик, закончил свой полет в плече девушки. Он вошел туда сзади, чуть выше лопатки и аж на половину лезвия. — Твааааю ж!.. Не трогай! Пусть так пока будет, если выдернуть и не перевязать — кровью изойдешь.

И наплевав на все, заорал в темноту:

— Ретен, сюда!

— Ре… — для Остарна сегодня определенно был день сплошных сюрпризов и узнаваний. — Ну конечно же! — на удивление некстати обрадовался он. — Ресс Ретенауи! А я все думал, кого мне этот…

Когда до господина личного помощника дошло, что он сейчас сказал, неуместная веселость облиняла с него в момент. И уже совершенно другим, тихим и потрясенным голосом закончил:

— Это, выходит, Ворон, да? Живой?

— Вполне, — откликнулся на это ресс, появляясь на пороге павильона. — Дари, что случилось? Ты с ума сошел так орать?

— Лаис железку словила. Серьезную.

Ретен оцепенел. Но всего на пару мгновений, после чего быстро взял себя в руки:

— Идти сможешь? — склонился он над девушкой, тоже изучая нож и тоже предпочитая его не трогать.

— Да. Кажется да.

— Прекрасно. А теперь вы, — обернулся он к Остарну. — Нужно объяснять, что единственный шанс выжить для вас, это уходить сейчас с нами?

— Нет. Не нужно.

— Тогда помогайте! — Ретен осторожно подхватил Лаис с той стороны, где была рана, без слов предлагая собеседнику сделать то же с противоположной.

— Подождите, — не спешил тот покидать свое убежище под лавкой. — Мне нужны гарантии.

— Даю слово, что не причиню вам вреда. Достаточно?

— Слово Ворона?

— И слово ресса.

— Хорошо. — Остарн кивнул, вылез и тоже подставил Лаис руку, помогая подняться.

— Дари, показывай, как выйти к кухням, — Ретен сейчас здорово напоминал клинок — такой же лаконичный и острый. — Быстро!

До заднего двора с помойкой добрались быстро, но тихо, по пути вспугнув лишь две парочки — с остальными разминулись не потревожив. Впрочем, в темном парке даже те, кого распугали, не успели сообразить, что происходит. Оказавшись за забором, который он вчера так ловко перелез, Пепел жестом отмахнул рессу куда идти дальше, а сам притормозил, чтобы закрыть за собой калитку. Но подумав чуток, наоборот, оставил ее нараспашку. Потом подошел к вольеру с кружащими по нему собаками и откинул щеколду. Сегодня вид у них был сытый и ленивый, но сбежавшую вчера добычу псы узнали и начали проявлять к ней недвусмысленный интерес. Поэтому открывать дверь Дари не рискнул, рассудив, что с этим обитатели клетки справятся и сами.

Умные твари надежды оправдали — тут же начали ковырять незапертую уже створку, и мальчишка дал бы им на эту задачу не больше минуты. Но те справились даже быстрее — он лишь чудом успел добежать до кухни и захлопнуть за собой вход. Собачки, порычав и потоптавшись под порогом, поняли, что шуструю добычу им и в этот раз не достать, и… пошли гулять в сад, полный публики. Вечер для всех обещал стать воистину незабываемым.

Но зато о беглецах забыли сразу же — стало как-то не до них.

Кухню проскочили тоже легко — после вчерашнего аврала обслуга напоминала полусонных мух и лишь тупо проводила их взглядом. Но выскочив на улицу Пепел все-таки остановился — чтобы решить, куда бежать дальше.

Определиться помог Ретен.

— Ваша карета, она уже здесь? — в упор глянул он на Остарна.

— Должна быть где-то здесь, — нервно ответил тот.

— Где именно?

— Обычно я прошу кучера ставить ее вон за тем углом. Чтобы особо не афишировать свое присутствие на такого рода мероприятиях.

— Годится! — первым отреагировал Дари и рванул в том направлении. — Есть! Стоит! Быстро грузимся и валим уже отсюда!

В коляске сели двое на двое: Ретен с Остарном — чтобы держать того под контролем, а напротив Пепел, ставший подушкой для теряющей силы Лаис. Хозяин экипажа тут же распорядился, чтобы кучер гнал к госпиталю, и собственноручно поднял кожаный верх, отгораживаясь и от него, и от прочих любопытных взглядов. Как только тронулись Ретен повернулся к Остарну:

— А теперь выкладывайте. Всё. Чтобы когда мы приедем в больницу, я уже знал, что с вами делать. — При этом выражение лица у него было такое, что испугался даже Пепел.

Господин личный помощник министра юстиции не рискнул спорить. Слова посыпались из него как горох из драного мешка — казалось он даже рад тому, что может, наконец, выговориться. И сдавал господ заговорщиков не просто охотно, а прямо-таки с азартом. Всех оптом и каждого по отдельности. Ресс точно знал, что слышит сейчас исключительно правду, скрыть от него не пытались ничего. Видимо, Остарн действительно дошел до края, за которым заговорить оказалось проще, чем думать о собственных грехах.

Единственное, Ретен предпочел бы чуть больше конкретики в этих признаниях. Кто, где, когда, с кем, во сколько… да, этого ему сильно не хватало. Но одно Остарн знал точно — адрес той лаборатории, где засел загадочный господин Красп. И где по очень-очень старым записям заново научились делать измененных. Записи, как ни странно, остались от рессов — первыми таких тварей делали именно они. Но быстро эту затею забросили, столкнувшись с проблемой, решить которую не смогли. Получая при изменении нечеловеческие силу и ловкость, они теряли что-то в душе. Вернее, рессы считали, что как раз душу они и теряют. Дар. И становятся безвольным орудием в руках своего хозяина. Вещью. Куклой. Уже не людьми.

С одной стороны было весьма заманчиво получить подобное оружие, но с другой — лишившись дара, эти твари взамен всегда приобретали нечто другое: нерассуждающую ненависть к своим. Такую, что едва почуяв кого-то из них рядом, срывались и теряли остатки разума. Управлять ими было невозможно, а избавиться от такого побочного эффекта не удалось. Поэтому об измененных предпочли забыть, оставив упоминание о них в единственной книге — как память о том, чего делать не стоит. Никогда.

Но во время войны за империю этот том попал в руки лордов, и опыты продолжили уже они. Измененных тогда использовали как живые бомбы — забрасывали к рессам и ждали, что получится. Чаще всего получалось очень страшно.