В пепел

А потом заключили мир, и такое оружие стало лишним. Его снова решили убрать с глаз долой, но в этот раз полностью о нем забывать не планировали. Но и копировать книгу не позволяли никому — она продолжала оставаться единственной в своем роде. Именно по ней то здесь, то там, в тайне прежде всего от рессов, эти опыты иногда возобновляли. Чтобы в очередной раз убедиться — избавиться от побочного эффекта невозможно. И затею бросали. До новой попытки, которые повторялись все реже и реже. Во-первых, уходила надежда добиться-таки нужного результата, а во-вторых все недоступнее становилось «сырье». Чтобы создать такую тварь, нужно было изменить ребенка, и только из рессов, с даром. Иначе их просто нечего было лишать, и процесс «изменения» не удавалось даже запустить. Но рессов и без того становилось все меньше…

— Н-да… — подвел итог Ретен. — Вот теперь я понял.

— От чего тебя берег Варан? — тихо спросил Пепел.

— И это тоже. Но главное — зачем этим господам так нужен его архив и почему они его так боятся.

— Думают, там есть копия этого… учебника?

— Наверняка. А вот чего я понять не могу: как в этом дер… деле оказался замешан Ютис? Да еще до такой степени, что согласился стать убийцей?

— Это он был вторым в саду? С ножами? — тоже очень тихо поинтересовалась Лаис. — Я чуяла ресса.

— Да, он. И я его почти догнал. Вернее, догнал бы, не позови меня Дари обратно.

— Ютис? — непритворно удивился Остарн. — Надо же. А я думал это тварь Краспа, которой он так гордится.

— Что за тварь?

— Измененный, который подчиняется ему полностью. И не теряет контроль, почуяв старую кровь.

— Что?! — резко развернулся к нему Ретен. — Такое все же возможно?

— Возможно, Ворон. И Красп это сделал. И обещал нам всем, что сделает еще. Столько, сколько понадобится. Если надо — целую армию. Две армии! Десять! Непобедимых, не рассуждающих, преданных как куклы солдат. И уже не из рессов, а из кого угодно.

— Твааааю ж…

— Да, мы бы тоже не поверили, но он показал. Одна полностью покорная гадина у него точно была, и точно не беловолосая. Поэтому ему оплачивали эти опыты и давали деньги. Много. Сколько скажет. Ведь такая сила в руках — это власть. Власть, о которой сейчас даже император мечтать не может.

— И эту власть он пообещал Адарни?

— Да. Господин Адарни очень заинтересовался. У него уже были кое-какие планы на перестановки в верхах, и он решил, что это прекрасный способ их осуществить. Настолько прекрасный, что можно даже…

— Договаривайте.

— В общем, можно даже совсем наверху кое-кого переставить. И стать основателем новой династии.

— Но тут этими планами заинтересовался Варан?

— Да.

— И сразу очень пригодился тот самый измененный, которого выпестовал Красп. — Ретен не спрашивал, и подтверждать это Остарн не спешил — и без того все понятно.

— Так его убила та самая гадина? — сверкнул глазами мальчишка.

Господин личный помощник все-таки кивнул.

— А почему Красп не предложил это военным? — Ретен вернул разговор в прежнее русло.

— Предлагал, но они ему не поверили и высмеяли. Сказали, что станут слушать об армиях, когда он покажет им хотя бы взвод, не раньше. И, как я теперь вижу, были правы. За десять лет он спустил в демонов ад такую прорву денег, что представить себе страшно, и при этом не сделал ничего. Ни-че-го. Только такой дурак, как Ставен, может верить в его опыты до сих пор.

— А при чем он здесь вообще, этот Ставен? — Лаис задала вопрос, показавшийся ей настолько важным, что она даже вынырнула из забытья, в которое почти провалилась. — Какое отношение к этому имеет министерство образования?

— Опеки. Оно еще и опеки. На нем были… — Остарн слегка запнулся, но все-таки договорил: — Поставки материала для опытов.

— Дети? — задохнулась Лаис. — Из приютов?

— Да. — Он втянул голову в плечи. — Я сам узнал об этом лишь недавно. И после такого решил, что все. С меня хватит.

— Я очень советую вам, господин Остарн, — голос ресса приобрел металлические нотки, — исчезнуть так, чтобы о вашем существовании забыли. Все. Я в том числе. Потому, что мне нестерпимо хочется нарушить собственное слово. Вы поняли?

— Да, ресс Ретенауи, — Остарна было едва слышно. — Спасибо.

Кажется, он хотел добавить что-то еще, но его перебили.

— Ретен, — внезапно охрипнув позвал Пепел, — Лаисса! Она… она не дышит.

— Что?!! — Ретен в секунду оказался на коленях перед девушкой. — Лаис!!!

Глава тридцать четвертая

К счастью, испугаться до смерти ресс не успел — именно в тот момент, когда в полутьме и тесноте экипажа он попытался заглянуть ей в лицо, Лаис выгнуло дугой и она, не приходя в сознание, залепила рессу макушкой в подбородок. Да так, что у того искры сыпанули из глаз. Но зато боль мгновенно отрезвила.

— Это откат! — ошалело потряс он головой, не соображая, от чего сейчас приходит в себя — от пережитого ужаса, от боли или от удивления. Или от всего сразу.

Лаис выгнуло еще раз, но теперь Ретен был к этому готов и крепко держал ее, чтобы не задела нож в ране и не загнала его еще глубже.

— Почему откат? — Пепел тоже пришел в себя и сумел удивиться. — Рано же еще?

— Так она под усилителем? — сообразил, что происходит Остарн. — Ищейка?

— Да, — не стал отрицать очевидное ресс.

— Тогда успокойтесь, все не так страшно. Просто из-за серьезной потери крови ее накрыло раньше, это бывает. Но раной нужно заняться немедленно, иначе станет действительно худо.

— Откуда вы?..

— Твааааю ж!.. — от очередной судороги досталось и Пеплу, коляска сразу показалась слишком тесной. — Ресс, да держи же ее, демоны тебя задери! Поболтаешь как-нибудь на досуге.

Именно в этот момент экипаж, гремя колесами, проскочил в ворота госпиталя и лихо развернулся перед крыльцом. Первым выскочил из него Остарн и понесся вверх по ступеням ко входу. Ни Ретен, ни Пепел, сделать ничего просто не успели, занятые девушкой. Но господин личный помощник министра их сильно удивил — рванув на себя массивную створку, он заорал в открытую дверь:

— Эй, кто там на дежурстве? Мэтр Истри сейчас здесь?

И выслушав ответ, который из экипажа было не разобрать, распорядился:

— Пусть немедленно спускается вниз, у нас тут ранение и откат с кровопотерей. Скажите, что его господин Остарн ждет.

Суета, начавшаяся после этого в больнице, граничила с паникой. То есть господина личного помощника тут знали, вне всякого сомнения. И уже через пару минут встрепанный доктор в расстегнутом халате заглянул в коляску, нервно схлопнул прикрывающий ее кожаный верх, чтобы не мешал свету фонарей проникать внутрь, бегло осмотрел Лаис и распорядился: