В поисках Дильмуна

В ту пору доктор Гэдд заведовал в Британском музее хранилищем месопотамских древностей. В его обязанности входила, в частности, подготовка для экспозиции предметов, привезенных Леонардом Вулли с продолжавшихся уже десятый год раскопок в Уре. Раскопки велись совместно Британским музеем и Университетским музеем в Филадельфии, поэтому находки распределялись между Лондоном, Филадельфией и Багдадом. Среди предметов, попавших в Лондон, оказалось несколько сот печатей. Преобладали цилиндрические печати, широко употреблявшиеся в Месопотамии от 3000 до 500 г. до н. э. Небольшую часть коллекции составляли круглые печати, и доктор Гэдд, обратившись к документации, установил, что в Уре найдено двенадцать печатей, объединенных неким родством. Кроме того, в собраниях Британского музея, куда сто с лишним лет стекались самые различные предметы со всех концов земного шара, уже хранились три печати того же типа, предположительно месопотамского происхождения. В своей статье доктор Гэдд как раз и описал эти пятнадцать печатей.

Статья Гэдда чрезвычайно важна для темы настоящей книги, и, сидя на пороге четырехтысячелетнего дома, в лучах февральского солнца, я вспоминал ее главные положения. Сейчас для нас всего важнее было то, что семь из двенадцати урских печатей и одна из остальной тройки по форме были тождественны той, которую я держал в руке. Правда, рисунок на них, естественно, различный, но и тут прослеживались черты сходства: на семи печатях были изображены фигурки людей и животных, очень похожие на рисунок печати, найденной американцем, и той, что теперь обнаружили мы. А форма и вовсе одинаковая, с небольшой шишечкой, украшенной тремя гравированными линиями и четырьмя окружностями с точкой в центре.

Присутствие на Бахрейне, притом на улице «барбарского» периода, печатей, известных по Уру, — многозначительный факт. Отсюда логически вытекало, что люди из Ура бывали на Бахрейне, или бахрейнцы посещали Ур, или же кто-то третий видел оба названных места. Но куда важнее было то, о чем говорили другие семь урских печатей, описанные в статье доктора Гэдда.

Они не так походили на наши, но и отмеченных Гэддом черт сходства было достаточно, чтобы он усмотрел тесное родство. Тоже круглые, тоже из стеатита, однако шишечка с отверстием выше и уже, так что между нею и краем оставалось плоское кольцо. И на шишечке отсутствовал узор, если не считать одной гравированной линии. Главную роль играла гравировка на лицевой стороне, давшая повод доктору Гэдду назвать свою статью «Печати древнеиндийского типа, найденные в Уре». Рисунок изображал быка, и в пяти случаях (на четырех печатях из Ура и на одной, чье место находки не указано) над быком помещалась надпись на неведомом языке цивилизации Индской долины^[30].

Цивилизация Инда — Золушка древнего мира. По стечению обстоятельств она оказалась в тени своих старших сестер в долине Нила и в междуречье Титра и Евфрата. Область цивилизации Инда больше удалена от Европы (а открыватели всех древних цивилизаций — европейцы), и открыта она намного позже, и логически вписать ее в историю человечества оказалось гораздо труднее. В отличие от цивилизаций Древнего Египта и Двуречья, сведения о которых дошли до историков Эллады и Рима и запечатлены в Библии, Индская цивилизация пребывала в безвестности до 1921 г., когда сотрудники Археологической службы Индии обнаружили развалины большого города Хараппа, штат Пенджаб, на берегу высохшего притока реки Инд^[31].

Годом позже не менее обширные руины нашли в Мохенджо-Даро, на берегу самого Инда, в 650 километрах к юго-западу от Хараппы. Генеральный директор Археологической службы сэр Джон Маршалл в том же году приступил к раскопкам обоих объектов. Они продолжались шесть лет и выявили почти полное тождество двух городов, имевших около пяти километров в окружности. Западнее главной городской застройки возвышалась укрепленная цитадель. Дома строились из кирпича, по большей части обожженного. Примечательна продуманная регулярная планировка городов, в том числе Мохенджо-Даро: проложенные строго в направлении север — юг и восток — запад пятнадцатиметровой ширины улицы делили город на девять участков. Хотя в прошлом столетии Хараппа изрядно пострадала от добычи материала для строившейся железной дороги, и тут просматривались следы такой же планировки.

С самого начала было ясно, что оба города представляют одну цивилизацию. Наряду с планировкой это выражалось и в тождестве материальной культуры. Одинаковая керамика расписана весьма характерными узорами. Тождественны орудия труда и оружие, преимущественно из кремня, однако немало также медных ножей, рыболовных крючков, наконечников копий и отлитых в плоских формах топоров. И особенно ярким свидетельством было то, что все печати оказались идентичными и весьма характерными по облику: квадратные, из стеатита, шириной 2,5–4 сантиметра, с продырявленной для шнурка шишечкой на обороте, обычно украшенной одной гравированной бороздой. Узор на лицевой стороне, как правило, изображал животное (чаще всего быка), над которым, помещались знаки какой-то письменности. Бык либо с горбом, типа зебу, либо без него; язык надписей неизвестный. Таких печатей нашли несколько сот.

Однако три печати из Мохенджо-Даро были не квадратные, а круглые, с высокой шишечкой в обрамлении широкого плоского кольца. Другими словами, они такие же, как круглые печати с индскими письменами, найденные Вулли в Уре и опубликованные Гэддом.

Это было чрезвычайно важно. Ученые не сомневались, что Хараппа и Мохеиджо-Даро представляют одну, прежде неизвестную цивилизацию и их следует датировать одним и тем же временем. Но каким? Об этом могли бы сказать сохранившиеся тексты, но, кроме коротких надписей на печатях, никаких текстов не имелось, да и эти письмена не удалось прочесть. Говоря- о дешифровке клинописи, мы уже отмечали, что для решения загадок неизвестных языков очень важны пространные тексты, а таковых в области Инда не найдено. Печати убедительно свидетельствуют, что у людей Индской цивилизации была письменность, однако в Индии нам не повезло так, как в Месопотамии, где все повседневные записи велись на долговечном материале. А потому (как это было и с нашими раскопками на Бахрейне) датировать цивилизацию долины Инда можно, лишь обнаружив предметы, идентичные тем, которые найдены в поддающихся датировке слоях других мест. Иначе говоря, датировка круглых печатей Ура позволила бы датировать круглые печати Мохенджо-Даро.

Но датировать урские печати оказалось не так-то просто. У правила «возраст слоя равен возрасту позднейшего найденного в нем предмета» есть оборотная сторона: предмет вполне может быть старше слоя, в котором обнаружен. Так, в развалинах домов железного века Данин часто находят топоры каменного века; полагают, что обитатели этих домов собирали топоры, почитая их талисманом против молнии. А большинство печатей, найденных Вулли, обнаружены при просеивании песка, так что их вообще ни к какому слою не привяжешь. Из трех печатей, условия находки которых точно зафиксированы, две принадлежали к типу Мохенджо-Даро, с высокой шишечкой, и лежали соответственно в слоях, относимых к правлению одного из Саргонидов (около 2300 г. до н. э.) и Второй династии Ура (около 2200 г. до н. э.). Третья, с маленькой шишечкой и узором из кружочков, — такая же, какую только что принес мне Хасан, — была обнаружена в куче мусора, предположительно датированного касситским периодом (1700–1200 гг. до н. э.)^[32]. А потому Индскую цивилизацию отнесли предположительно к последним трем векам III тысячелетия до н. э.

Попыхивая в бахрейнском раскопе своей трубкой и перебирая в уме эти факты, я остановился еще на двух моментах. Во-первых, присутствие тождественных печатей в Уре и Мохенджо-Даро говорит о том, что во времена Индской цивилизации существовал контакт между Индией и Двуречьем. Во-вторых, круглые печати были «иноземными» как в Индии, так и в Месопотамии, в обоих местах они составляли менее одного процента от всех найденных. Остальные печати в Месопотамии — цилиндрические, в Индии — квадратные.

Но если они «иноземные» в Индии и Месопотамии, то, возможно, они «местные» для Бахрейна? Может, тринадцать круглых печатей в Уре и три в Мохенджо-Даро потеряны путешественниками или купцами из Бахрейна? По-моему, я строил чрезмерно роскошные воздушные замки на основе всего лишь двух печатей, одна из которых к тому же найдена на поверхности. Ведь круглые печати были двух видов: одни с высокой шишечкой, быком и индскими письменами, другие с низкой шишечкой, украшенной кружочками, и с фигурками людей и животных. Правда, доктор Гэдд посчитал их достаточно сходными, чтобы опубликовать вместе, предположив родственное происхождение. Но остается фактом, что три печати из Мохенджо-Даро характеризовались высокой шишечкой, а две бахрейнские — низкой. Связь с Уром не вызывала сомнения, однако связь с Индией выглядела неубедительно.

Разрез северной стены городища Кала’ат аль-Бахрейн в том месте, где расположенный в конце тупика колодец вдается в стену с внутренней стороны. Через две тысячи лет, во времена Александра Великого, жители города V разрушили наружную кладку, а в последнем тысячелетии жители городов VI и VII зарывались вниз, добывая из стены строительный камень

Рекомендованный французом перекур явно затянулся, мои рабочие проявляли признаки нетерпения. Я решил подождать с главными вопросами и пока сосредоточиться на четкой археологической привязке нашей находки. Думая о десяти не поддающихся датировке печатях Л. Вулли, я говорил себе, что в данном случае место находки должно быть точно установлено.