В змеином кубле

Скорей бы оно уже пошатнулось. А то Гуго того и гляди — всех переживет. А гены — те же.

И ускорить-то процесс нельзя. Никто не знает, какое именно убийство погубит душу и так приговоренного к небытию.

Но в убийстве Карла еще и нет смысла. Принц Гуго на престоле — еще хуже. Хотя бы потому, что давно совершеннолетний. А Эрик согласия так и не дал.

Его Величество соизволил обернуться:

— Да оставьте вы уже этого мальчишку, Рунос! Кому он нужен?

Ах, это крысенок про Диего. Раз уже не нужен королю — значит, и никому?

— Вы — личный врач короля, а не графа Мальзери. Лучше займитесь поскорее моим дорогим Октавианом! — волосатая короткопалая лапа небрежно потрепала юношу по обтянутой камзолом спине. Если не ниже.

Валериан Диего тоже не интересуется. А единственный, кому парень вообще дорог, сейчас не смеет лишний раз обернуться. Вторично — это ведь уже слишком для счастливого соперника, да?

— Жара и духота, — поставил диагноз Рунос. — А также избыток впечатлений.

Что в положении королевского врача хорошо — так это возможность игнорировать всех, включая короля. По любому поводу, кроме его личного здоровья.

В любом случае — не казнят и никак особо не покарают. Кому нужен искалеченный или даже просто больной лекарь? Единственный способный облегчить состояние Его Величества?

А заменить такого ценного — некем. Пока.

— Отвезите вашего племянника домой.

Мальзери сейчас в таком состоянии, что ему можно отдавать приказы. И даже нужно.

— С ним ничего страшного. Обморок, нервы. Разочарование… Если это была его мечта — глубоко соболезную юноше. И искренне поздравляю вас.

Ну всё, хватит издеваться. А то сейчас все-таки схлопочешь аристократическим кулаком. Даже Мальзери порой забывают об осторожности. Только что пример был…

И еще неизвестно, как отреагирует король — если его личный врач-простолюдин даст в морду графу и Регенту. Наотмашь.

А так хочется…

И сколько, оказывается, пар собралось вокруг. Пестрых и разновозрастных. Да и просто групп и группок. Вон, прогуливаются неподалеку. Машут веерами, бокалами и целуемыми дамскими лапками. Вот-вот лбами сталкиваться начнут…

Мальзери все-таки очнулся от спячки. Подозвал слуг, те склонились над Диего. Спокойно, без суеты. Вышколенные от и до. Равнодушнее самого господина.

Впрочем, это не их сыновья угодили во… дворец.

Не избил бы граф мальчишку дома! Хотя любая порка и любые пощечины для илладийца лучше, чем то, что ждало здесь.

4

Честно говоря, Рунос надеялся хоть на минуту одиночества — прежде чем явится «мальчик для осмотра». И так и не решил: вывести на разговор или нет? И на сколь подробный.

С одной стороны: выдать себя нельзя. Значит — к такой беседе придется подходить издалека и долго. Потому как юный Мальзери — достойный наследник своей семьи. По крайней мере, по части ума.

А с другой: у кого еще узнать о судьбе Элгэ Илладэн? Иногда неизвестность — невыносима. Почти так же, как честное, точное знание.

Шаги за дверью раздались раньше, чем Рунос успел присесть. Будем надеяться, Октавиан там хоть один.

Потому как только Его Ничтожества для полной компании и не хватало. А то еще и с Гуго. Не говоря уже о паре-тройке пажей с прихлебателями. Тоже вряд ли трезвых.

Впрочем, судя по шагам — не тот, не другой и не третий. И не четвертые.

Жанна. Где ее носило раньше — когда была так нужна?

Впрочем, лишний раз попадаться на глаза Гуго принцесса не любит. У нее тоже есть искушение устроить себе на одного дядю меньше.

Точно — так стучит только Жанна. Изящно, но настойчиво.

— Входи, — распахнул дверь Рунос. Не заморачиваясь с «Высочеством».

Красавица грациозно впорхнула в комнату любовника.

— Только сейчас здесь будет один молодой человек. А может — еще и твой коронованный брат. И нам очень повезет, если хоть без дядюшки.

— Какая мерзость! — сморщила аристократический носик принцесса. — Уже четвертый за последние полгода. Двое потом застрелились сами, одного прикончила собственная семья. Что ждет этого?

— Скорее, второе, — вздохнул Рунос. — С учетом, что новый избранник Его Величества — сын графа. Единственный. Наследник титула.

Впрочем, Мальзери за такое не прощают и троюродных кузенов.

— Карл с ума сошел! — ахнула Жанна. — Если теперь домогается графских сыновей…

Знала бы, что он уже и до герцогских добрался. Почти.

— Ему что, надоело быть королем?!

— Это не станет поводом для восстания, — вздохнул целитель. — Дядюшку Гуго на престоле не захочет никто.

— Да всем уже скоро будет плевать, кто. Хоть Гуго, хоть любой из его пьяных солдат — лишь бы не Карл! — не выдержала Жанна.

— Сейчас не до этого, к сожалению. Прошу прощения, моя принцесса, но я вынужден просить вас уйти. Если вы, конечно, не пожелаете присутствовать на процессе осмотра юноши. И общаться с вашими… не совсем трезвыми родственниками.

— Кто хоть этот несчастный? — вздохнула она. Даже сочувственно.

Карла Жанна ненавидит. Гуго — без комментариев.

— Октавиан Мальзери.

Молчание целителя не спасет никого и ничего. Весь дворец будет знать уже завтра… если не сегодня. А послезавтра новость загуляет по Лютене.

— Не скажу, что мне жаль его отца, — усмехнулась принцесса. — Но вот парня — да. Он — хороший человек… мне так кажется. Бедный Виан.

На короля Фредерика порой находило. Он вспоминал собственное детство и позволял детям играть с их придворными сверстниками. Вот те-то были в восторге. Особенно от компании Карла.

Впрочем, тот под любым предлогом предпочитал другое общество. А вот принцесса пользовалась папиным послаблением на все сто.

— Жанна, послушать вас, так и Роджер Ревинтер — хороший человек.

— А это правда. Хочешь верь, Рунос, хочешь — нет, но я помню Джерри в детстве. Он был очень добрым. Мы с ним как-то подобрали в саду котенка с перебитой лапкой.

А перебил ее Карл. В девятилетнем возрасте он был не намного приятнее нынешнего.

— Жанна, теперешний Роджер сам с удовольствием перебьет таким котятам что угодно.

— Рунос, если сравнивать с моими братьями и дядей, то все люди — хорошие, — непривычно печально и серьезно проговорила принцесса.