Вечерний лабиринт

Семен сорвал пробку и из окна, вслепую, стал поливать его коньяком. Глаза Алексея Петровича уставились в одну точку, потом оживленно забегали.

– Ну как? – спросил Семен, опорожнив бутылку.

– Вроде лучше, – Алексей Петрович прислушался. – Да, лучше.

– Вот видишь, всегда можно найти выход из положения. Сейчас мы остановим любую машину, и нам помогут.

Семен положил руку на клаксон и в ожидании стал смотреть на пустую дорогу.

Наконец в поле зрения показался ярко-красный «Москвич».

Семен пронзительно просигналил.

«Москвич» испуганно свернул и съехал в канаву.

– Есть, – растерянно сказал Семен.

Из машины долго никто не выходил, потом дверца открылась и показался мужчина. Он обогнул машину и вышел на дорогу.

Семен смущенно кашлянул и убрал руку с клаксона.

Мужчина посмотрел в их сторону, заметил и направился к ним. Алексей Петрович взглянул на Семена, хотел что-то спросить, но не спросил и снова стал смотреть на приближающегося мужчину. Тот на мгновение остановился, поднял с земли увесистый сук и обломил его, чтобы был покороче.

Алексей Петрович суетливо задвигался в окне. Мужчина подошел и остановился в двух шагах от машины. Сук в его руках угрожающе закачался. Он гадко засмеялся и обошел Алексея Петровича с кормы.

– Что он там? Что он там? – забеспокоился Алексей Петрович, стараясь разглядеть, что происходит у него за спиной.

– Ничего, – с бессильной злобой сказал Семен. – На тебя смотрит.

Мужчина подошел ближе и несильно хлопнул Алексея Петровича по заду.

– Ну что, штаны от страха намочил?

– Но-но! – Семен заметался в машине, как тигр в клетке. – Только попробуй! Из-под земли достану!

– Тихо, тихо, – сказал мужчина и снова постучал палкой по Алексею Петровичу. – У меня здесь заложник.

– Тихо, тихо, – повторил Алексей Петрович Семену. – У него здесь заложник.

– Я из-за вас крыло помял, – сказал мужчина, похлопал Алексея Петровича по карманам и вытащил кошелек. Пошуршал деньгами, часть взял себе, остальное вернул в карман.

– Двадцати рублей, думаю, хватит. Счастливо оставаться! – Он напоследок стукнул Алексея Петровича по заду и пошел к своей машине.

Алексей Петрович облегченно вздохнул.

– Могло быть и хуже.

– Рвач, – сказал Семен. – Крыло он помял… Десятки с головой хватит… – он обернулся на шум мотора и схватился за клаксон.

– Ой, не надо! – сказал Алексей Петрович.

К «Москвичу» подъехал автобус «Турист» и остановился.

Было видно, как мужчина объясняется с шофером, вяло размахивая руками. Из автобуса высыпало несколько сарафанов и, пользуясь возможностью размяться, разбрелось по обочине.

Семен просигналил скорбно и тоскливо.

Все обернулись.

– Ты что?! – в смятении воскликнул Алексей Петрович. – Там же женщины!

– Это наш последний шанс, – сказал Семен и просигналил еще раз.

Владелец «Москвича» сел в машину, завелся и, вырулив на дорогу, поспешил уехать.

– Товарищи! – хмуро сказал гид, когда туристы сплотились вокруг него тесными рядами. – Вы видите придорожный памятник архитектуры второй половины двадцатого века под условным названием «Генезис личности в условиях замкнутого пространства». Часть справа отражает научно-технический прогресс, представленный в запоминающемся образе современного автомобиля, отличающегося плавными, изящными линиями и упирающегося в темный лес непознанного. Папаша, закрой рот. Левая часть представляет собой симбиоз всё того же автомобиля и человека «разумного», выполненный неизвестным скульптором реалистично и живо, хотя и на одну нижнюю половину. Обратите внимание на детали живой природы, окружающей памятник: птички, ласточки, веточки, солнышко. Хочется петь и смеяться.

– Может, им помочь надо? – жалостливо спросил сарафан в крупный горошек.

– Ну что ж, – сказал гид. – Это будет еще один пример варварского отношения к памятникам человеческой культуры. Женщин и слабонервных прошу отойти, а мужчины пусть останутся. Папаша, ты что, слабонервный?

Папаша вернулся. Мужчины скинули пиджаки, ругаясь, подняли ноги Алексея Петровича до уровня окна и начали слаженно, по команде, заталкивать его внутрь машины.

Ругался и кричал от оконной узости Алексей Петрович, ругался и кричал, помогая ему, Семен, все ругались и кричали до тех пор, пока с последним «Эх, раз!» Алексей Петрович не провалился в машину и не остался там лежать без движения.

Мужчины вытащили из-под колес злополучную березу, машина завелась и, пятясь задом, выбралась на дорогу. Лиза, Лиза… Ты во всем виновата.

Машину трясло на ухабах, бросало из стороны в сторону, и Алексей Петрович беспрестанно вздыхал, ерзал и ворочался.

– Ты чего? – спросил Семен.

– Трясет, – односложно ответил Алексей Петрович.

– А ты как думал? Во время погони всегда трясет. А ты хотел бы и догнать, и чтоб тебя еще не трясло?..

– Да нет, – сказал Алексей Петрович. – Внутри трясет.

Семен покосился на него, протянул руку и пощупал ему лоб.

– Нормально… Это от нервов.

– Мы их догоним?

– Можешь быть спокоен. Догоним. Из-под земли достанем.

Алексей Петрович смирился и затих. Дорога постепенно укачала его, и вскоре он спал, сладко посапывая и чему-то улыбаясь. Лизе, наверно.

Глядя на его довольное лицо, Семен повеселел и пару раз хмыкнул. Потом осторожно потянул за белый краешек, торчащий из портфеля, и вытянул фату. Еле сдерживая смех, он одел ее на спящего Алексея Петровича и, уже давясь от хохота, продолжал гнать машину по пыльной дороге, к черту на рога, за мебелью, за Лизой.

Дорога резко поворачивала. Справа возвышалась большая фанерная реклама: «Желаем удачи на озере Рачьем». Затем показалась безымянная деревня, и дорога превратилась в улицу.

У одного из заборов на скамеечке сидел интеллигентный человек и читал газету. Семен остановил машину и высунулся из окна.

– Эй! Скажите, здесь машина не проезжала? Грузовик, с мебелью?..

Человек оторвался от газеты.

– А что? Должна была?

– Должна.

– Тогда проезжала.

Семен озадаченно нахмурился.

– А если не должна была?

– Тогда не проезжала.

Семен сплюнул и повернулся к Алексею Петровичу.

– Как по писаному говорит. Какой дом?

– Дальше. А мы не могли ее обогнать?

Семен покрутил пальцем у виска.

– Как мы могли ее обогнать? Дорога-то одна!

На окраине деревни они остановились снова. Семен посмотрел на Алексея Петровича и с чувством потянул носом.

– Как же ты пойдешь такой? Продезинфицированный?