Вечно 17

– Но как я это сделаю?

– Как хочешь, хоть убей их, мне плевать. У тебя есть время до конца апреля, не больше.

Я знаю только одно: как угодно нужно уговорить отца Эрика подписать контракт и заполучить землю, пока есть такая редкая возможность. Сделав это, надо будет как-то избавиться от Криса и его угроз. Но только как? Я – всего лишь тинейджер, без суперспособностей.

Как я справлюсь с этими проблемами.

Я этого не знаю.

Глава 15

Я ничего не чувствую, но в тоже время чувствую все. Я чувствую безмерную боль, которая вцепилась в меня своими острыми коготками и медленно-медленно сдирает с меня кожу. Меня словно кто-то пытается сбросить со скалы прямо в бушующее море. Этим утром я проснулась и поняла, что хочу умереть. Хотите секрет? Любовь не спасёт человека от самоубийства. Это все обман. Если человек захочет, то с легкостью застрелит себя, и никакая любовь не будет тому преградой.

Я посмотрела на свои изуродованные руки и ужаснулась; будто это чужое тело, точно не моё. Все эти синяки, ожоги, ссадины и царапины, только они останавливают меня. Смотрю на них и думаю: как можно так не любить себя? Вчера, можно сказать, я оказалась на границе между жизнью и смертью. Стекла, на которые я упала животом, вонзились мне в тело, руки и ноги. Благо раны были неглубокими, однако, крови было много. Так мне говорил Бен, что любезно согласился подвезти меня домой. Я его послала. Мне так осточертело все это, что я думаю о собственной кончине. Почему в этой жизни столько дерьма? Люди делают друг другу больно и скидывают ответственность на других, как дети, которые сломали мамину хрустальную вазу и думают на кого бы все это скинуть. Во что превратился этот месяц? Отец женится, мама размышляет о переезде в Портленд, Роуз влюбилась в боксера, я связалась с какими-то людьми, которые обещали уничтожить все, что я люблю, если не выполню их «просьбу», в конце концов, я влюбилась. Понимаете? Это то, что фактически было невозможно! Я боялась думать об этом; боялась представлять все это. Меня это разрывает на части.

Я чувствую, как внутри меня все погибает. Человек – это вселенная, полная галактиками и параллельных миров, и моя вселенная разрушается. Я просто хочу лежать на кровати и плакать, вспоминая все то дерьмо, через которое прошла. Меня не радует утро, не радует солнце, небо, облака. Меня все раздражает, и хочется просто сбежать. Кажется, я начинаю ненавидеть людей. Я больше не верю в дружбу, ибо Бен и Коди оказались мне не знакомы, когда дружили мы с первого класса. Они предали меня, снова. Их подругу чуть ли не убили, а эти уроды просто стояли за дверью и курили травку. Предательство вознаграждается предательством. Это стоит запомнить. А ещё мне страшно. Я боюсь выходить на улицу и увидеть Криса, который держит в руках автомат и целиться прямо на меня. Мне страшно засыпать, думая о том, что сейчас кто-то ворвётся в мою спальню и зарежет меня. Вся жизнь превратилась в паранойю. Единственный стимул к жизни был Нансен и их сделка. Я обязана уговорить Уильяма подписать документы, чтобы раз и навсегда покончить с Фредом и его ублюдком братом, которого я просто мечтаю замочить. Слышу чьи-то голоса за дверью и рефлекторно закрываю глаза, притворяясь спящей. Не знаю почему так. Забава детства. Глухой стук в дверь. Я молчу. В голову врезаются разные мысли: от «это наверняка мама вернулась» до «черт, это бандиты пришли убить меня». Сердце промежуточно бьется, словно не хочет быть услышанным.

– Рэй? – раздался голос за дверью, а затем снова стук. – Рэйчел, ты здесь?

Это была Роуз. Я в замешательстве, ибо не понимаю, рада ли её приходу или нет. Признаться, сегодня не лучший день для визитов, но уже поздно сожалеть и злиться. Она здесь, за дверью и хочет войти.

– Да, – ответила я разбитым и охрипшим голосом от плача. Пока блондинка открывала дверь, я быстро спрятала свои изуродованные руки под чёрной толстовкой и натянуто улыбнулась. Дверь отворилась, и опухшие глаза видят Роуз, которая собрала свои короткие пряди в разваливающейся хвостик. Подружка, улыбаясь, поправляет свою рубашку и падает на кровать. Затем я вижу ещё один силуэт. Откуда не возьмись выходит Эмма с пакетом едой. Её карие глаза доброжелательно улыбаются мне, будто я ей сделала огромный подарок. Её короткие волосы неуклюже уложены, как у парня после весёлой ночи в клубе. Приход Эммы застал меня врасплох; я онемела от удивления, а затем покраснела, как горящий факел, вспомнив о своём внешнем виде и не убранной комнате. Это точно позор. Однако вид девушки был расслабленным и спокойным, как будто в комнате царит порядок. Я немного успокоила себя. Девушки садятся на кровать с двух сторон, окружив меня. Я замешкалась.

– Ты не была сегодня в школе, не отвечала на мои звонки, на звонки ребят, Эрика, в конце концов. Мы испугались за тебя. Пришлось позвонить твоей маме и узнать где ты, – начинает Роуз. Я знала, что будет именно так.

– Ты какая-то бледная, может, тебе плохо? – предположила Эмма.

Я схватилась за маленькое зеркальце и посмотрела на своё отражение. Ух ты, выглядела я, оказывается, хуже, чем могла подумать. Моё лицо и вправду бледное, как смерть, и теперь я точно похожа на нашу физичку мисс Гринберг. Глаза красные и жутко отёкшие, будто я всю ночь смотрела на огонь; губы бледноватые, сухие и треснувшиеся. От своего вида мне стало не по себе. Я как ходячий труп.

– Да, меня берет слабость, – невнятно произношу я, все ещё пялясь на своё отражение в зеркальце.

Эмма начала доставать из бумажного пакета еду. Это были булочки, кефир, мёд, печенья. Хоть с утра я и ничего не брала в рот, но аппетита не было вообще, как ветра на Марсе. Я не могла ничего взять и проглотить. Роуз что-то твердит о еде и правильном питании, но все проходит мимо моих ушей. Внезапно мне очень захотелось поплакать. Что-то я начала сдавать.

– Ты придёшь сегодня в «сходку»? – мне польстил тот факт, что теперь все называют это место «сходкой». Ведь именно Эрик придумал такое название. Эмма ждёт моего ответа. Но мне не хочется никуда идти, ведь, если я приду туда, мне придётся делать то, что я не хочу. Крис наверняка следит за мной, если не сам, то заставил кого-то другого, Бена или Коди например.

– Я не знаю, наверное, нет, – говорю я, поправляя волосы. Моя спина со вчерашнего дня жутко болит. Пришлось долго копаться в аптечке, чтобы найти нужную мазь. Это было сложно, ибо в нашей маленькой семье никто не страдает остеохондрозом. Я облокотилась на подушку, как можно аккуратнее, чтобы девочки не заподозрили о моей боли.

– Ты должна придти, Рэй! Это очень важно. – громко говорит Роуз, облизывая губу.

Мне стало тревожно. Холодные ладони вмиг стали потными. Господи, я точно сойду с ума, если что-то выяснится.

– Что-то случилось, что-то плохое, да? – я в руках паники.

Девушки молчат. И их молчанка окончательно добивает меня. Я готова рвать на себе волосы, продать почку, ограбить банк, лишь бы они произнесли хоть одно словечко.

– Просто приходи, ладно? Это очень-очень важно! – говорит Эмма.

Да, они мастера интриги. Ненавижу их за это.

***

Прошло полтора часа, как Эмма и Ро покинули мой дом, оставив после себя целую кучу вопросов. Зачем надо идти в «сходку», почему такая срочность? Это единственное, что меня так настораживает. Хорошенько подумав, я решила, что сидеть целый день дома в ожидании смерти глупо; лучше действовать, пока есть время. Я приняла душ, привела себя в более человеческий вид и принялась наряжаться. Распустив волосы, я надела на себя розовую кофточку и джинсовую юбку, а поверх, конечно же, клетчатое серое пальтишко. Хватаю мобильник, сумочку и выбегаю из дома на остановку, где можно поймать такси. Я полна решимости, меня не остановить. Эрик должен помочь мне уговорить своего отца насчёт сделки, как бы плохо ему не было. Это выгодная сделка для семьи Нансенов. Наверное, в данной ситуации я выгляжу, как эгоистка, но мне очень надоела эта холодная война между ребятами и этими подонками. На улице прохладно. Время уже почти пять часов, и небо прощается с апрельским солнцем. Сквозь толпу, я бегу к остановке, изредка толкая людей плечами. Те оборачиваются и провожают меня недовольным взглядом. Наконец остановка. Машин полно, но не такси. По какой-то причине образовалась пробка, и сигналы машин травят мою голову. Сигналы глухие, резкие, так и хочется закрыть уши и убежать. Черт подери, словно назло. Если я даже найду машину, все равно мне отсюда не выбраться. Я решаю пройти вниз по улице к другой остановке. Возможно, там пробки уже не будет. На удивление людей здесь стало ещё больше. Хотя это ожидаемого. Вечер пятницы богат смехом людей, неторопливыми прогулками с любимыми, богат музыкой и счастьем. Именно в пятницу Митсент-Сити оживает, становясь по-настоящему красивым. Если посмотреть в окно одного из ресторанчиков, то можно смело закрыть глаза и как в мультиках полететь на запах еды. Через окно видно, как люди счастливы, как им хорошо. Видно, как официанты обслуживают людей; открывают шампанское, подают меню. Да уж, я сто лет не была в ресторанах…

Вытряхиваю эти мысли из головы и иду дальше, включая сотовый. Ого, двадцать пропущенных от Эрика, пять от мамы, двенадцать от Роуз и шесть от ребят. Я чувствую себя нужной. Даже как-то стало тепло внутри. Только вот… звонят все-все, кроме отца. Знаю, уже совсем скоро его свадьба, но можно хотя бы один раз в неделю набрать мне и спросить «как дела»? Думает, купил мне шарф и любимые печенья, то все, свободен? Родители ведут себя хуже, чем дети, ей богу!

Я хочу перейти дорогу, как вдруг в шаге от меня резко останавливается чёрный «БМВ». Сердце ушло в пятки, а дух покинул меня. Адреналин зашкаливает, и я просто стою и не могу пошевелиться. Все смешалось. Чувство самосохранения требует уйти с дороги, убежать, но ноги отказываются подчиняться. В глазах на секунду потемнело и появились жёлтые круги. Наверное, это фары иномарки. Кто-то выходит из машины и хватает меня за кисть руки, быстро волоча за собой. От страха я онемела и ослепла. Не могу сопротивляться и нет никаких сил. Меня посадили в машину и захлопнули дверь. Я закрыла лицо ладонями и судорожно начала дышать. Это приступ паники. Господи, ну почему мой обычный день это борьба за жизнь?! Когда я начну просто наслаждаться своим существованием? Жизнь – круговорот боли, что с каждым днём становится больше и больше, пока человек не задохнётся. Сердце градом бьет в груди, потроша все тело, которое, кстати говоря, ненормально дрожит. Так, я должна успокоиться, я должна успокоиться. Все хорошо, меня ведь не сбили.? Вдох, выдох. Я убрала волосы назад и протерла холодное лицо, положив руки на колени. Дверь машины открывается и за руль садится молодой парень. Я поворачиваюсь к нему и в следующую секунду пытаюсь открыть дверь, чтобы сбежать. Парень запирает все выходы, загнав меня в тупик. Я снова начинаю отрывисто дышать, словно на моей голове полиэтиленовый пакет. Долблю об окно кулаками и зову на помощь, но люди проходят мимо, даже не взглянув в машину. Мне становится больно и обидно; возможно, меня сейчас убьют, а этим животинам плевать. Вот так бывает: тебе будет нужна помощь, но никто не отзовется на крик. От безысходности я вновь дёргаю за ручку двери, но никакого эффекта это дело не даёт. Черт, я готова зареветь, как маленький ребёнок на глазах у этого садиста. Мне плохо. Как же мне плохо и страшно. Прошу остановите это, остановите! Пелена слез обезобразила весь мир, и, если я сейчас моргну, то больше не смогу сдерживать весь этот груз внутри себя. Я просто хочу затопить весь мир своими слезами. Вот как мне плохо. Я просто смотрю вперёд и не двигаюсь, размышляя о плане «Б». Парень, что сидит рядом со мной надел на глаза солнечные очки и легко выдохнул.

– Успокоилась? – спрашивает Крис, повернув голову в мою сторону.

Я на грани. Пытаться быть сильной и не справиться – нормально, если в остальных случаях ты сдерживалась. Я поворачиваюсь к нему.

– Выпусти меня! – тихо прошу я, он отвернулся и завёл машину. – Выпусти меня! Выпусти меня! Выпусти!!! – крик получился таким мощным, что в конце я охрипла.

Мы уже находились в движении, но мне было плевать на этот факт. Я просто хотела уйти, убежать, улететь, не важно, главное выбраться отсюда. Крис спокойно водит машину и жуёт жвачку. На нем темно-синяя куртка, из кармана которой парень достаёт сигарету. Он что, снова собирается меня мучить? От такой мысли у меня захлестнули эмоции. Я напоминаю себе человека с клаустрофобией, ибо моё дыхание, как после двухчасового бега; руки хватаются за все подряд, а глаза наполняются горячими слезами.

– Да что ты такая нервная? – рыжий поджигает сигарету и кладёт в рот, делая первую затяжку. – Расслабься, хочешь включу музыку?

Его спокойный тон меня нервировал. Я выдыхаю и протираю мокрые глаза.

– Просто отпусти меня! Что ты хочешь?! Когда ты отвалишь уже от меня?

Крис выпустил дым и одной рукой нажал на кнопку в магнитоле. Заиграла композиция «Crazy»; эта песня из фильма «Дьявол носит Prada». Он начал двигаться в такт песни, изредка повторяя текст. Меня это ещё больше взбесило. Я резко двинулась к проигрывателю и выключила песню. Повисла гробовая тишина.