"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

– Согва!
– Алсек нахмурился.
– Я говорил, чтобы ты вернул эти деньги? Говорил, что нельзя обирать людей?

– Я пытался, - пожал плечами младший жрец.
– Больше не буду. Это обидно для воинов Ти-Нау. И я уже говорил, что не прошу у них денег.

– Тогда я сам верну их, - Алсек потянулся за чашкой.
– На что тебе деньги, Согва? Что ты здесь купишь?

– Нам ещё возвращаться, почтенный Сонкойок, - лицо Согвы было невозмутимым.
– А наши храмы сожжены. Нужны будут деньги на украшения, а может, и на новые стены. Я могу отдать тебе большую часть, почтенный, - например, две трети.

"Сожжены..." - повторил про себя Алсек и мотнул головой, отгоняя видения. Храм Солнца, облитый огненной жижей и дымящийся, как вулкан, снова вставал перед глазами - вместе с изуродованными телами у подножья, грудами обугленных костей и пластин брони, золотыми щитами, содранными со стен...

– Оставь себе, - махнул рукой Алсек, отворачиваясь.

Он смотрел на белёную стену, расписанную неумело, но старательно. Кто-то нарисовал реку - завитки водяных прядей, пики цветущих тростников вдоль берега, крохотных воздушных медуз и огромную стрекозу. Чуть поодаль над водой повисла витая раковина с торчащими из её боков вёслами и косым парусом.

– Красиво, - вздохнул жрец, разглядывая фреску.
– Это небесные воды?

– Да, - кивнул Согва, скрывая облегчённый вздох - кажется, Сонкойок забыл о пожертвованиях, и это к лучшему.
– Когда мы закончим, она будет обвивать всю комнату. А завесу за алтарём украсим бабочками.

– Зген всесильный!
– покачал головой Алсек.
– И ступенчатые башни на внешней стене... Только закрась солнечные диски зеленью - они у тебя вышли красными...

Согва недоумённо взглянул на него - и прикусил губу.

– Око Згена!
– он помотал головой, отгоняя наваждение.
– Я уже забыл, каким должно быть солнце. Как ты думаешь, почтенный Алсек, оно ещё будет... будет таким, каким должно быть?

Изыскатель молча кивнул.

Горячий ветер приподнял дверную завесу, и жрец, вдохнувший слишком глубоко, закашлялся и прикрыл ладонью рот. С улицы тянуло чем-то омерзительным - нечто, давно протухшее, пыталось гореть.

– Что за дрянь?
– поморщился изыскатель, опуская завесу и придавливая её камнем. Благовонный дым тикорина расползся по комнате, но вонь всё сочилась с улицы сквозь циновку.

– Опять поджигатели что-то сотворили, - вздохнул Согва, пристраиваясь рядом с курильницей - там пахло приятнее. Алсек осторожно выглянул наружу - запах стал гуще, но ничего странного на склоне холма не было. Ничего не изменилось и у подножия - непроглядная туча упиралась в городские стены, лениво отплёвываясь на летящие в неё пучки молний, янтарный щит над холмом изредка вспыхивал, перехватив луч или огненную стрелу... Ничего не взрывалось, и никто не врывался сквозь бреши в стенах. Даже ящеры, любящие жару, попрятались в тени, только Сапфировый Дракон неспешно кружил над холмом.

За стеной послышался мерный перестук - куман неспешно брёл по мостовой, задевая камни короткими когтями. Где-то совсем рядом с храмом стук сменился досадливым пыхтением и фырканьем - всадник, остановив кумана, не торопился спешиться, но и дальше не ехал. "К нам, что ли?" - удивился Алсек, убирая камень с порога. "В такое-то время? И не жалко ему ящера?"

– Согва, далеко ты убрал навес?
– тихо спросил он, надевая сандалии. По чисто выметенным циновкам в храме приятно было ходить босиком, но снаружи мостовая только что не дымилась, и Алсек решил поберечь ступни.

– Думаешь, это чародей Хифинхелф?
– Согва зашуршал свёрнутыми подстилками. Алсек пожал плечами.

– У него работы много, вчера даже на закате не выбрался - навряд ли это он...

За разговором жрецы не услышали, как всадник спустился на мостовую - и Алсек, выйдя за ворота, охнул от растерянности. На улице, опираясь на спину кумана, стоял Хифинхелф. Увидев изыскателя, он шагнул к нему и пошатнулся, едва устояв на ногах. Алсек бросился к нему, крепко обхватил и чуть не упал вместе с ним. Куман сочувственно зафыркал и упёрся лбом в спину Хифинхелфа.

– Ладно вам, - пробормотал иприлор, судорожно прижав лапу к ключицам; дышал он тяжело, и голос был хриплым.
– Поищи навес, Алсек. Куши... нельзя ему на солнце, ожоги будут.

– Согва!
– крикнул жрец, поддерживая ослабевшего ящера на пути к двери.
– Помоги!

Куши, спрятавшись в густую тень, не спешил лечь на мостовую - камни были ещё слишком горячи. Алсек оставил ему миску с водой и охапку сухого тростника - пересушенной жёлто-серой травой было впору топить очаг, но более сочной еды для куманов в Мекьо давно не осталось.

Хифинхелф устроился у стены, обвёл настороженным взглядом алтарь и нишу с черепом, принял из рук Согвы чашу с яртисовым отваром и остался так сидеть, вдыхая благовонный пар и тихо шипя. В первый раз за много дней Алсек увидел его без доспехов, без робы и рукавиц, в одной лишь длинной рубахе.

– Полить тебя?
– жрец дотянулся до горшка с чистой водой. Ящер отмахнулся.

– Отчего ты не под землёй?
– спросил Согва.
– Почтенный Алсек думал, что тебя не отпускают из мастерской...

Иприлор слабо мотнул головой, осушил чашу, резко вдохнул и выдохнул и снова ощупал грудь.

– Всссё, - прошипел он еле слышно.
– Моя работа закончиласссь. Просссти, шшшто вчера не пришшшёл - на ночь оссставили у лекаря, только вырвалссся.

– Зген всесильный!
– охнул Алсек, едва не выронив кувшин.
– Что случилось?! "Шмель" тебя ужалил?!

– Хссссс, - шевельнул хвостом Хифинхелф, принимаясь за вторую чашу.
– Этого ещё не хватало. Говорят, я упал, где ссстоял, очнулссся уже у лекаря. Большшше мне не оживлять "шшшмелей". Вот, посссмотри...

Он приподнял рубаху и показал жрецам размашистый чёрный крест, нарисованный на животе.

– Пока не сссотрётссся - ни единого заклятия. Хшшшш...
– с досадливым шипением Хифинхелф допил отвар.
– Это на месссяц, не меньшшше. Не рассчитал я, Алсссек. Сссил не хватило.

– Хиф!..
– жрец, не договорив, крепко сжал плечо ящера и встряхнул его.
– Куда же старейшины смотрели?!

– Война, - пожал плечами иприлор.
– Ты не бойссся, Алсссек. Мы сссделали много оружия, да и у ссстены сссейчассс тихо...