Великий князь Николай Николаевич

изъ очень опаснаго для нея положенія, создавшагося стремленіемъ нмцевъ охватить правый флангъ ихъ главной массы. Идея наступательной операціи германцевъ, явившаяся въ результат систематическаго пренебреженія русскими арміями вопроса о прикрытіи ихъ операціонныхъ линій со стороны Восточной Пруссіи, не разразилась катастрофой и «повисла въ воздух» лишь вслдствіе недостатка у германцевъ силъ для ея выполненія. Но, въ результат нмецкаго наступленія по правому берегу р. Нмана, мы все же потеряли значительную полосу мстности п должны были закрпиться къ сверу отъ Полсья на довольно случайной линіи отъ Риги по Двин до Двинска и дале на югъ до Припяти, восточне Иинска. Мы потеряли возможность пользоваться, въ качеств рокадной, не только желзной дорогой Либава-Радзивилиліки-Вильна, но и линіей Рига-Двпнскъ-Вильна. Южне же мы цликомъ отдали нмцамъ желзнодорожный путь отъ Вильны на Барановичи и такіе важные желзнодорожные узлы, какъ Вильну, Лиду п Барановичи, владніе которыми представляло бы для насъ существенную пользу въ дальнйшей длительной позиціонной войн.

Такъ или иначе, но лишь къ концу сентября 1915-го года, русскія арміи вновь заняли сплошной фронтъ отъ Риги до Румынской границы, на которомъ он и успли закрпиться.

Я не стану вводить читателя въ трудные и спорные разсчеты того количества войскъ, которое было переброшено германцами противъ насъ съ ихъ западнаго фронта за весь періодъ наступательной операціи, приведшей пхъ отъ Дунайца къ Заладпой Двпн и Стырн. Укажу только на вполн достоврное распредленіе непріятельскихъ силъ, данное нашимъ военнымъ представительствомъ въ Париж въ 1920 году, въ распоряженіи котораго имлись вс необходимые для подсчета документы и данныя. Изъ этого распредленія видно, что, въ то время, какъ отъ начала войны до сентября 1915-го года непріятельскія силы на Запад, по числу дивизій, не увеличились, держась на цифр 83 пх. дивизій — въ это время на Восточномъ фронт противъ насъ число непріятельскихъ дивизій возросло съ 50-ти до 137-ми.

Эти цифры лучше всякихъ словъ свидтельствуютъ о томъ, какая помощь была оказана рускими войсками ихъ союзникамъ на протяженіи перваго года войны, равно какъ ясно иллюстрируютъ размры той опасности, которая была отведена жертвенностью русской арміи отъ нашихъ западныхъ союзниковъ.

ГЛАВА ІХ-я.

НКОТОРЫЯ ХАРАКТЕРНЫЯ ЧЕРТЫ И СОБЫТІЯ ИЗЪ ЖИЗНИ ФРОНТА И ТЫЛА.

1. Отношенія между Правительствомъ и Ставкой.

Минувшая воина не только въ Россіи, но и въ остальныхъ государствахъ принявшихъ въ ней участіе, развернулась въ войну общенародную. Она поэтому несомннно требовала предльнаго напряженія всхъ живыхъ и матеріальныхъ силъ борющейся націи.

Чтобы дать это напряженіе и тмъ облегчить побду необходимо было обезпечить тсное единеніе фронта съ тыломъ, арміи съ народомъ. Отсутствіе такового единенія составляло одно изъ самыхъ больныхъ мстъ въ организаціи войны въ Россіи.

Проистекало это больное явленіе изъ того, что въ годы мира, правительствомъ, которое не вело активной политики и вмст съ тмъ, по причинамъ внутреннимъ, опасалось пріобщенія населенія къ государственнымъ дламъ, ничего не было сдлано для созданія въ народ къ моменту возникновенія вооруженнаго конфликта соотвтственной «.психологіи». Въ силу этого населеніе Россіи въ общемъ встртило войну безъ необходимаго «пафоса».

Народъ въ Россіи держался вдали отъ государственной жизни; ему были очень мало знакомы интересы страны и дальше своей деревенской колокольпи онъ въ большинств, мало что и видлъ.

Нельзя отрицать, конечно, факта нкотораго подъема настроенія въ населеніи въ начал войны, но таковой сосредоточивался но преимуществу въ городахъ, гд больше слдили за событіями, и главное, подъемъ этотъ имлъ только поверхпостный характеръ. Въ глубин народа не было убжденія въ необходимости побдить и запасные шли на призывъ скоре изъ чувства послушанія къ требованіямъ власти, чмъ изъ патріотическаго сознанія. — Эта мысль

лучше всего доказывается тми безпорядками, которыми въ нкоторыхъ мстахъ былъ отмченъ призывъ запасныхъ.

Въ интеллигентскихъ кругахъ также не было всеобщаго подъема. — Молодежь часто не стснялась искать случая или уклониться отъ призыва вовсе, или пристроиться на службу въ тылу.

Въ свою очередь и власть стала на ту ложную точку зрнія, что войну можно выиграть безъ организаціи народныхъ силъ, усиліями одной арміи, опирающейся на свой кадровый составъ мирнаго времени и поддерживаемый правительствомъ. Мобилизація арміи не повлекла за собою мобилизаціи всей страны, то есть приспособленія строя всей ея лизни къ суровымъ требованіямъ войны. Опытъ Русско-Японской войны въ атомъ смысл не былъ достаточенъ. На фактъ объявленія войны взглянули недостаточно серьезно; больше гадали о томъ, когда войны можетъ закончиться, чмъ думали, какъ бы придать ей силы для побднаго конца.

Недостаточная сознательность важности и отвтственности наступившаго съ войною періода временя, была, такимъ образомъ, первою причиною тому, что внутренняя жизнь фронта и тыла, подъ коимъ слдовало понимать всю страну, пошли не по одному руслу.

Русскіе люди, покорные н въ большинств инертные, шли на призывъ и умирали лишь до тхъ поръ, пока нр настали великія испытанія. Очевидно, что въ изложенныхъ условіяхъ достигаемые успхи не могли быть прочными. И когда въ 15-мъ году, Германія нашла возможнымъ, прочно укрпившись на Запад, сосредоточить противъ Россіи свон главныя силы, то русская армія, къ тому же лишенная боевыхъ припасовъ, не могла не сдать и не откатиться обратно на свою территорію.

Второй причиной расхожденія жизни фронта и тыла, явилось то недовріе, которое, какъ я уже имлъ случай отмтить, сложилось при Двор къ личности Великаго Князя, а за нимъ п къ его ближайшимъ сотрудникамъ. Недовріе ото было настолько чудовищно, что едва ли его цликомъ могъ раздлить лично Государь. По крайней мр онъ тщательно скрывалъ все то, что ему нашептывалось, и, наоооротъ, всегда умлъ маскировать свое дйстви-таіьное отношеніе къ Ставк знаками особаго вншняго вниманія къ ней и расположенія.

Глубина всхъ подозрній стала извстна лишь впослдствіи, когда всеобщимъ достояніемъ явились письма Императрицы Александры Федоровны къ ея супругу.

Изъ этнхъ писемъ видно, что Императрица считала Великаго Князя опаснымъ честолюбцемъ. Ея больной мозгъ вмст съ тмь

подозрвалъ Ставку то въ какомъ то ужасающемъ предательс.тві», то въ заговор, имвшемъ цлью низложеніе царствовавшаго Императора и насильственное удаленіе ея въ монастырь. Само собой разумется, что вс зти слухи, отнесенные къ первому періоду воины, были сплошнымъ вздоромъ.

– Шпіоны, находящіеся въ Ставк, писала Императрица по поводу одной изъ предполагавшихся поздокъ Царя на фронтъ, сразу же сообщатъ нмцамъ, и тогда ихъ аэропланы начнутъ дй-стовать⁹)....

Надо было быть очень злостно настроеннымъ и совсмъ не зна ъ духовнаго облика Великаго Князя, чтобы можно было питать въ этомъ смысл какія либо опасенія!

Верховный Главнокомандующій былъ однимъ изъ самыхъ лой-яльныхъ подданныхъ своего Монарха. — Подобно многимъ лицамъ, получившимъ религіозно-мистическое воспитаніе, онъ видлъ въ русскомъ Цар Помазапника Божьяго и, только внутренне скорбя, что ого окружали близорукіе, а иногда п темные совтники, стремился изыскать способы къ улучшенію положенія.