Великий князь Николай Николаевич

Верховный Главнокомандующій горячо сочувствовалъ этому движенію и въ Ставк были очень обрадованы извстіемъ о подробномъ и настойчивомъ доклад Императору Николаю II мннія

названной группы министровъ, сдланномъ А. В. Кривошеинымъ.

Императоръ Николай II вообще не любилъ, чтобы отдльные министры затрагивали вопросы, касавшіеся общей политики госу-даства. Однако, при отсутствіи у совта министровъ принятой всми его членами единой программы и при окаменлости предсдателя, такіе доклады являлись, въ сущности, единственнымъ средствомъ доводить до свднія верховной власти объ опасностяхъ, которыя ясно видли одни и не желали видть друііе члены высшаго правительственнаго аппарата.

Точка зрнія группы А. В. Кривошеина была поддержана Верховнымъ Главнокомандующимъ и въ Ставк, какъ только въ нее прибылъ Государь, черезъ нсколько же дней посл московскихъ событіи. Къ новой предполагавшейся программ, не шедшей, впрочемъ, дале увольненія нкоторыхъ наиболе дискредитированныхъ министровъ и привлеченія къ длу обороны общественныхъ силъ, въ Ставк добавляли еще необходимость обезпеченія боле тсной связи между фронтомъ п тыломъ, для начала которой Великій Князь предложилъ собрать соединенное совщаніе изъ членовъ правительства и главнаго командованія.

Вокругъ верховной власти работали, конечно, и другія теченія, но на сей разъ Императоръ невидимому склонялся на сторону тхъ совтчиковъ, которые являлись отголоскомъ общественныхъ желаній.

Вначал были намчены боле ршительныя перемны въ состав правительства. Предусматривался уходъ Горемыкина, причемъ кандидатомъ на постъ премьера называли въ Ставк либо Кривошеина, либо Сазонова. Этого, однако, не случилось: Императоръ не пожелалъ разстать съ «Милымъ Старикомъ», какъ Горемыкина называла Императрица. Должны были также оставить свои посты министръ внутреннихъ длъ Маклаковъ (Н. А.), военный — ген. Сухомлиновъ, юстиціи — Щегловитовъ, и об'еръ-прокуроръ Синода — Саблеръ. Эти лица и въ самомъ дл были постепенно уволены и замнены новыми министрами. Преемниками ихъ соотвтственно явились: кн. Б. Н. Щербатовъ, ген. А. А. Поливановъ, А. А. Хвостовъ и А. Д. Самаринъ.

Среди новыхъ министровъ были не просто «новые» люди: большинство ихъ были подобраны съ извстнымъ символическимъ значеніемъ. Кн. Щербатовъ довольно хорошо былъ извстенъ въ земскихъ кругахъ; его лично зналъ и Великій Князь, у котораго братъ новаго министра полк. кн. Щербатовъ состоялъ однимъ изъ адъютантовъ. Геп. Поливановъ слылъ опытнымъ военнымъ адмпнигт-

раторомъ и пользовался особымъ довріемъ въ сред членовъ Государственной Думы; А. Д. Самаринъ — московскій губернскій предводитель дворянства выдвигался московскими общественными кругами и лучшею частью православнаго духовенства.

Соглашаясь на эти назначенія, Императоръ Николаи поступался .даже собственными симпатіями и симпатіями Императрицы. Ген. Поливанова, напримръ, царская чета не любила именно за его близость къ думскимъ кругамъ; съ именемъ же Самарина связывалось представленіе, какъ о лиц, готовомъ пойти на ршительныя мры по оздоровленію высшаго церковнаго управленія и по борьб съ распутинскимъ вліяніемъ.

— Самарипъ пойдетъ противъ нашего друга и будетъ заступаться за епископовъ, которыхъ мы не любпмъ, — такъ писала о немъ Императрица, въ одномъ изъ своихъ писемъ.

Поступаясь собственными симпатіями, Государь какъ бы этимъ самымъ доказывалъ- искренность своихъ намреній стать на примирительную по отношенію къ общественнымъ кругамъ позицію.

Въ интересахъ сближенія работы фронта съ работой тыла и для обсужденія программы ближайшихъ мропріятій, Императоръ Николай II согласился собрать въ Ставк, подъ своимъ предсдательствомъ, соединенное совщаніе, почему совтъ министровъ въ обновленномъ вид выхалъ въ Ставку въ Барановичи, къ 27-му іюня я. ст.

Это была съ начала войны, первая встрча Совта Министровъ, въ его, почти полномъ состав, съ Верховнымъ Главнокомандующимъ и его начальникомъ штаба. Правда, въ отдльности, предсдатель Совта и нкоторые министры навщали Ставку и раньше, но бесды съ И. Л. Горемыкинымъ, въ силу его извстной политической предвзятости и старческой немощности, не могли имть ршающаго значенія; съ отдльными же министрами оффиціально обсуждались въ Ставк лишь вопросы частнаго характера.

Фронтъ п тылъ до того времени были разъединены взаимнымъ недовріемъ и какимъ то особенно упорнымъ нежеланіемъ прпзиать необходимость общей согласованной работы для достиженія конечнаго успха.

Наша тихая и скромная Ставка, расположенная въ обширномъ сосновюмъ лсу близъ ст. Барановичи, приняла уже наканун совщанія праздничный видъ. Появились министерскіе вагоны. Необычно загудли автомобили, развозившіе но Ставк пріхав-

шшъ изъ столицы лицъ, которыя своими блыми, свжими КЯТв-лями, рзкими пятнами выдлялись на общемъ сро-зелёномъ фол.

Прибывшіе министры оставались жить въ тхъ же вагонахъ, въ которыхъ онн пріхали изъ столицы. Такое размщеніе вызывалось тмъ, что сама Ставка въ періодъ своего пребыванія въ Барановичахъ продолжала тсниться въ вагонахъ.

Въ императорскомъ же позд оставался жить и Государь со своей -свитой, въ періоды довольно частыхъ, хотя непродолжительныхъ наздовъ его въ Ставку. Для царскаго позда была устроена своя особая втка въ нсколькихъ стахъ шагахъ отъ втки къ Ставк. Къ Царскому позду была проложена также своя автомобильная доорга.

Зимою Государь принималъ приглашаемыхъ іи. пему лицъ въ вагон-столовой, передняя часть котораго служила небольшой гостиной. Вагонъ этотъ впослдствіи сталъ историческимъ, такъ какъ въ немъ Императоръ Николай II подписалъ актъ о своемъ отреченіи отъ престола.

Лтомъ, въ виду жары, на лсной полянк подл царскаго позда былъ раскинутъ просторный шатеръ-столовая. Въ этомъ шатр и было назначено намчавшееся совщаніе.

Чрезвычайно трудно, посл длинной цпи пережитыхъ разочарованіи, передать то торжественно-свтлое настроеніе, которымъ была охвачена Ставка въ день 27 іюня 15-го года! Чувствовала притокъ свжихъ силъ, и чудился поворотъ къ лучшему будущему!

День по погод выдался на славу. Солнце съ утра заблистало ярко и обливало всхъ своими свтлыми радостными лучами.

По случаю воскреснаго дня, наша походная церковь, устроенная въ деревянномъ барак, іі украшенная старинными иконами, наполнилась утромъ до отказа. Вдохновенно служилъ протопресвитеръ военнаго и морского духовенства о. Георгій Шавельскій, зъ сослуженіи нсколькихъ военныхъ священниковъ и монаховъ, привезшихъ изъ дальнихъ монастырей особо почитаемыя иконы. Одна изъ лихъ была нмой свидтельницей Бородина. Трогательно плъ небольшой, но прекрасный мужской хоръ пвчихъ.

Императоръ Николаи II и рядомъ съ нимъ Верховный Главнокомандующій русской дйствующей арміей!.. Оба фанатично религіозные, опн занимали свои обычныя мста въ церкви на лвомъ клирос. ІІхъ почти не было видно: только въ короткіе періоды колнопреклоненій, петантично ими выполнявшихся, вырисовывались ііхі. силуэты.

Вся середина церкви была занята блой группой пріхавшихъ министровъ, окруженныхъ чинами Ставки, въ ихъ срыхъ рабочихъ кителяхъ. У всхъ торжественно-серьезныя лица, отвчавшія внутреннему настроенію радостнаго ожиданія....