Вернись! Пока дорога не забыта

– Его предупредит Андэст. Ваше высочество, мы должны ехать! О Тэотиле побеспокоятся, в замке он не уязвим. Вы же здесь почти беззащитны.

– Да, – вынужден был согласиться Диоль.

Он тронул лошадь. Вскоре деревья, словно сжалившись над путниками, расступились. Путь продолжили молча. Таш думал о том, где сделать привал и как его обустроить. Вспоминал, что у него есть съестного, ведь он не рассчитывал на одиночное путешествие и взял с собой немного припасов скорее по привычке. Принц устал от стремительности событий и боролся с навалившейся дрёмой. Стемнело. Окружающие деревья уже невозможно было различить, гвардеец ориентировался по полоске звездного неба, между черноты верхушек. Лошадки послушно шли, понимая, что отдыхать негде. Внезапно возникла небольшая опушка. Таш остановился и даже рискнул разжечь костёр в надежде на то, что никто не преследует их в этой глуши. Если здесь есть волки, запах дыма отпугнёт их, да и лошади почувствуют хищника, подобравшегося близко. Гвардеец помог принцу спуститься и, пока тот разминал ноги, быстро соорудил шалаш, где постелил на лапник своё одеяло. Мальчику было поручено набрать снега в котелок и, держа его на палке над костром, вскипятить воду. Диоль ответственно отнёсся к заданию, даже дремота отступила на время. Миска, как и ложка, была одна. Таш предложил её принцу, наполнив ржаными сухарями, размоченными в кипятке. Пока Диоль поглощал кушанье, показавшееся восхитительным, молодой человек изучал содержание сумок притороченных к седлу трофейной лошадки. Там нашлось много чего полезного. Особенно порадовал внушительный шмат сала, от которого тут же были отрезаны щедрые куски для спутника и для себя. Насытившись, путешественники почувствовали себя лучше. Принц крепко заснул в шалаше, закутанный в меховую накидку, а гвардеец занялся лошадьми – насухо вытер их и задал овса, найденного в одном из мешков заботливого корнильёнца. Потом до самого рассвета поддерживал костёр. Следующий день почти весь был посвящен движению в выбранном направлении. К вечеру они выехали из леса, заметно поредевшему у своего края, и увидели понижающийся, а затем вновь набирающий высоту рельеф.

– Похоже, это река, – сказал Таш.

– Не широкая, здесь, наверное, не глубоко, – предположил принц.

– Оказаться в ледяной воде даже по колено нежелательно. Может быть, есть переправа? Боюсь, лёд не выдержит.

Немного подумав, Таш повернул лошадь вдоль реки в том, направлении, в котором они ехали по дороге из замка Муссо. Там город и рядом есть селения, в которых наведены мосты через реку. Но, двигаясь до темноты, они так и не встретили ничего подходящего. Заночевали в небольшой рощице.

– Утром попробуем лёд, если он не надёжен, наладим переправу из этих берёзок, – предложил гвардеец

На этот раз он позволил себе поспать, настрого приказав принцу разбудить его, как только почувствует, что его клонит в сон. Мальчик продержался, сколько мог. Едва он тронул Таша, тот поднялся и, сладко зевнув, сказал:

– Замечательно выспался, теперь ваша очередь, мой друг. Принц заснул, едва его голова коснулась согнутого локтя, заменявшего подушку.

Диоля разбудил тихий голос:

– Просыпайтесь, ваше высочество, каша готова, надо быстро поесть, пока не остыла.

Принц уже не вспоминал про утренние умывания, казавшиеся роскошью, но протёр лицо и руки смоченным тёплой водой платком. Каша, пшеничная с сушеными фруктами, манила ароматным парком.

– Очень вкусно, – сказал мальчик, с аппетитом поглощая завтрак, – спасибо Таш, ты чудесный повар.

– На здоровье, – улыбнулся гвардеец, – свежий воздух и дальняя дорога – лучшие специи. Я разведал, там за рощей основное русло реки поворачивает резко в сторону Араксии, здесь совсем небольшой приток, его мы легко преодолеем и поедем вдоль реки.

– Хорошо, – откликнулся Диоль, оттирая опустевшую миску комком снега.

Вскоре они были уже в пути. Таш надеялся, что, следуя по берегу, они скорее встретят жильё, чем наткнутся на него в лесу. Съестного оставалось не так много, и овёс кончался. Ехали они долго, гвардеец пропустил мальчика вперёд и время от времени оглядывался, осматривая противоположный берег, чтобы не пропустить погоню. Молчали.

– Смотри, какие странные холмики, – нарушил тишину принц, указывая в сторону от реки.

– Да это же стога сена! – обрадовано воскликнул гвардеец, – люди не далеко. Надо посмотреть, нет ли дороги, по которой вывозят сено. Не думаю, что они дожидаются весны, ведь луга здесь заливные.

Полонийцы подъехали к стогам и увидели утоптанную площадку и ведущий от неё санный путь. Лошадки принялись выхватывать клочки сена и с удовольствием жевали. Таш спешился и стал прохаживаться, определяя, давно ли здесь были люди.

– Наверное, надо заплатить? – сказал принц, наблюдая, как лошади лакомятся чьими-то запасами.

– Найдём селение и расплатимся, – успокоил его спутник.

– Эй!

Громкий окрик заставил Диоля вздрогнуть. Из лесочка, куда уходил санный путь, бежал старик в тулупе и лохматой шапке. Он продолжал что-то кричать, но слова были не понятны.

– Что он лопочет? – удивился Таш.

– Кажется, это по-араксийски, – принц много времени провёл в обществе Сорхани, который частенько переходил на родной язык и даже преподал спутнику несколько уроков. Мальчик выучил десяток необходимых фраз.

– Меня зовут Диоль. Это Таш. Мы едем в Полонию, – сказал он подбежавшему старику.

Тот пришёл в восторг, то ли услышав родную речь, то ли имена были ему знакомы. Он принялся что-то быстро говорить, потрясая поднятыми руками, и в этом нескончаемом монологе Диоль слышал своё имя и имя повара, спасавшего его от корнильёнцев.

– Сорхани? – переспросил принц, старик закивал головой, – когда?

Араксиец показал обе руки, растопырив пальцы, два раза и махнул себе за спину.

– Вы его понимаете, ваше высочество? – спросил Таш.

– Поздравляю, мы в Араксии, – ответил Диоль. – Здесь двадцать дней назад был Сорхани, который увёз меня от короля Ладельфии. По всей видимости, он рассказал местным жителям подробности нашего с ним путешествия.

Старик, погладив шею лошади принца, взял поводья и повёл её по дороге в сторону леса. Таш направился за ними. Неподалёку стоял прямо на пути стог сена. Араксиец, сделав приглашающий жест, обежал стог, и тот пополз вперёд. Оказалось, стога стоят на волокушах, к которым снизу прикреплены стёсанные жерди, заменяющие полозья. За эти жерди, переходящие в оглобли, лошадь тянет стог по снегу. Показалось большое селение. Все встречные с любопытством разглядывали путников, старик сообщал каждому, что за гости к ним пожаловали, и люди бурно обсуждали это событие. Вскоре по широкой улице следовала всё возрастающая толпа. Слышались возгласы, где среди незнакомых слов можно было разобрать имена Сорхани и Диоля. Наконец стог остановился у большого, имеющего два крыльца, дома. Судя по виду самого жилища и подсобных построек, хозяйство крепкое. Навстречу выбежали молодые мужчины, они были похожи между собой и чем-то напоминали старика-хозяина. Проводник покрикивал, давая указания подбежавшим, те мгновенно выполняли. Трое занялись сеном, двое лошадьми, один стал помогать Диолю, сняв его с лошади, как маленького, и даже собрался нести его в дом на руках, но тот запротестовал. В помещении тоже царила суета. Едва мальчик вошёл в сени, как к нему подлетели две молодки. Они помогли снять верхнюю одежду и провели принца в кухню, где уже было приготовлено корытце с тёплой водой. Сам воздух хорошо протопленного дома, наполненный ароматами готовой пищи доставил телу, забывшему о тепле, такое удовольствие, что казалось, уже ничто не может заставить Диоля вновь выйти на улицу. Молодки порхали вокруг, в их умелых руках мелькали гребешки, полотенца, щётки и вскоре гость приобрёл свой привычный внешний вид. Затем мальчик попал в просторную комнату с большим столом и лавками, стоящими рядом. Здесь уже красовалась чистая льняная скатерть, на которой разложены ложки, расставлены миски. В мгновение ока появились чугунок с дымящимся супом, блюда с пирогами и ватрушками, крынки молока, какие-то напитки, нарезанный большими ломтями хлеб. Вскоре все уже сидели за столом. Рядом с принцем расположились хозяин и его, по-видимому, старший сын. Таш сидел напротив, тоже окружённый почтительным вниманием. Диолю приходилось бывать на приёмах и обедах, в его честь в Титании и в Ладельфии, но нигде он не чувствовал себя так хорошо, как здесь – искренней радостью светились лица. Всем было приятно видеть мальчика, о котором они слышали от проезжего повара, их трогали нелёгкие испытания, выпавшие на его долю. Принца охватили уже забытые чувства, такие же, как раньше в обществе отца, Флорена и Эльсиана. Таш освоился, и хотя никто из присутствующих не знал титанийского, беседа оживлённо велась на языке жестов. Гостям предложили, но задерживаться нельзя, скоро весна и дожди, они испортят всадникам путешествие. Решили добраться до города и там приобрести карету, затем доехать до Великой реки, которая находится южнее и вскоре освободится ото льда. Нанять судно. Дальнейший путь займёт меньше времени, не будет утомительным. Великая река значительное расстояние течёт по территории Полонии, затем возвращается в Ладельфию, придётся покинуть судно и пересесть на лошадей, на них добраться до столицы, к тому времени дороги подсохнут. Опасности позади, скоро дом. Как там Дестан и Диолин, наверное, вернулись из метрополии, как Диолисия, королева? Может быть, и отец с братьями уже во дворце? Что происходит в Ладельфии? Андэст предупредил внука об охоте на него? Чехарда мыслей в голове принца продолжалась не долго – мягкая перина, на которую его уложили, пышная подушка и пуховое одеяло взяли его в сладкий плен крепкого сна.

Как хорошо жить в ладу с собой и со всеми, только мало кто это умеет

65. Полония. Королевский дворец. Макрогальский принц Виолет ищет корабли для вывоза короля Энварда II из Драконьего Чрева

Как хорошо жить в ладу с собой и со всеми, только мало кто это умеет

Виолет, покинув Новый замок, куда сопровождал свою мать королеву Макрогалии Рузализию, прибыл в Полонию. Брат и невестка просили передать подарки Рогнеде, Диолю и Диолисии. В королевском дворце гостя встретили радостно, пришлось неоднократно повторять рассказ о жизни молодожёнов. Королева сетовала, что не может последовать примеру Рузализии и навестить Эгрету. Она вынуждена присутствовать во дворце, не решаясь доверить Дестану дело спасения Энварда. Между братом и супругой короля пробежала чёрная кошка, это замечено всеми. Уже несколько заседаний Совета Мудрейших посвящали спорам о королевском фрегате. Немногочисленные сторонники Дестана, побывавшие с ним в Титании, отстаивали его точку зрения. Те же, кто хотел лучше выглядеть перед Энвардом когда тот вернётся, настаивали на правоте королевы. Местоблюститель, присутствовал на первом из этих заседаний, где подробно и обоснованно объяснил своё решение, послушал долгие и пространные рассуждения мудрейших, махнул рукой и больше там не появлялся. Рогнеда была раздосадована нерешительностью Совета, не лишавшего Дестана полномочий. Борьба оставила неприятный осадок в душе королевы. Почему к ней не прислушиваются? Неужели она может действовать только по чужой указке, а собственные её мысли и чувства никем не принимаются в расчёт? Скорее бы все вернулись, можно будет взять Диолисию, Диолина и уехать к Эгрете. Опасаясь запрета, Рогнеда твёрдо решила не признаваться Энварду в том, что у них есть четвёртый сын. Андэст пусть только попробует что-нибудь возразить!

Макрогальский гость, отдохнув во дворце, уезжал в порт. Король Полонии встретит его раньше своих соотечественников и захочет расспросить о том, как прошёл этот год. Понимая это, Виолет надумал запастись письмами королевы и Дестана. Оказалось, местоблюститель уже подготовил подробный доклад об изменениях во дворце и в отношениях с метрополией. Рогнеда же долго собиралась с мыслями. Она получила весточку от Диоля и ждала его самого, надеясь, что он опередит Энварда. Надо ли сообщать в письме о бегстве сына в Ладельфию? Легче самой отправиться вместе с макрогальским принцем и лично объясниться с супругом, чем изложить всё на бумаге. Несколько листов были испорчены, наконец, появилась краткая записка – просьба сразу же, как только будет возможность, отправить во дворец голубя с сообщением о возвращении короля. Десяток почтовых птиц взял с собой Виолет на случай, если ему самому или Энварду понадобится что-либо сообщить в столицу. С каждым днём солнце набирало силу, снег отступал, обнажая неприглядную ещё землю, она пока не прикрылась свежей травкой, выглядела уныло и неопрятно – белый наряд непригоден, а зелёный ещё не готов. Смятение, вызванное ожиданием короля, соответствовало этим картинам. Энвард, благодаря деятельности Андэста, имел славу человека, видевшего всех насквозь. Теперь каждый из приближённых припоминал свои промашки и оплошности, пытаясь выдумать оправдания.