Вернуться в Антарктиду

– А кто не поместится? – уточнил Белоконев.

– Вы, Гена, точно поместитесь, - успокоила его Пат, - а за нашу доблестную охрану не переживайте: у военных есть палатки.

– А когда планируем добраться к пещере? – спросил Семенченко.

– Если все пойдет по плану, то послезавтра.

– А чего тянуть? Давайте разделимся на две группы. Первая во главе с профессором сразу отправится в горы, а вторая, так и быть, начнет собирать информацию в деревне у жрецов.

– Разделяться не станем, - вмешался Демидов-Ланской. – Передвигаться по острову будем одним хорошо охраняемым караваном. Местные власти выделили нам в помощь проводника. Он служит в полиции и хорошо знает местность, куда мы направляемся.

– Анкаратру мало кто знает, - возразил Загоскин. – Это настоящие дебри, где прежде прятались от преследования всевозможные разбойники. По старой памяти туда никто старается лишний раз не углубляться.

– Выбора нет, - ответила Пат. – Игнорировать предписания правительства мы не можем. Всем понятно, что полицейский будет за нами приглядывать и докладывать обо всем, но таково условие.

…Из Анцирабе выехали в сторону восточного побережья по весьма приличному шоссе, по которому в высокий сезон возили туристические группы. Туристы и курортники охотно любовались величественной панорамой извилистых хребтов, поросших зеленым лесом, и фотографировались у необычайно зеленых и чистых озер. Однако сейчас, в первых числах июня, дорога оставалась совершенно безлюдной.

В это время года гряда потухших вулканов Анкаратры всегда бывает погружена в безмолвие. Синие горы, окутанные облачным маревом, спят, разбросанные по лоскутному покрывалу, «сшитому» из квадратиков рисовых полей, садов и виноградников. Выпавший еще утром иней отбелил верхушки взгорий, не исчезнув до конца под дневными прохладными лучами, а по узким долинам, по которым петляло шоссе, кое-где по-прежнему носились рваные клочья тумана.

Их караван состоял из пяти американских «Хаммеров», которых каким-то чудом удалось взять в аренду в Антананариву, грузовика и двух красно-желтых микроавтобусов, так называемых «такси-бе». Для 25 ученых, военного сопровождения и багажа этого было вполне достаточно, да и выглядело солидно.

В скрипучем автобусе, где, помимо водителя и двух вооруженных охранников, сидевших впереди, ехали Грач, Соловьев с Милой, Белоконев и Мухин, было тесновато. На полу лежали тюки с матрасами и прочая дребедень, необходимая в походе.

Кир присоединился к ним, когда охранник уже собирался задвинуть дверцу.

– Мест больше нет, - попытался он было остановить паренька, но тот ужом проскользнул мимо него в салон.

– Ничего, я нетолстый! – крикнул он запыхавшимся голосом.

– Куда! Я же сказал, что мест нет! – рассердился военный.

– Мы потеснимся! – шумно и радостно уверил его Белоконев. – Это же наш товарищ, как же нам без него!

Грач поддержал:

– Нормально, старлей, можем ехать.

Кир ввинтился на трехместное сидение между ним и Геннадием и широко улыбнулся Миле, сидящей напротив.

– Сбежал от кого-то? – полюбопытствовал Грач. – Смотрю, взмок, раскраснелся.

– Меня определили в третий «Хаммер», а там Чебышева едет, поэтому я лучше с вами, - пояснил Кир.
– С вами веселей!

– Кто такая Чебышева, – спросил Вик, – и чем она тебя смутила?

– Да ничем, - Кир демонстративно закатил глаза. – Мы с ней в Корее были, у Сокгёна. Она одна из оперативников Вещего Лиса. Мы с ней вечно собачимся, уж слишком она правильная и за порядком следит.

– А ты порядок больше не уважаешь?

– Уважаю, но во всем нужна мера.

– Чебышева, Чебышева… Лилия, кажется, да?
– припомнил Грач.
– Симпатичная деваха. И стреляет хорошо: видел, как они тренировались перед отправкой. Значит, вы с ней друзья?

– Это мы с вами – друзья, а она… она... – Кир неожиданно смутился.
– Я ее на вас не променяю!

– А покраснел-то чего?

– Клевета!

– Покраснел, покраснел! – Грач ухмыльнулся. – И я видел, как вы вчера вечером в холле шептались.

– Мы просто поздоровались.

– Вова, оставь парня в покое, - попросил Белоконев. – Чего ты его драконишь?

– Слыхал? Не драконь меня! – обрадовался Мухин этой поддержке.

– Да я ж так, любя, - Грач протянул руку и взлохматил Кириллу волосы на затылке. – Восемнадцать-то тебе уже есть, верно?

– На днях исполнилось. А Лиле, между прочим, уже двадцать!

– Эх, совсем старушка! Но тут важно, что вы оба совершеннолетние. Жениться право имеете.

– Да иди ты! – пунцовый Мухин, вопреки своему вечному боевому настрою, вдруг растерял красноречие и затих.

Вик с улыбкой наклонился через проход и похлопал его по плечу:

– Не робей!

Кир вздрогнул, но промолчал.

Мила, сидевшая рядом с Соловьевым, видела, что, несмотря на подшучивания, все эти люди ощущали меж собой некую общность, чему, конечно, способствовали давнишние приключения. По негласному решению, они включили в свою компанию и ее тоже. Девушка чувствовала обращенное к ней дружелюбие и была готова влиться в коллектив, отплатив добром за добро, но где-то глубоко внутри ее грызли сомнения, что она справится с предстоящей сложной задачей.

Досадные мелочи не позволяли Миле забыть, кем она является на самом деле и что именно несет в себе. Например, буквально накануне отлета в Межгорье она взялась помогать Ане разливать суп по тарелкам, но споткнулась о нечто невидимое, опрокинула кастрюлю и слегка ошпарила Аню. Казалось бы, обычная неуклюжесть, пусть и досадная, в конце-концов никто не умер, но чувство вины моментально обрушилось на Милу, мешая дышать. Она с огромным трудом восстановила душевное равновесие, и ничего более ужасного с ними в тот раз не произошло. Но ведь могло же!

На военной базе всерьёз относились к технике безопасности, поэтому крупных трагедий из-за неисправности оборудования тут не случалось. На долю Милы выпадали только бытовые «недоразумения» - мелкие и болезненные. Ей постоянно казалось, что на нее, за редким исключением, смотрят косо и избегают. Лишь друзья Вика неизменно относились к ней по-человечески, являя собой резкий контраст с персоналом «Ямана». Последние, особенно врачи, уделяли ей внимание в рамках своих обязанностей, но на прочие темы общение с ними было невозможным.

Конечно, Мила понимала, что ее приняли как подругу Соловьева, но она честно стремилась быть полезной и сама по себе.

– Мила, можно вопрос? – спросил ее Белоконев, вырывая из задумчивого молчания. – Скажите, пожалуйста, когда вы были с мужем в Анкаратре, он искал дорогу в заброшенный храм?

– Я не знаю, - ответила Москалева с сожалением. – В горы мы так и не попали. Он искал кого-нибудь, кто бы провел нас по священным холмам Имерины, для чего мы, собственно, и заезжали в Анцерабе, но ни один человек не согласился.