Вернуться в Антарктиду

– Выходит, вы пришелец из параллельного мира?!

– Я дважды путешествовал. На Яве было второй раз, а первый случился на Мадагаскаре. Пурба оба раза спасала меня, но в Анкаратре она не стала помогать моим товарищам. Я много размышлял над этим, и у меня лишь одно объяснение: это паршивое стечение обстоятельств. Жрец Мписидики встретился сам с собой, отсюда и тот взрыв. Возможно, его прототип находился в момент контакта поблизости, и они, так сказать, аннигилировали. А вот мой старинный друг Расамюэль просто погиб, его душа не выдержала перехода, а тело рассыпалось в прах спустя несколько часов. Кстати, его местный аналог ненадолго пережил его. Как оказалось, после нашей встречи он заболел и умер. Он только и успел передать мне заговоренную шкатулку для пурбы.

– А вам повезло, потому что у вас был Солнечный нож?

– Возвращаясь, я попал в автомобильную аварию. В новом мире мой прототип не выжил бы, но я, пришедший на его место, выкарабкался в больнице. И никто не заметил подмены, потому что равновесие Мультиверсума не нарушилось.

– Вот почему с Володей Грачом столько проблем, - тихо пробормотал Белоконев. – Мы вышли из-подо льда, и мир нас принял, потому что считал живыми. Мы все имели шанс выжить, кроме Володи. Володя погиб на войне задолго до событий в Антарктиде, и об этом знало множество людей. Но подождите! – заволновался он.
– Это что же получается? Пурба убивает копии, чтобы оригинал благополучно пережил путешествие?!

– Не просто же так Солнечный нож выполнен в виде ножа, - жестко ответил ему Загоскин. – Физическое перемещение – это крайность, а для крайности характерны крайние меры. При этом я нахожусь в более выигрышном положении. У меня была пурба, которая меня выручила, а у вас пурбы не было. И неизвестно, как вам это аукнется – всем без исключения, не только Грачу. Я даже могу допустить, что пресловутая диффузия – это реакция на вас. Неисправное Черное солнце подпитывает вас, но не спасает. Оно оттягивает агонию.

– Как все это жестоко!

– Людям не следует уподобляться богам и ходить между мирами. Боги – те имеют право, их потому и называют бессмертными. А вот люди должны расплачиваться кровью. Кровь – это жертва. Это энергия, направленная на то, чтобы заклеить дыры и восстановить равновесие. К сожалению, энергию нельзя получить просто так, из ничего. Солнечный нож развоплощает, высвобождая энергию души. Чем больше энергии, тем легче пришельцу встроиться в новые реалии. Тайная «Гильгитская рукопись» даже рекомендовала заранее насыщать Солнечный нож жертвенной кровью, чтобы ее точно на все хватило.

– Неужели требовалось убивать невинных?! – воскликнул Белоконев, шокированный. – Принести в жертву нескольких людей ради благополучия одного путешественника?

– Последователи Юнгдрунг Бон практиковали жертвоприношения. Это не секрет.

– Однако антаркты придумали несколько устройств, - напомнил Семенченко. – Кроме Ножа, есть еще Зеркало и Чаша. Каковы их функции?

– Про Чашу я знаю только, что она умеет очень многое, - сказал Загоскин.
– Она и лечит, и защищает, и прорубает окна в иные миры, и делает еще кучу самых разнообразных вещей. В рукописях говорилось, что Чаша способна возродить из мертвых. В том числе и при неудачном переходе. Чаша – это, пожалуй, самый уникальный объект, когда-либо созданный человеком.

– А зеркало? – задал вопрос Белоконев.

– Зеркало указывает путь, - ответил Загоскин. – Открывать порталы надо с умом. Надо видеть, куда ты перемещаешься. А иногда можно не вмешиваться и не рвать ткань Мультивселенной, достаточно просто поговорить с кем-то на той стороне, чтобы уточнить последствия грядущего выбора. Предугадать все невозможно, но можно ознакомиться с вариантами и выбрать лучший, ведь Зеркало позволяет заглянуть не только в настоящее, но и в прошлое, и в будущее параллельных миров. Время – это человеческая условность.

– Любопытно, - протянул Семенченко.

– Весьма. Но поскольку я владел одной только пурбой, львиную долю усилий я посвятил, чтобы добыть информацию про нее. Допускаю, что моих познаний в физике недостаточно, и я во многом ошибся, но у меня создалось впечатление, что древние писали о тонком уровне материи, невидимой глазу, подразумевая физические поля, излучения и волны. У пурбы в рукоятке встроена ваджра. А ваджра – прибор, улавливающий отраженные от предметов сигналы, усиливающий их, преобразующий и перенаправляющий в нужное место.

– Как в радиолокации? – заинтересованно уточнил Кир. – Сигнатура объекта как некоторый набор характеристик отражённого целью сигнала, принятого радаром? Только ваджра не радар, ее функции шире!

– Может быть, - не стал спорить Загоскин. – Для меня это темный лес. В те дни да и сейчас для меня куда важней практика. Я читал манускрипты, чтобы понимать, как пользоваться пурбой осмысленно. И я выяснил, что выгравированные символы на рукоятке – это что-то наподобие градуированной шкалы. По идее, они должны светиться, указывая на очередность процессов и интенсивность излучения меток. Ну, или как-то иначе себя обозначать. Было написано, что с помощью этих указателей следует выстраивать стратегию общения с другим миром. Однако сразу скажу: я ни разу не видел, как они светятся. Светились только глаза на лице демона.

– Глаза демона светятся? – вскричал Кир. – Невероятно! В рукоятке спрятан источник энергии или это индуцируется человеком-оператором?

– Тише, парень, - одернул его Семенченко. – Физический механизм пусть разгадывают физики, это их работа. Нас же интересует кое-что иное. Иван Петрович, я понимаю, что в первый раз, в Анкаратре, вы были немного растеряны, но на раскопках острова Явы, когда вами был открыт портал второй раз, вы использовали кинжал вполне сознательно. Даже если представить, что сам ритуал вы провели по наитию, вы должны были как-то взаимодействовать со шкалой и символами. Иначе бы вы не спасли свою будущую жену, как не спасли своего друга Расамюэля.

– Мне было малость не до того, - повторил Загоскин. – Я не смотрел на кинжал, я просто сжимал его в руке и надеялся, что он поможет.

– Быть может, импульсы мысленного посыла передаются в пурбу через ладонь? – предположил Белоконев. – Когда держишь кинжал, рука как раз обхватывает демона, и знаки оказываются прикрыты. А вот глаза его расположены выше, и потому их свечение становится заметно. Для лучшего управления надо, скажем, представить нужный значок и удерживать его в воображении.

– Врать не буду, - сказал Загоскин, - в бонских рукописях мне не попадалось описаний, как это работает. Только общие и весьма пространные намеки. До многого я дошел своим умом и не гарантирую, что все понял верно.

– Папа, если бы ты позволил мне изучить пурбу в лаборатории, - неожиданно заявил Михаил, - то все встроенные в нее механизмы были бы давно изучены. Ты сделал большую глупость, что прятал ее ото всех.

– Ну-ну, поучи меня! – вспылил старик, сразу же костенея от охватившего его негодования. – Вам бы только добраться до волшебных предметов и препарировать их, как лягушек. Да только кто бы вам позволил?