Винтажный бог

Не выдержав, я присел на корточки и начал ползти в обратную сторону, мечтая побыстрее отсюда выбраться и оказаться в том уютном, тихом, прохладненьком предбаннике. Неужели, это действительно то, что человеки с такими мечтательными лицами называют «баней»? Если так, то я их боюсь!

– Стоять? – дядя Булат уже вошёл за мной, отрезая путь к отступлению. Как есть в шортах и футболке, продышался, повёл плечами: футболка тут же пропиталась влагой и облепила тело. – А хорошо протопилось, сейчас поддам.

– Чего поддашь? – я произнёс это и не узнал своего голоса. Видимо тоже из-за жары. – Можно я выйду? Я уже тут всё посмотрел.

– Куда? Мы же ещё даже не начали. Тётя Валя дала задание, тебя пропарить как следует. Иди, полезай на полок. Вон, наверх. Давай-давай.

Увидев, что я не понимаю, мужчина ткнул в полку, прикреплённую к стене на уровне чуть ниже груди. Лезть туда, где жар сильнее – это возможно, вообще? Они тут что, совсем ку-ку, вспомнил я фразу из какого-то производственного сериала.

Я ещё раз малодушно оглянулся: дядя Булат стоял между мной и спасительным выходом как линия Маннергейма. Тоже недавно вычитал в книге по истории. Увы, это знания было бесполезно для бани. Больше спасаться было негде. Кажется, я понял, зачем тут такие маленькие окна.

Ладно, раз Валентина Ивановна сказала, может так и надо. Не будет же она меня заставлять делать то, что ухудшит моё состояние? Или даже убьёт? Здоровье любимого внучка она бережёт пуще своего.

Я подполз к полку, взгромоздился на нижнюю лавку и тут же сполз.

– Лезь, давай. На полу не сиди, простынешь, – попенял мне дядька.

На какую-то долгую-предолгую долю секунды мне почудилось, что он издевается. Что Валентина Ивановна с ним сговорилась заживо меня сжечь, но нет. Мужчина серьёзно и выжидательно смотрел на меня.

– Простыну? – я смог просипеть только это. Как при такой температуре можно простыть, я не представлял. Жители этого мира, определённо, были сделаны из другого теста. Пугающего. Не дай бог, догадаются, что я не их Саша, запросто шкуру спустя.

– А, точно. Сейчас кипятком окачу, – дядя Булат засуетился, выудил ковшик из фляги, зачерпнул воды в резервуаре на печке и плеснул на полок.

Казалось, что вода прольётся в одно место и уйдёт вниз сквозь щели между досками, но, выплеснувшись из круглого ковша, та вытянулась и прошлась по всей поверхности, практически равномерно увлажнив горячее дерево. Ничего магического в этом жесте не было, но вот виртуозность и точность исполнения сделала бы честь любому воину.

В надежде побыстрее закончить, я торопливо вскочил туда и сел… Нет, не сел. Глупая надежда, что мужчина окатит холодной водой, что выглядело наиболее логично, не оправдалась. Доски оказались даже горячее воздуха. Я, стараясь поменьше с ними соприкасаться, бочком скрючился в дальнем от печки углу.

Голова сразу закружилась, в глазах на пару мгновений потемнело, видимо я покачнулся, потому что дядя Булат предостерегающе шикнул.

– Эй, ты что делаешь? В бане нельзя так резко дёргаться. И зачем сел? Ложись давай. Для начала на живот, – и снова плеснул из ковша.

Я чуть было позорно не заверещал. Нет, не заверещал. Не смог просто. Как хорошо, что эта порция кипятка предназначалась не мне, а печке. Хуже ситуации, чем быть облитым кипятком, я себе представить не мог, просто обречённо проследил за направлением.

Но рано я радовался. Дальше начался форменный кошмар. Мужчина окунул ковш в ту же парящую бадейку, прикреплённую к железной трубе и окружённую гладкими камешками, и затем изо всей силы плеснул на них. Вода, зашипев, моментально испарилась, явственно различимые волны нового жара поднялись к потолку, дядя перехватил поудобнее ковш и начал махать в мою сторону. Меня накрыло ещё более раскалённой волной, и я позорно заорал, пытаясь сползти хоть куда, но подальше отсюда. Пусть продует, пусть на полу, пусть голышом… Да, я был согласен даже пробежаться без одежды до бабушкиного дома, но кто ж мне позволит! Да я и сам мог только орать.

– За что?!

Позже, вспоминая этот эпизод, я никак не мог понять, почему бы в тот момент не встать и не уйти. Сила есть, где выход знаю. Но вот напавшую на меня невероятную слабость, я преодолеть не смог. Из тела словно вынули все кости и оставили лежать только холодец из мышц. Из неприятных аналогий в голову втемяшился кусок мясного филе, медленно поджаривающийся на сковородке. Эдакий рыцарский ужин. Боже упаси! Я тут же отрёкся от таких мыслей и снова пополз к краю.

– Стоять! – дядя Булат пресёк мою попытку сползти на нижнюю скамеечку и там устроиться, среди тазиков, мыла и шампуней. А лучше вообще не пол. Или в предбанник. Или в огород, можно даже туда, где куры. – Лежи, не рыпайся. Сейчас начнём. Где у нас тут веник?

«Что начнём? Мы разве уже не начали?» – собирался спросить я, но мужчина вытащил из зелёного тазика такой же куст-букет, как те, что висели в предбаннике, только мокрый, и вломил мне им поперёк спины.

Кажется, они давно догадались, что я не Саша, и просто долго готовили план экзекуции. Мести. Придумывали пытки. Надеюсь, это конец.

Слова застряли в горле и там, видимо, сгорели. Откуда только силы взялись – я попытался встать, спустить хоть одну ногу, но каждый раз этот проклятый веник настигал меня и лупил что было мочи. И сверху, и сбоку, и поперёк, и вдоль. Не представляю, как мужчина умудрялся стоять в полный рост при такой жаре, да ещё хлестать меня направо и налево. Сам я сжался в комочек, будто став раза в два меньше и раз в десять обтекаемее, лишь бы поменьше конечностей торчало. Примерно то же самое ощущают драконы, перекидываясь в человека. Вот только, не в таких условиях. От каждого удара расходился такой жар, что хотелось тут же лечь и помереть. Точнее, я же уже лежал, значит оставалось только второе.

Теперь-то я понял, что чувствовали рыцари в доспехах, когда их настигало драконье пламя. Жар со всех сторон, и как бы ты ни повернулся, как бы не подвинул руку или ногу, ты везде натыкаешься только на ещё более раскалённое пространство. Лучше сразу сдаться. И даже не дышать.

– А теперь ещё парку, – жизнерадостность дяди Булата поражала и пугала. Неужели все человеки в этом мире такие огнестойкие? Тогда понятно, почему здесь нет драконов или других огнедышащих существ. Это ж какой страшный мир, какие страшные обитатели, что их настолько ужасающие вещи радуют. Я вздрогнул. – Чего дрожишь? Не прогрелся? – тут же среагировал страшный обитатель этого мира, и я понял, что лучше сразу прикинуться трупом.

Новая порция горячей воды зашипела на голышах, жар снова «упал» на меня мощной воздушной перчаткой, распластал, оглушил и прибил книзу. Это как быть внутри огненного мешочка, который я несколько минут назад, – а кажется, что в прошлой жизни, – вспоминал. У драконов там происходит формирование пламени, перед изрыганием, но он покрыт специальной оболочкой, нейтрализующей слишком большую температуру и не допускающую нагрев остальных внутренних органов.

– А теперь снова веничком!

Новая порция истязания с новой силой и ещё жарче предыдущей. Я застонал. Я уже даже не шевелился, лишь лежал, вяло поскуливая. Ну, когда же это закончится? За что? Почему бабушка меня не предупредила. Ну не могла она так искусно притворяться, зная, что я – не Саша. Не верю! Тогда, вообще, почему она это позволила? Как допустила?