Волчий след

Я не понимала его чувств, поэтому выбрала тактику молчания. Отношения Лили с кем-либо меня не касались, и уж точно не казались такими ужасными, как их преподносил Нейт. Я решила не лезть хотя бы в это дело.

— Понимаю, она желает отомстить мне, показать, что уже взрослая и может позволить себе… — Голос Нейта сорвался, звякнула стеклянная тарелка.

Я боялась, что он того гляди расплачется и встала, чтобы прильнуть к нему сбоку и положить голову ему на грудь. Утешать людей мне никогда не удавалось, поэтому я решила поддержать его объятиями.

— Она пугает меня, — признался Нейт, окончательно скрывая маску холодной жизнерадостности. — Обида сделала ее злобной. Мне страшно думать о том, что она может вытворить завтра. А что, если он обидит ее?

Я непроизвольно скривилась, но, к счастью, Нейт, поглощенный первым в жизни разладом с сестрой, этого не заметил.

— Неужели ты думаешь, что Лили может кто-то обидеть? — спросила я. — Нейт, мне кажется, ты просто ревнуешь.

На его лице отразилось что-то совершенно мне непонятное, комбинация благодарности и капризного несогласия. Я крепче обхватила его талию и вдохнула приятный, до боли знакомый запах. Несмотря на его горе, я чувствовала себя непривычно счастливой.

— Ты чудной, — захихикала я. — Мы с Лукасом ссорились, по меньшей мере, трижды в день на протяжении пяти лет. Вы тоже привыкнете.

Похоже, моя шутка сошла за приободрение. Нейт улыбнулся и обнял меня в ответ, оставляя поцелуй на моих волосах. Я пыталась вложить в объятия всю нежность, на какую была способна.

— Сколько понадобится времени, сколько всего может случиться, — прошептал Нейт с огорчением, а я подумала о том, какой же он пессимист.

— У меня предложение. Попробуй порадоваться за сестру. Я, конечно, так никогда не делала, но говорят, помогает, — посоветовала я. — Возможно, у нее получится порадоваться за тебя.

Я не смогла выговорить такое легкое, но такое едкое «нас», однако эта мысль определенно была самой умной из тех, что я сегодня высказала.

Мне не нравилось видеть Нейта таким озабоченным, каким-то образом я начала чувствовать его отчаяние, и это меня пугало. Это приводило меня в ужас, если учитывать то, зачем мне вообще нужны были эти отношения.

— Я уверена, Лили никогда не причинит вред тому, кто придется ей по душе, — твердо сказала я, хотя и старалась отогнать видение, в котором белый волк рычит на Нейта, защищающего меня. — Вместо того, чтобы опекать меня днями и ночами, удели внимание сестре. Она действительно… вспыльчива.

Нейт казался довольным. Он явно был в восторге от того, что я так забочусь о его сестре, хотя я просто хотела избавиться от его общества хоть на какое-то время. При этом я порадовалась тому, что произвела хорошее впечатление.

— Можно поинтересоваться, кто тот парень? — Я не смогла удержаться.

Нейт на секунду застыл, видимо боролся с прекрасной мечтой о том, как отделает этого счастливчика. Мое присутствие быстро привело его в чувство, и он тряхнул головой.

— Вряд ли ты его знаешь, — бросил Нейт, но задумался. — Хотя ты сидела с ним на каком-то занятии. Не могу вспомнить…

У меня в груди что-то неприятно зашевелилось. Я была почти уверена в том, что Нейт подтвердит мою догадку.

— Ридд?

— Не знал, что вы знакомы, — удивился Нейт.

Я глубоко вдохнула.

— Едва.

Вся радость от свидания куда-то исчезла, и Нейт пришел на помощь.

— Давай забудем на один вечер обо всем, — предложил он и взглянул на часы. — Тем более, что времени блаженства осталось всего сорок минут. Останемся только вдвоем.

— Мы уже вдвоем.

— Мысленно с нами половина школы, — заметил Нейт.

Я сотворила легкое подобие улыбки и позволила увлечь себя на диван, где целомудрие Нейта только окрепло. Мы заболтались так, что опоздали к назначенному мамой сроку. Я рассказывала об Атланте, Нейт говорил о своих увлечениях. Больше мы не упоминали родителей, сестер и их парней.

Увозя меня домой, Нейт без конца улыбался, и мне пришлось сознаться самой себе в том, что я отлично провела этот вечер. Не осталось и следа от угрюмого парня, который поведал мне о глупостях своей сестры. Мне нравилось общество такого Нейта, и я решила продлить свидание.

Но едва эта мысль стала развиваться, как идеальное вновь стало фальшивым. Я не могла избавиться от мысли, что постоянно притворяюсь. Чувство долга, словно клеймо, выжигало все те светлые эмоции, подаренные Нейтом. Сдержать злость не было сил, и я чувствовала себя предательницей. Мне казалось, стоит посмотреть ему в глаза, и он поймет правду.

Уже на крыльце дома, где Нейт держал меня в своих уютных теплых объятиях, я поняла, что у этого свидания обязательно будет продолжение. Нейт смотрел на меня с восхищением и малой долей неловкости, и мне стало грустно. Он мгновенно это заметил.

— Эй, ты чего нахмурилась?

— Свидание закончилось, — соврала я первое, что пришло в голову.

Нейт легко поднял мой подбородок, чтобы наши взгляды встретились. Я готова была расплакаться от обиды, ведь мне так хотелось чувствовать что-то большее, чем вину.

— Мы можем его продолжить, — едва слышно ответил Нейт.

— Нет, думаю, будет лучше, если ты останешься сегодня с Лили.

Нейт выглядел приятно озадаченным. Он даже в такой момент не способен распознать мою ложь! Не видит, как я пытаюсь его оттолкнуть. Он думал, что я действительно беспокоюсь о Лили, но в тот момент я беспокоилась исключительно о себе.

— В таком случае, до завтра, — нежно сказал Нейт, и снова меня поцеловал.

Я выдержала поцелуй, даже улыбнулась ему, и вошла в дом. В гостиной было темно, но из-под дверей кухни пробивался легкий свет — мама явно ожидала моего возвращения. Часы показывали без четверти девять, и я приготовилась выслушать нравоучения.

Мне было горько причинять Нейту новую боль, хотя он, кажется, даже этого не заметил. Насколько же нужно быть влюбленным, чтобы так боготворить человека? Видимо, я никогда этого не пойму, ведь мне вряд ли удастся полюбить кого-то больше, чем я люблю себя.

Нисколько не радовало то, что я делала его таким счастливым своей ложью.

Тяжелые капли забили в окна, ветер хлестнул по веткам деревьев, растущих перед крыльцом. Я смахнула с глаз слезы, и подумала о том, что жизнь не имеет смысла, когда она так сильно повязана на лжи. Невольные всхлипывания выдали меня, и дверь кухни открылась. Когда мама вышла, и ее глаза расширились от шока, я уловила приглушенный рев двигателя «фольксвагена».

— Что произошло? — дрожащим голосом спросила мама, осматривая меня. Я поняла, что именно она предполагает, и быстро взяла себя в руки.