Волк и Заяц

Наемника чуть не снесло криком. Знахарь вновь постарался заговорить с главой группировки:

– А чем плохо то, что я - из местных жителей? Я хорошо знаю дороги, особенности зданий. В конце концов, я провел в Зоне больше вас. Я сижу здесь уже двадцать пять лет. Вы думаете, у меня ещё осталось то зевачество, за которое вы заставляли уезжать отсюда местных?

Никита Алексеевич снял очки.

– Действительно, я поступил опрометчиво... Что ж, тогда не чиню вам препятствий во вступлении в группировку!

За что Петр любил Лебедева, так это за то, что у него быстро проходила вспыльчивость. Только что он был готов выгнать отсюда и своего ученого, и его приемника, а сейчас - пожалуйста! Разрешает тому вступить в группировку.

– Спасибо, - провидец слегка поклонился.

– Я записываю вас как ефрейтора, - генерал сел на стул и начал что-то писать ручкой на листе бумаги из папки.
– Вас же, Петр Иванович, я позвал для подтверждения вашего звания подполковника.

Шрам пожал плечами, снял плащ и предъявил погоны главе группировки.

– Вопросов больше не имею!
– сказал, улыбаясь, Никита Алексеевич и продолжил писать.
– Можете быть свободны.

Странно, что генерал не спросил, откуда у Шрама погоны подполковника. Хотя история была действительно интересная...

Случилось это в 1970-ом году. Тогда к ним в часть привезли на полевые испытания новый, экспериментальный танк. Его особенность была в том, что это был первый в СССР танк с искусственным интеллектом. У него в дуле была встроена цветная камера. Работал танк так: на пульте управления забивалась программа, чтобы танк обращал внимание на определенный тип военной формы, и давал залп по людям в ней. Пульт управления был просто огромным, около шести квадратных метров. С ним работал особенный специалист.

Испытание началось. На полигоне поставили восемь по-разному одетых манекенов. Танк подкатили на расстояние десяти метров, забили программу и включили механизм. Так танк уничтожил пять из восьми манекенов. Но произошел сбой.

Башня танка бешено завращалась. Дуло обратилось на солдат, менявших форму на манекенах. Раздался первый выстрел...

Убило двоих солдат. Полковник был в панике. Шрам, выполнявший роль наблюдающего, тогда заметил, что тот схватил программиста за грудки и начал трясти.

Потом полковник пытался предупредить солдат об опасности. Он выбежал на полигон и закричал, что есть мочи. Но договорить не успел: раздался второй выстрел.

Снаряд упал на расстоянии около двух метров. Он, по счастливой случайности, не разорвался, но ударной волной полковнику ранило обе ноги.

Тогда Петр не стал долго думать. Он, получивший образование инженера, мог остановить разбушевавшуюся машину.

Сыграло роль то, что танк пока не имел возможности сдвинуться с места. Шрам подобрался к орудию сзади и залез в кабину.

Что именно испортилось, он не понял. Но заметил, что два провода отсоединились. Петр прикрепил их на места. Танк затих.

Когда Шрам вылезал из люка, ничего не понимающие солдаты столпились около машины. Но там, на поле, лежал раненый полковник. Петр быстро пробежал по полигону, поднял потерявшего сознание начальника на руки и отнес к медпалатке.

Ничего серьезного, из-за чего он мог бы упасть в обморок, медсестра не обнаружила. Полковник просто очень сильно испугался, и запах нашатыря тут же привел его в чувство. Тогда он проговорил, преодолевая боль:

– Программиста этого, с танком его, выслать отсюда к чертовой матери! А сержанта Шрама приказываю за то, что мне и отряду жизни спас, подполковником сделать.

Солдаты, не без зависти, кинулись поздравлять Петра. Тогда он выпросил разрешение не сидеть в штабе, а ходить с младшими по званию на задания. Раздобрившийся подполковник готов был разрешить всё, что угодно, и охотно откликнулся на эту просьбу.

...Наемник поднялся со стула, подошел к двери и остановился ждать Мультитула. Знахарь тяжело оперся вначале на стул, затем на костыль и, наконец, смог подняться.

– Постойте!

Оба напарника обернулись.

– Мультитул, - приподнявшись, продолжил Лебедев, - а вы будете выполнять задание вместе со Шрамом?

– Есть такое, товарищ генерал, - провидец улыбнулся.

– Негоже с костылем по Зоне ходить, - Никита Алексеевич подошел к стеллажу и взял с нижней полки свою трость.
– Держите!

– Что же вы, Никита Алексеевич?
– сопротивлялся знахарь.
– Это же ваша единственная трость!

– Я из кабинета почти никуда не выхожу, а вам легче будет. Мне и костыль сойдет.

Глава группировки подошел к Мультитулу со стороны правой руки, где тот держал костыль. Они молниеносно поменялись.

– Костяной набалдашник, регулируемая длина, даже позолота есть! Гравировка, правда, именная, но это же ничего.

– Спасибо вам, Никита Алексеевич, - Шрам решил поторопить провидца.
– Нам пора.

– Да, конечно. Только не забудьте зайти за рацией к Холоду.

Через минуту Петр и Мультитул уже были на улице. Знахарь присел на крыльцо и стал рассматривать подарок главы группировки.

– Действительно, вещь!
– то и дело приговаривал он.

– Так, что дальше-то делать будем?
– спросил наемник и присел рядом.

– Что-что...
– провидец нехотя оторвался от своего занятия.
– Ясное дело, надо твою винтовку у Каланчи забрать. Затем мне оружие раздобыть, как же я с пистолетом по Зоне бегать буду?

– Это понятно. Потом что делать будем?

– О "потом" думать пока рано. Сходи за своим оружием, а я пока к бармену за рацией доковыляю...

Мультитул оперся на удобную трость, встал и захромал в сторону столовой.

Петр в свою очередь поднялся и пошел на второй этаж.

В кабинете было пусто, поэтому Шрам просто подошел к тумбочке и взял оттуда свой Винторез.

Когда он спустился, его около крыльца вновь ждал знахарь.

– Знаешь, Петь, чего я подумал...
– провидец скинул плащ с левой руки и снял прихваченный на механизаторском дворе LR-300.
– Пойдем-ка к Суслову.

– Зачем?

– Деньжат подзаработаем... "Пустынный орел" достань.

Наемник достал пистолет из кобуры, висящей на поясе, и они пошли в сторону старого гаража.