Володарь железного града

Конечно, такого оборванца не пустили к баскаку, но Бухедей не растерялся. Поклялся именем хана Озбека и назвал имя Октая и сотника, а такими вещами не разбрасывается, тем самым он, по сути, жизнь на кон поставил. После долгого ожидания дверь отворились и воина повели в большой двухэтажный дом. Сердце Бухэдея радостно забилось! Повсюду родные лица, арба, запахи еды, что сводили его с ума. Он невольно сглотнул, уже много дней как живот прилип к спине. Бухедей питался если не отбросами, то самыми непритязательными яствами. Втянул ноздрями аромат. Это хуушуур, его любимые пирожки с мясом, обжаренные в бараньем жиру.

— Проходи! — его грубо толкнули в спину. — Баскак ожидать не станет.

Войдя в дом Бухедей глубоко поклонился и поприветствовал хозяина усадьбы на родном языке, пожелав здоровья и долгих лет жизни.

Баскак с пренебрежением посмотрел на оборванца, посадив в дальнем, от себя, краю столика. Но едва Бухедей заговорил, выражение лица всесильного чиновника Орды изменилось и вскоре он повелел принести гостю еды и пересел ближе. Когда же десятник закончил рассказ Еди-Тоблуг несколько минут сидел в глубокой задумчивости.

— Ты хорошо рассмотрел прапор князя? Золотой вран на красном?

Бухедей кивнул.

— Очень хорошо, — баскак встал, нервно походил из угла в угол и вытащил из шкатулки листок. — Вот такой?

— Один в один, великий баскак.

— Поле брани показать сможешь?

— Я не забуду его до конца жизни. Но.

— Что?!

— Боюсь твои нукеры ничего не найдут. Проклятые урусы собрали на поле всё до последнего кусочка. Тела павших воев и лошадей. Оружие, доспехи. Разве что наконечники стрел в снегу…

Баскак помрачнел ещё больше. Бухэдей к своей беде ничего не знал о произошедшем в Сарае, о том, что Еди-Тоблуг участвовал в битве за Переяслав и переговорах князя с Товлубием, о том, что от мытарей Мстислава Сергеевича всесильного баскаку перепадает немало звонкой монеты, во всяком случае куда больше, чем от Короткопола. Не знал Бухэдей и главного. Грозный с виду Еди-Тоблуг смертельно боится Воротынского князя, который намедни показательно расправился с его коллегой, из Тарусского княжества. А в связи с последними событиями в Сарае и закручивающейся войной, идти на прямую конфронтацию с необычным князем выглядело дурной идеей.

Когда в очередной раз заглянул верный охранник, баскак скрестил пальцы подав тем самым тайный сигнал. Нукер кивнул и шагнул ближе, а через мгновение, на шее Бухеэдея затянулась удавка. Десятник вцепился в шёлковый шнурок, но что может противопоставить человек едва волочащий ноги, крепкому и сытому батыру. Десятник захрипел, из горла пошла пена, глаза налились кровью, а баскак, выкатив свои жабьи глаза, не моргая, смотрел ему в лицо.

То, что Еди-Тоблуг узнал не только опасная, но и ценная, информация. По-хорошему, следовало немедленно отправиться к эмиру, в Сарай, уж кто как не он знает сложившийся после смерти Озбека расклад. В противном случае его самого ждёт судьба несчастного десятника. Или не торопиться? Подождать. Удержится ли у власти покровитель, большой вопрос. Или продать информацию самому Мстиславу? Ох… Лучше бы десятник Октая сгнил где-то в бескрайних лесах Рязани.

* * *

Поезд номер семь серии «Добрыня» упорно тянул груз на север, как говорится, на всех парах. В вагонах цемент, запасы еды и смолы, запчасти для нужд второго строительного. На открытых платформах закреплено самое ценное — «Сталинец» и новая модель экскаватора поперечного копания «Копатель». Сопровождали груз механики и Ростислав, старший мастер седьмого механического цеха, он же один из разработчиков. Старшим мастером двадцатилетний парень стал не так давно и это было его первое путешествие за пределы Новосильского княжества, поэтому он искренне переживал за сборку. Справится ли?

Вопросам качества князь уделял повышенное внимание. На каждой детали ставили личный номер рабочего и контролёра, а после проверки ещё и знак качества имевший аж целых три градации. Сборочный паспорт подписывали сборщики, старший мастер и все те, кто нёс индивидуальную и коллективную ответственность. Если, не дай бог, брак вылезал, штрафовали весь цех ощутимо урезая зарплату. По шапке, словно по эстафете, прилетало контролёрам, бракоделу, сборщикам и самому мастеру с испытателями.

По цеху повсюду развешаны плакаты: «Качество — главная оценка труда!», «Даёшь качество!», «Борись за честь княжеской марки!», «Честью цеха, дорожи!», и для людей XIV века это были не пустые слова. Ударить в грязь лицом, подвести товарищей и самого князя и в итоге, сутки повисеть в клетке на глазах городка. Быть занесенным на доску позора оказывалось хуже, чем огрести плетей. Потому с этим старались не шутить, тем более князь старался оставить и развить традиции ремесленных корпораций.

План само собой имелся, но он не принимал характер самоценности, чем частенько грешили в СССР. Сергей Иванович, большую часть жизни проработавший на заводах родины прекрасно понимал к чему может привести гонка за валовым оборотом, поэтому жёстко и планомерно прививал культуру труда и коллективную ответственность за финишное изделие. Например, премии большей частью были привязаны к качеству изделий, а не к их количеству. Развитая и хорошо структурированная техническая документация, большой резерв запчастей хранимых в технологическом банке и кадровый резерв сводили простои, связанные с браком, к минимуму.

Сплошного брака, частенько достигавшего в двадцатых годах XX века семидесяти процентов, Мстиславу Сергеевичу удалось избежать применив ряд технологических и психологических приёмов.

Наплевательское отношение к труду, сделать на от… сь, «тяп-ляп» широко распространилось в России во времена крепостного права, когда жизнь и благополучие землепашцев в подавляющем большинстве деревень перестали зависеть от количества, качества и результатов труда, а главным стимулом к ударной работе стали розги. Потом, после освобождения крестьян, правительство Российской Империи испытывало огромную нужду в том, чтобы переломить ситуацию. Ведь в аграрной стране низкое качество производимой продукции каждый ее житель ощущал собственным желудком. Более того такую же ошибку совершил СССР введя базовую зарплату, привязанную к валу, а не к качеству. Фактически отвязал реально производимый продукт от оплаты труда, а позже это нехорошее явление перешло и в капиталистическую Россию XXI века. Зачем хорошо работать если всё равно заплатят одинаково? Вместо того чтобы поставить материальное благосостояние рабочего в прямую зависимость от качества, возобладали ставка на вал и уравнительные тенденции в оплате труда, напрямую связанные с представлениями о социализме. Утопизм в этом важном вопросе закончился ожидаемо. Благо в XIV веке, сейчас от результатов труда зависело выживание семьи, с пониманием ответственности у крестьян, дело обстоит много лучше, чем в XIX–XX веках. Механизм оплаты складывался из индивидуальной и цеховой выработки, а также, коэффициента качества выражаемого в баллах. Вычисляли последний путём сложения себестоимости изделия и полученого знака качества.

Чем выше коэффициент, тем больше зарплата напрямую на этот параметр завязанная.

Обычная зарплата составляла два рубля в месяц, однако, за минусом затрат на обучение и штрафов за брак в «среднем по больнице» выходило в шесть раз меньше и борьба с браком шла естественным путём с живейшей инициативой нижнего звена.

В цехах, поборовших брак платили в два-пять раза больше, да и доски позора не только для людей были. А насмешки коллег и их жён… Князь ведь не дурак, ввел индекс суммарный качества для цехов. Тем кто не дотягивал закрыли ряд позиций в лавках, в том числе их вторым половинкам. Прочие же «халявные» товары по безналу приобретались с повышающие коэффициентом отчего бракоделов терроризировать по всем фронтам.

На каждый цикл работ составлялся паспорт качества где указывалось качество поступающего сырья (изделий), стабильность работы станков или линий, технология производства, включавшая чертежи линий, карты техпроцессов и наглядные плакаты, условия работы и собственно главное, непрофессионализм и безответственность батраков. По каждому из пунктов создавались ленточная диаграмма и перфокарты. В итоге, любой тех-процесс (товарные операции, сборка, плавка) имел дифференцированную шкалу «буратинизма». При превышении критических значений либо корректировалась сама технология, либо, применялись жёсткие дисциплинарные и организационные меры. Система, не один месяц обкатывающаяся в условиях «живого» производства, позволила в режиме реального времени выявлять брак и причины его появления. В некоторых цехах её внедрение подняло уровень трудовой дисциплины до немецкой, причём уровня начала XX века. На этом фоне всевозможные соревнования передовиков проходили по новому сценарию, а будущий Трудовой кодекс так или иначе был завязан на само и коллективном контроле, разрядах, базовой ставке привязанной к квалификации работника и качеству продукции, а также, сложности выполняемых работ.