Воронцов. Перезагрузка. Книга 2

— Тут такое дело… — начал он и замялся, теребя край своего кафтана. — Когда я доски сдавал в городе, крутился рядом один мужик. Всё высматривал, вынюхивал.

— Что за мужик? — я мгновенно напрягся, зная, что Фома зря тревогу не поднимет.

Фома понизил голос еще больше:

— Да кто ж его знает. Городской. Одет чисто, но не богато. На купца не похож, скорее приказчик какой, но тоже нет. Всё выспрашивал, что это за доски такие да где такие делаются. Откуда, мол, везёте?

Моё сердце ёкнуло — неужели кто-то прознал про нашу лесопилку? О ней знали только свои, доверенные люди, а если слух пойдёт… многие захотят повторить — дело то прибыльное.

— И что ты ему ответил? — я внимательно смотрел на Фому, но тот держался уверенно.

— Я ничего не сказал такого, что могло бы нас выдать, — Фома с достоинством выпрямил спину. — Сказал, что перекупщик я, вот и привёз доски продавать. А откуда они — не его ума дело.

— И как он? Поверил?

Фома пожал плечами, лицо его приняло озабоченное выражение.

— Вроде бы и кивал, но глаза… глаза у него были хитрые, высматривающие. Я таких глаз навидался, когда с купцами заморскими дело имел. Такие глаза у тех, кто чужое норовит присвоить.

Я нахмурился, прикидывая, кто бы это мог быть и что ему нужно. Конкурент? Соглядатай от купеческой гильдии? Или просто любопытный?

— Видно, что не из работяг, — продолжал Фома, понизив голос ещё больше, хотя вокруг никого не было. — Не для работы доски спрашивал. Руки у него холёные, без мозолей. И вопросы задавал с умом, словно знает толк как спросить так, что самому хочется всё рассказать.

— Может, он просто по поручению кого-то богатого действовал? — предположил я, но в глубине души чувствовал — что-то здесь не так.

Фома покачал головой:

— Не похоже. Я за ним приглядывал. Он потом, когда я отгрузился и расчёт получил, за мной следил. Думал, я не замечу, но я его краем глаза видел. А когда мы с Тулы выезжали, он стоял у ворот и внимательно смотрел, запоминал. Будто метил нас.

По спине пробежал холодок. Если кто-то следит за нами, значит, наше дело привлекло внимание. А внимание в нашем положении — вещь опасная.

— Странно, — я потёр подбородок, размышляя. — Может, конкуренты по торговле?

— Да нет, — Фома категорично мотнул головой. — Не похож он ни на купца, ни на барыгу. Купцы так не высматривают — им незачем. У них свои каналы. А барыги с таким прищуром не ходят — им бы быстрей купить да продать.

Я встретился глазами с Фомой, и мы оба подумали об одном и том же.

— Ты в общем, про охрану задумайся всерьёз, — напомнил я, хлопнув его по плечу. — Мало ли кто и зачем интересуется нашими досками.

Фома кивнул серьёзно.

— Думаете, могут неприятности быть? — спросил он тихо.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но лучше быть готовым.

— Ладно, — я кивнул. — Будь начеку. И когда тех своих знакомых в охрану возьмешь — скажешь, чтоб еще пару-тройку человек подыскали, чтоб надежных. — Фома кивнул.

— А что с досками? Как расторговался?

Тут Фома немного приободрился, на лице его появилась хитрая улыбка. Он помялся немного, словно собираясь с мыслями, и добавил:

— А я ведь разговор потом имел с теми, кто доски по рублю да без торга взяли.

— Да ну? — я аж присвистнул от удивления. — И кто они такие, эти щедрые покупатели?

— Это рабочие, которые пригород Тулы отстраивают по поручению градоначальника, — с гордостью сообщил Фома. — Сказали, что доски наши хорошие, ровные, без сучков почти. Только мало я вожу, им бы побольше.

— И что дальше? — я чувствовал, что это не конец истории.

— А я предложил им, чтоб сами приезжали, — Фома выпятил грудь, довольный своей смекалкой. — Чего нам туда-сюда гонять, если им партиями большими нужно?

— И что они?

— Те сказали, что обдумают. Через неделю договорились, что дадут ответ, — Фома смотрел на меня выжидающе. — Как вы на это смотрите, Егор Андреевич?

Я не сдержался и хлопнул его по плечу с такой силой, что он даже пошатнулся, хоть и был покрепче меня.

— Ты молодец, Фома! — искренне похвалил я. — Хотел тебе это предложить, да и поверить не мог, что сам так быстро канал сбыта найдёшь, чтоб предлагать самовывоз. Это ж как удобно нам будет!

Фома расплылся в довольной улыбке, как мальчишка, которого похвалил строгий отец.

— И по чём доски будут для них? — поинтересовался я, прикидывая в уме выгоду.

— Те хотели по 50 копеек за штуку, — Фома поморщился, словно от зубной боли. — Говорят, мол, оптом берём, да сами забирать будет — скидку, мол, давай.

— А ты?

— А я вроде как по 70 договорился, — в глазах Фомы блеснули озорные искры. — Через неделю ещё будем торговаться. И так до хрипоты торговались.

Я чуть не заржал, представляя эту картину: Фома, нависающий над городскими работягами, и они, пытающиеся сбить цену у этого бывалого купца. Воображение нарисовало такую яркую сцену, что я не выдержал и рассмеялся.

— Что, Егор Андреевич? — Фома недоуменно уставился на меня.

— Ничего, Фома, — я снова похлопал его по плечу, всё ещё посмеиваясь. — Просто представил, как ты с ними торгуешься. Наверное, зрелище было знатное.

Фома тоже усмехнулся, но потом снова стал серьёзным:

— А всё-таки, насчёт того мужика… Не нравится мне это, Егор Андреевич. Ох, не нравится. Как бы беды не навлёк.

Я вздохнул, весёлость как рукой сняло. Фома был прав — дело наше хоть и не противозаконное, но многих могло заинтересовать.

— Будем смотреть в оба, Фома, — я встретился с ним взглядом. — И готовиться к любому повороту. А пока — работаем как обычно. Не будем показывать, что встревожены. Да и охрану же заимеем — платить будет теперь с чего. А вот сами доски — амбар новый сделаем у самой деревни, чтоб их тут хранить. Чтоб скупщикам лесопилку не показывать.

Глава 17

На следующий день поехали к лесопилке. Утро выдалось ясным, солнце уже поднялось над верхушками деревьев, обещая жаркий день. Воздух был наполнен запахами свежераспиленной древесины, смолы и речной свежести. Семён встретил нас у ангара, вытирая вспотевший лоб рукавом рубахи.

Досок, собралось конечно уже прилично — целые штабеля были выложены вдоль стен. На глаз прикинул — хватит и на то, чтоб отправить в город снова, и чтоб начать стоить задуманное. Дело шло, и это радовало.