Воронцов. Перезагрузка. Книга 2

— Бывает, — я покачал головой. — Эти пилы закаленные, металл лучше режит, но и на сколы слабее.

Быстро заменив сломанную пилу на новую, мы снова опустили колесо на воду. Оно медленно начало вращаться, набирая обороты, и вскоре каретка с пилой снова ритмично задвигалась вверх-вниз. Распилка досок продолжилась по накатанной схеме.

Я подобрал сломанную пилу, внимательно осматривая повреждения.

— Эту нужно будет передать с Фомой кузнецу, — сказал я, скорее самому себе, чем мужикам. — Пускай починит.

Пока Петька следил за работой новой пилы, смотря как та вгрызается в бревно, я отошёл к берегу реки, чтобы взглянуть на другой строящийся объект — мост. Это была ещё одна моя затея, необходимая для реализации задуманного.

Я посмотрел, как мужики с другого берега уже стали ставить опоры. Работа шла споро — ещё один ряд установят и будут потихоньку сшивать конструкцию. В голове моей, как это часто бывало, уже роились новые идеи. Я прикинул, что можно будет сделать некую вагонетку, которая будет переправлять груз с одного берега на другой без необходимости тащить его на руках.

— Семён, — позвал я, и он тут же оторвался от работы, подходя ко мне. — Смотри, — я взял прутик и стал рисовать прямо на земле, — сделаешь вот такой вот ящик, большой. Поставишь его на оси, как телега стоит, и нужно будет сделать четыре колеса, но так, чтобы по ширине были на локоть меньше, чем ширина моста.

Семён смотрел на то, что я изображал схематично с неподдельным интересом.

— А зачем, Егор Андреевич? — спросил он, хотя по глазам его видно было, что он уже начинает понимать.

— Вагонетку будем делать, — ответил я, добавляя детали к рисунку. — Мы когда водяное колесо устанавливали, делали направляющие из досок, чтоб колесо не вильнуло в воду. Вот и сейчас точно так же сделаем, и можно будет перетаскивать грузы даже без участия человека. Привод-то у нас будет, приспособим так, чтобы с этой стороны груз нагрузил, рычаг нажал, и вагонетка поехала сама на ту сторону, а другой человек на том берегу принимал груз.

Глаза Семёна загорелись — идея явно ему понравилась, хотя даже еще точно не представлял как это всё будет работать.

— И верёвки тянуть не придётся? — уточнил он.

— Не придется. Сделаем механизм, чтоб сам тянул, — я дорисовал схему. — Вот здесь будут направляющие, а здесь — основная тяга. В общем, подумаем, как это сделать, но так будет проще, и с моста ничего не упадёт.

Петька, услышав наш разговор, тоже подошёл, с интересом глядя на мои каракули.

— Егор Андреевич, вы опять что-то мудрёное придумали, — сказал он с уважением в голосе.

— Не такое уж и мудрёное, Петь, — ответил я. — В общем-то не так уже это сложно будет сделать, а работу упростит значительно.

Семён внимательно изучал мой рисунок, уже прикидывая в уме, как будет собирать вагонетку.

— Я сегодня же начну делать, — сказал он решительно. — Доски есть хорошие, уже просушенные, колёса с Петькой сделаем, а там уже и на ось поставим.

— Не торопись, — я положил руку ему на плечо. — Сначала мост закончим, а потом уже о вагонетке подумаем. Всему своё время.

Мы вернулись к лесопилке, где уже допиливалось второе бревно. Я провёл рукой по поверхности одной из досок — не идеально конечно гладкая, но гораздо ровнее, чем если бы вручную пилили. Пилы механизма резали ровно, без рывков, оставляя после себя аккуратный, чистый срез.

— Ну вот, — сказал я, оглядывая довольных мужиков, — теперь можно и по другим делам пройтись. Семён, ты следи за бревнами, чтобы опять сучок не попался каверзный.

После обеда наблюдал, как мужики продолжают класть брёвна уже в избе для Фомы. Солнце палило немилосердно, от земли поднимался сухой жар. Никак дождь скоро пойдёт. Мужики работали размеренно, но споро — рубашки насквозь промокли от пота, спины блестели, а тяжёлые брёвна поднимались вверх, будто сами собой, укладываясь ровными рядами. Стук топора отдавался эхом, запах свежеструганной древесины щекотал ноздри.

Я сидел на завалинке соседней избы, вытирая пот с лица льняным рукавом. Гудели над цветами пчёлы, в траве стрекотали кузнечики — обычный летний полдень в деревне. Вдруг сквозь этот привычный гомон мы увидели, что из леса в сторону Уваровки кто-то из мужиков везёт очередную партию досок на Ночке.

— Глядите-ка, — сказал Захар, щурясь от солнца, — кажись не ладно что-то.

Я всмотрелся в даль, не понимая о чем он. Действительно, на опушке показалась телега, гружённая досками, а рядом кто-то шагал — даже издали было видно, что он часто оглядывается назад, будто чего-то опасаясь.

Вдруг Ночка заржала — дико, пронзительно, так, что мурашки побежали по коже. В её ржании слышался чистый, незамутнённый ужас. Животное рвануло вперёд с такой силой, что телега подпрыгнула, доски заходили ходуном, стуча и грохоча. Было слышно, как они подпрыгивают на телеге, ударяются друг о друга, некоторые падают на дорогу.

— Что за леший? — выругался кто-то из мужиков, разгибая спину.

Но вдруг упряжь порвалась — треск был слышен даже здесь. Ночка, освободившись от тяжёлой ноши, пулей понеслась в сторону деревни, телега завалилась набок, рассыпав доски.

— Что-то неладно, — пробормотал я, чувствуя, как холодок пробежал по спине.

Мы все напряглись, не понимая, что происходит. Мужики побросали работу, встали, напряжённо вглядываясь вдаль. Тишина повисла над деревней — даже птицы примолкли, только слышался стук копыт мчащейся Ночки.

И тут мы увидели, что прямо из леса выскочил медведь — огромный, бурый, с мощными лапами и оскаленной пастью.

— Господи Иисусе! — кто-то выдохнул за моей спиной.

Парень, который до этого шёл рядом с возом — теперь я узнал в нём Митьку — стремглав побежал в обратную сторону, к лесу, размахивая руками, будто отмахиваясь от чего-то. Крик его долетел до нас:

— Медведь! Спасите! Матерь Божья!

Но медведь не погнался за ним — он продолжал нестись за Ночкой, набирая скорость с каждым прыжком. Земля будто дрожала под его тяжёлыми лапами.

На какое-то мгновение я даже растерялся — дыхание перехватило, сердце заколотилось в груди, как сумасшедшее. Перед глазами встала картина: вот зверь ворвётся в деревню, где бабы с малыми детьми, где старики…

Но тут Захар поразил своей реакцией — он пулей заскочил в ангар, и, буквально через какое-то мгновение, выскочил оттуда уже с бердышом — тяжёлым древковым оружием с широким лезвием, способным человека напополам разрубить, не то что зверя.