Воронцов. Перезагрузка

Я не знал, как объяснить им, что такое таунхаус, и лишь добавил:

— Как в городе заморском, короче. Одна стена общая, а живёте отдельно.

Глава 13

Пётр почесал затылок:

— А оно, барин, получится? Не развалится изба-то?

— Получится, — заверил я, хотя сам не был в этом уверен. — Главное — пол крепкий и стены не гнилые. Остальное — дело техники, уж вы то справитесь.

Илья кивнул:

— Ладно, барин, как скажете. Мы с Петром в Липовку поехали, скарб заберем, а мужики, смотрю, рукастые — что-то да сделают.

А я остался с Фомой и мужиками, имена которых я ещё толком не запомнил, те собрались посмотреть на барские затеи. Митяй тоже тут был.

— Ну что, люди добрые, — обратился я к собравшимся, — дело есть. Надо избу под жильё приспособить, да так, чтоб две семьи поместились. Кто что думает?

Один из мужиков, несмело выступил вперёд:

— А я, барин, плотницким делом маленько владею. Глянуть надо сначала, что к чему. Может, и вправду получится что путное сладить.

А Фома хмыкнул и, почесав затылок, проговорил:

— Это вы, барин, ловко придумали. А то староста вчера с нас хотел стрясти деньги за ночь. Ну, мол, постой, предоставил — плати. А я ж купец…

Я не дал ему договорить, перебив:

— Купец, говоришь? — подколол я, ухмыляясь и внимательно всматриваясь в его лицо. — Ну и как, пригодилась твоя торговая жилка, надеюсь, в ноль сторговал?

Тот лишь кивнул, улыбнувшись уголком рта — видимо, что-то сумел вразумительное старосте сказать.

— Ладно, с Игнатом я разберусь, — махнул я рукой, отгоняя эту тему. — Пока что займёмся делом.

Я позвал Степана, Прокопа и ещё пару мужиков. Сперва пошли, посмотрели обе избы. Повезло — та, что была покрепче, она же была и побольше. Брёвна ещё держались крепко, крыша не текла, окна тоже на месте. Можно было работать.

Потом принялся объяснять им, что я хочу из этой избы сделать, что нужно будет переделывать. Мужики стояли полукругом, обступив меня и слушали внимательно, но лица у них становились всё более озадаченными.

— В общем, так, — начал я, размахивая руками. — Одну стену нужно будет посередине поставить. И вот здесь, где окно, с одной стороны нужно будет сделать ещё один вход. В итоге получится, что стена будет делить дом на две части, и у каждой будет свой вход. Очаг будет, правда, один, но это уже как коммуналка. Но я думаю, бабы разберутся на кухне, договорятся как-нибудь. А на следующий год уже и избы нормальные каждый сам себе поставит.

Мужики, конечно, кивали, но в очередной раз в глазах читалось недоумение. Будто, мол, ты точно с луны свалился, барин. Степан даже рот приоткрыл, собираясь что-то сказать, но передумал. Прокоп потирал бороду, явно пытаясь понять смысл затеи.

Мы зашли внутрь избы, и я ещё раз, буквально на пальцах им показал:

— Вот тут вот будет стена, — указал на середину помещения, — а вот тут вот будет дверь, — показал на стену с окном, — а вот здесь вот нужно будет сделать общую кухню.

— Да не смотрите вы так на меня! — воскликнул я, видя их недоумевающие лица. — Ну подумайте сами: возводить сейчас два дома или заниматься ремонтом двух домов — это сколько потребуется времени? И материалов! А у нас нет ни того, ни другого. Два дома чинить — сколько? Месяц уйдёт? А один подлатать, да на два входа сделать — за пару дней управимся. Экономия, мужики, экономия!

Степан почесал голову и неуверенно произнёс:

— Барин, а не будет ли… ну, как бы это сказать… тесновато? Две семьи в одной избе…

— Степан, — терпеливо объяснил я, — посмотри на размер этой избы. Она больше, чем две других вместе взятые. Разделим — и у каждой семьи будет своя половина. Да ещё и общая кухня останется. Это же удобно — бабы могут по очереди готовить.

Прокоп задумчиво кивнул:

— Похоже, и правда барин что-то толковое придумал. Работы меньше, а результат тот же. — Сказал он и мужики принялись за работу.

Удивительно, но Илья с Петром уже прибыли к обеду — сделали одну ходку. Привезли вещи: сундуки, горшки, какие-то узлы — всё это было в телеге сложено так плотно и перемотано верёвками, что казалось, будто всё трещит по швам. Телега скрипела под тяжестью поклажи, а лошадь фыркала от натуги.

— Эх, еле доехали, — пыхтел Илья. — Ещё две такие ходки — и всё перевезём.

— Дороги-то какие, — добавил Пётр, потирая натруженную спину. — Колёса чуть в ухабах не поломали.

Они быстро перекусили тем, что бабы собрали на стол. Запили холодным квасом из кувшина, вытерли рты рукавами и снова уехали.

Фома, глядя им вслед, лишь вздохнул тяжело:

— Эх, барин, завтра-то мне придётся ехать. Мои пожитки там ещё. И вот что хотел ещё спросить, барин…

Он помолчал, собираясь с мыслями, потом продолжил:

— Вот Петька — понятно, зачем он тебе. Рукастый парень, плотник, кузнец от Бога, мастер на все руки. Понятно, зачем за него вступился. А я-то тебе зачем сдался?

Я прищурился, прикидывая, стоит ли говорить всю правду, и выдал ему те мысли, которые крутились у меня в голове по дороге из Липовки в Уваровку — между переглядываниями с Машкой и размышлениями о будущем.

— Фома, — начал я, оглядывая его внимательно, — ты же купцом был, и вроде бы не из последних. То есть голова должна хорошо варить. Есть торговая жилка, связи, поди, какие-то остались. Так что найдём для тебя работу, даже не переживай. Есть у меня мысли.

А сам подумал: знания из торговли XXI-го века вряд ли напрямую пригодятся, разве что какой-то маркетинг применить да рекламу придумать. Понятно, что не интернет и не радио, но на ярмарки каких-то зазывал привлечь, слухи пустить, людей заинтересовать можно. В общем, придумаем.

— Фома, не переживай, — похлопал я его по плечу. — Торговцы везде нужны. А уж с твоим опытом… Может, и лавочку какую откроем, или с ярмарок начнём. Главное — голова на плечах есть, а остальное приложится.

Фома кивнул, но в глазах ещё читалось сомнение. Впрочем, это было понятно — человек привык к одному образу жизни, а тут всё менялось. Но я был уверен: толковый мужик всегда найдёт себе применение.

Тем временем мужики продолжали работать в избе. Работа закипела — и это радовало. Значит, дело пошло.

Заглянул к мужикам, что переделывали избу в импровизированный таунхаус. Я окинул взглядом их работу — Степан с Прохором орудовали топорами, как заправские плотники. Стругая доски, что-то вытёсывая, вбивая клинья — в общем, делали стену, чтобы делила дом пополам — все, как я говорил. На удивление доски ложились очень ровно.

Степан ловко управлялся с рубанком. Стружки летели из-под его инструмента длинными кудрявыми лентами, а доска под его умелыми движениями становилась гладкой, как зеркало. Прохор, все так же ворчал, но подгонял соединения с точностью часовщика. Работали слаженно, как будто много лет трудились в паре.