Восемь тетрадей жизни
Шрифт:
В Америке — не всем известно это —
Весною посылают поезда в долины,
Где яблони и персиков деревья
Стоят в цвету.
Те поезда развозят улья пчел.
Они к цветам летят, как свахи,
От ветки неподвижной к ветке
Нектар
Пирин весною тем и занят:
Он ульи с пчелами разносит
И ждет в тени, покамест пчелы,
Нетерпеливые от голода и страсти,
Зачать плоды цветам помогут.
Заботой пчел в любви родятся фрукты,
Иного не бывает.
Нам не отведать без того
Ни персиков, ни яблок.
Плоды земли исчезнут.
ПЕСНЬ ШЕСТАЯ
Жила одна в своем сарае Бина
На улице кривой и узкой
И вдоль канав водила гулять козу.
Никто не знал, была ли Бина
Мужчиной или женщиной:
Грудь у нее имелась, но и усы росли,
И грубые носила башмаки,
Пригодные для гор.
Мальчишками пытались мы под юбку
К ней заглянуть — понять хоть что-то.
Но ноги плотно сжатыми держала,
И длинные трусы их облегали.
Никто не знал, была ль хоть раз близка
С мужчиной иль с животным, может статься…
Однако все запомнили надолго,
Как самую большую из сестер —
Их всех шутя «американками» прозвали —
Учила молоко доить с сосков козы своей.
Шептала девушке на ухо:
«Сожми в кулак, держи покрепче,
Не выпускай его!»
Ладонями ей руку покрывала.
И под конец сжимали вместе
Вдвоем сосок, всегда в нем оставалась
Несдоенная капля молока.
Бине почти сто лет теперь.
Вслед за козой бредет
И никому в лицо не смотрит.
ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ
У Пидио была жена,
Она белье стирала по субботам.
И ровно в полдень он ей помогал:
Вдвоем располагались
Широкой улицы посередине
И выжимали вместе все простыни,
Покамест те змеей не скручивались длинной
И с них едва на землю капля упадет.
Теперь, когда жены не стало,
Лишь певчий дрозд готов
С ним одиночество делить
Да два сапожника — Джепи и Нано…
На площади до полночи сидят,
И всякий вечер он им напевает вполголоса
«Страсть губит» из оперы «Федора»
На музыку Джордано.
ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ
Сухие листья в этот год остались
На ветках, с них не облетали —
Без ветра выпала осенняя пора.
Деревья пламенем объятые стояли.
Казалось, фокарины [13] разожгли повсюду.
Под Монтебелло, у реки Мареккьи,
Есть монастырь, покинутый сто лет,
Ореховая роща перед ним.
Мы с братом в монастырь проникли,
Используя отверстие в стене —
След временем оставленных потерь.
Хотелось в роще под деревьями пройтись,
Под облаком багряных листьев,
Которое удерживали ветви.