Восход Луны
Шрифт:
– Тпр-р-ру, Тия, с недоосвоенной магией ты и орган расплавишь, и замок нам на головы уронишь!
– Луна придержала сестру, выставив крыло.
– Сейчас я его оттуда выкурю, и... Что это еще?
С разных сторон донеслись быстро приближающиеся звон и бренчанье металла.
– Опять рыцари?
– Селестия скривилась.
– Ничего пооригинальнее не нашлось? Ой, мама!
– Таки накаркала...
– отстраненно коньстатировала Луна, вытаращив глаза и медленно поднимая взгляд к потолку вслед за передней частью железной... наверно, сороконожки, собранной из поньских доспехов. Сколопендрообразная хрень, грохоча множеством ног, продолжала вползать в зал, хоть ее «голова», а точнее - целый пучок из десятков щерящихся и клацающих зазубренными забралами шлемов на длинных шеях,
– Гекатонхуффы... Ну как, ты все еще считаешь это банальным?
Селестия ошалело икнула.
– Д-должна призн-нать, некоторая о-оригинальность имеется... Этот гад их что, по всему замку собирал?.. Кобылять!
Из открывшихся пастей нависшего над нами армсектоида выстрелили шипастые ядра на цепях и тяжело врезались в поднятые сестрами магические щиты. Селестия охнула, когда купол золотой магии оказался пробит насквозь, но колючие шары, словно сбитые мощным ударом сверху, резко сломали трассы полета и вонзились в плиты пола, брызнув каменным крошевом. Натянувшиеся цепи рванули их обратно - но не тут-то было. Чудовище со скрипом и железным хрустом натужно выгнулось боком, пытаясь вернуть себе оружие, и спустя миг напряженно застывшая Луна, злорадно ухмыльнувшись, отпустила повышенную гравитацию. Ядра со свистом взметнулись по замысловатым дугам, обрушились на метателя и опутали его цепями, сметая головы и ноги. Отброшенная собственным усилием на хвост и завернувшаяся в штопор сколопендра не удержалась и рухнула на спину с оглушительным дребезгом. Зато начали вставать на дыбы две другие.
– Ну, это уже хамс-с-ство...
– прошипела Селестия и сменила тактику: магией вырвав из пола каменные плиты, выстроила из них кружащийся щит.
– Лу, замагничивай их, я прикрою.
Луна шагнула вперед, чуть запнувшись - и по этому неуверенному движению я понял, что она уже вымоталась. Ей требовалась хоть небольшая передышка.
– Слушайте, а дайте мне с этим разобраться, а?
– Я прикинул расстояние до двух монотонно перебирающих ногами железяк. Если работать быстро, то вполне…
– Ты уверен в своих силах?
– после едва уловимой паузы взволнованно спросила Селестия, тоже заметившая состояние сестры. За нее, я знал это, Тия боялась больше всего - но также я чувствовал, что и за меня она переживает искренне.
– Тия, он уверенно применял магию во снах, и моя магичная щетка… да и стекло с потолка... не говоря уж о Хризалис, - отозвалась Луна скороговоркой, словно подстегивая речью утомленные мысли.
– Ладно, - любимая встряхнулась и взглянула на меня, - что ты задумал?
Я обошел принцесс и встал лицом к железным чудищам.
…Когда Луна в библиотеке впала в транс, рассказывая о памяти камней - я глубоко впечатлился ее словами и мне удалось на миг всем существом своим ощутить мрачную, давящую энергетику замка. И если я могу усилием воли искажать ткань сновидений, то что мешает мне вывернуть реальность понячьего мира, который в плане магии и не сильно-то отличался от снов?..
Прикрыв глаза и расслабившись, я попытался вобрать в себя энергию камня. Она поддалась тяжело, неохотно, словно древний валун, стоящий на краю обрыва. Краем уха я слышу нервный всхрап Луны - пара направляемых колдовской силой огромных «роботов» приближается, третий уже пытается встать, а мы ничего не сделали.
Вздохнув, я попробовал изменить подход восприятия - не вбирать магию из мира, а слиться с ней, и тут же ощутил, как по ногам моим заструился горячий песок, стремительно заполняющий меня снизу вверх, словно в перевернутых песочных часах. Ага, подкачка пошла, отлично.
– С тобой происходит что-то странное, - прошептала Луна. Шорох песка в ушах заглушал ее слова.
– Не мешай, прошу, - ответил я. Надеюсь, она меня поняла… В конце концов, это всего лишь сон.
Все так же спокойно и расслабленно я направил магию - каменные плиты с хрустом рассыпались и мелким искристым песком вытекли из захвата изумленной Селестии.
Песчаное облако, часть которого струилась и текла во мне, хищно взметнулось навстречу ничтожным железкам, выстрелившим в нас. Я почти презрительно хмыкнул.
Нерушимое и надменное спокойствие земли и великих пустынь, истачивающих и пожирающих все, почти неподвластных даже величайшей силе - времени... Эти железяки ничто в сравнении с ними. Они ничто в сравнении со мной! Равно как и их жалкие потуги навредить стоящим за моей спиной.Сжавшийся песок легко остановил увязшие в нем колючие шары. Песок... он властен очистить металл от ржавой скверны, вернув ему чистоту и блеск. Но если скверной стал сам металл? Я криво усмехнулся - и песчаная мгла хлынула навстречу тьме в щелях забрал, вонзилась в них, проникая в сочленения, с торжествующим свистом взвилась вокруг чудовищ столбами разгоняющихся до гиперзвука смерчей, буквально стирая их с лица земли.
Где-то на грани восприятия послышался судорожный «ик!» Селестии, наблюдающей, как гигантские стальные чудовища тают и растворяются в надсадно визжащих песчаных вихрях, как куски сахара в кипятке. Еще миг - и от монстров осталась лишь железная пыль, смешавшаяся с замедлившейся песчаной тучей и теперь подвластная мне.
– Первая очухалась!
– крикнула Луна, и я обратился к вернувшейся в строй сколопендре. Второй раз то же самое, это же так скучно... да и надоедливых насекомых просто давят. Клубящийся песок, наполненный силой, взмыл вверх, сливаясь в монолитную глыбу. Гигантский ботинок обрушился на злополучную многоножку, только хрупнуло, и с душераздирающим скрежетом несколько раз повернулся. Кажется, хватит. Возвратим еще древнему полу его первозданный вид.
Снова расслабившись, я наконец отпустил магию, отделяя себя от мощи земли, и песок хлынул из моего тела.
– Вфу-ух, все, вроде как?
Я посмотрел вокруг - ни песка, ни дыр в полу, лишь аккуратный курганчик железной трухи. Затем взглянул на принцесс.
Если немного отдохнувшая и оживающая на глазах Луна не особо и удивилась - зато сияла гордостью за мои успехи, то Селестия пребывала в явном потрясении.
– Как такое может быть?! Ладно, рога нет, можно и без него, но тебя же никто не обучал?..
– Наследие Найтмера - раскачанные каналы и рефлексы на их использование, - пожала плечами Луна.
– Плюс богатое воображение... и уверенность. Но сейчас не время изучать сей феномен. Готовься, Тия. Ты, помнится, жаждала чьей-то крови? Правда, ее у него нет.
– Ничего, остальное меня тоже устроит!
– рыкнула Селестия, вновь разгораясь. Плиты под ее ногами начали плавиться.
– Выкуривай эту падаль, Лу!
Рог Принцессы Ночи засиял, и поднявшаяся железная пыль мерцающей электрическими сполохами грозовой тучей окутала орган, вливаясь во все отверстия и щели инструмента. Орган дико и жутко заревел всеми трубами, когда из него повалил густой черно-фиолетовый то ли дым, то ли туман, источающий липкую гнилостную жуть. Эта странно-жидкая и маслянистая на вид субстанция взвилась подобием смерча, в сердце которого начал проявляться смутный образ - но тут прямо в него вонзился ослепительный огнистый штрих, сорвавшийся с рога взбешенной Принцессы Дня, наконец-то заполучившей искомую цель. Ярчайшая вспышка света в потрохах твари попросту испарила большую ее часть и разнесла остатки в клочья, превратив в бесформенную круговерть завывающих туманных лоскутов. Луна успела закрыть нас крылом и тенями, но в глазах у меня все равно хороводом поплыли цветные пятна. Между тем Луна нанесла завершающий удар, не оставляя неведомому порождению тьмы шансов восстановиться или удрать. Усиленная железом Тень взметнулась наперехват, стремительно закручиваясь, и образовала гневно шкворчащий молниями вихрь, втянувший неслышимо, но оглушительно визжащие остатки обитателя органа.
Луна задумчиво разглядывала свой свежеобновленный электрификацией Омут Теней, перемалывающий останки неопознанной туманной дряни.
– Знаешь, по-моему, твой «Солнечный Болт» оно и так не переварило... Все-таки интересно, что это за хреноТень была?
– А и похуфиг, - воинственно махнула хвостом спустившая пар и успокоившаяся Селестия. Ее грива и хвост вновь легко струились знакомой светлой радугой.
– Все равно дело ясное, шо дело темное, как сказал бы Файрволл. Но оно посмело влезть в мой любимый орган! Поделом ему.