Восхождение мага призывателя. Том 3

— Олег Николаевич… — наконец произнёс Волков медленно и холодно. — Вы понимаете, что я теперь не простой человек? У меня репутация, ученики, обязательства…

— Понимаю, Игорь. Но если мы сейчас промолчим — завтра у тебя ни школы, ни учеников не останется — в империи может произойти что угодно. Решай быстро ты с нами или останешься в стороне?

— Хорошо. Встречаемся там же?

— Судмедэкспертиза. Через час.

— Буду.

Тяпкин вздохнул и впервые за много лет почувствовал — кровь снова бежит по жилам горячо и быстро. Всё только начинается.

— Игорь, помнишь дело Красновского? Тот маньяк, который убивал детей, а местные власти его покрывали?

— Помню.

— Тогда ты сказал — есть вещи важнее карьеры. Что если система прогнила, её надо ломать, а не приспосабливаться.

— Говорил.

— Система сгнила до самого верха, Игорь. До самого-самого.

— А какие доказательства-то?

— Алхимический анализ тканей мутанта, к которому приложила руку императрица и который похитил княгиню Невскую. Ну и показания самой княгини и графа Царева.

— Зачем ей княгиня? — спросил Волков.

— А ты подумай хорошенько… Доступ к алмазным шахтам. Императрица также сотрудничала с родом Безуховых и Невскую насильно женили на князе Максиме Безухове. Поэтому как только расскажет все императору, тот прижмет юриста императрицы. А тот уж выдаст все детали как миленький. Поэтому нам нужно действовать быстро. Пока она не уничтожила свидетелей.

— Какой у нас план?

— Добраться до императора и показать ему всё. Да надеяться, что он ещё способен слушать разум и подпал полностью под влияние Марии Федоровны.

— Это самоубийство.

— Возможно. Но альтернатива — жить в Империи, где правит чудовище в юбке.

— Ладно — понял я все. Выезжаю!

— Договорились.

Последним же Тяпкин набрал Владимира Петрова — бывшего сыщика, мастера безнадёжных дел, человека-магнита для улик и правды.

— Володя? Это Олег Тяпкин.

— Олег! — голос Петрова был удивлённый, но тёплый. — Сколько лет! Ты теперь большой человек, говорят.

— Володя, я всего лишь следак, а дела паршивые. Начальником мне быть недолго осталось. Ты мне сейчас нужен как никогда.

— Что случилось?

— Государственное дело. Некогда больше говорить и уже могут прослушивать начать. Доверяешь мне?

— Конечно. Мы с тобой огонь и воду вместе прошли.

— Тогда жду тебя в лаборатории судмедэкспертизы, корпус три. Через час.

— Олег, хоть намёк дай — во что я лезу?

— В самое важное дело в нашей жизни, Володя. Может быть, последнее.

— Понял тебя. Буду.

И когда звонки закончились, Тяпкин откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Руки дрожали, во рту пересохло — будто всю жизнь копил этот миг и теперь наконец расплатился за всё разом. Он знал — только что подписал смертный приговор не только себе, но и каждому, кого втянул в это дело. Но выбора уже не было.

Рясов и Сюткин молча наблюдали за начальником. Они не слышали ни слова из его разговоров, но по лицу Тяпкина понимали — дальше будет только хуже. Час же пролетел незаметно. Тяпкин нервно курил у окна, бросая быстрые взгляды на улицу. Вдруг во дворе затормозил чёрный автомобиль. Из него вышел граф Константин Царёв — высокий, элегантный, с лицом, будто выточенным из мрамора. Рядом с ним — княгиня Лолита Невская — выразительные глаза, жесткая линия губ, походка женщины, привыкшей командовать. А за ними следовали две девушки. Тяпкин спустился им навстречу. Граф пожал ему руку крепко и без лишних слов.

— Олег Николаевич, всё действительно настолько опасно?

— Ещё опаснее, граф. У нас один шанс поставить императрицу на место. Второго не будет.

Княгиня всматривалась в лицо Тяпкина — пристально, без сантиментов.

— Есть план, как добраться до Москвы живыми? Императрица наверняка уже в курсе.

Тяпкин усмехнулся и кивнул в сторону неба. Над лабораторией кружил армейский вертолёт. Из иллюминатора махал рукой усатый мужчина в тёмных очках.

— Это Анатолий Сидоров, мой старый боевой товарищ. Лучший пилот из всех, кого я встречал.

Вертолёт приземлился рядом с лабораторией. Сидоров выскочил первым — приземистый, жилистый, с седыми усами и хитрым взглядом. Он обнял Тяпкина так крепко, что у того хрустнули рёбра.

— Олег! Чёрт тебя дери! Сколько лет прошло — а ты всё лезешь туда, где горячо!

— Толя, знакомься — граф Царёв, княгиня Невская…

Сидоров снял очки и отвесил шутливый поклон.

— Анатолий Сидоров. Летаю на всём, что держится в воздухе дольше трёх секунд.

Тем временем к крыльцу подъехали две старые «Волги». Из них начали выбираться люди — бывшие следователи, сыщики, оперативники. Не мальчики уже — животы выдаются вперёд, волосы редеют, кто-то держит бутылку пива вместо пистолета. Но по глазам было видно — каждый из них в душе матерый волчара.

Тяпкин же покачал головой и тихо пробормотал.

— Не та гвардия уже…

Громов, старейший из всех, рассмеялся в голос.

— Олег! Не гони волну! Пороха у нас хватит на всю столицу!

— Мозги-то на месте! — Петров хлопнул себя по животу. — А это главное.

— А опыта у нас больше, чем у любого молодого салаги, — Волков добавил с улыбкой.

В подтверждение своих слов ветераны начали вытаскивать из багажников оружие — автоматы, пистолеты, гранаты, даже пару магических артефактов. И молодые оперативники Тяпкина присвистнули и одобрительно закивали.

— Откуда у вас столько стволов? — Рясов не удержался.

Мужики переглянулись и рассмеялись.

— Сынок, — сказал Громов, — если бы ты знал половину того, что мы пережили… Ты бы тоже всегда держал пару сюрпризов под рукой.

— Мальчик, — Громов ухмыльнулся, бросив взгляд поверх очков, — мы не зря тридцать лет в органах протёрли штаны. Связи — не бумага, их не сожжёшь.

И Сюткин с благоговейным трепетом перебирал автомат, как будто держал в руках не оружие, а билет в новую жизнь.

— Это же последняя модель… Такие только спецназу дают!

— Всё верно, — Петров подмигнул, оскалившись. — Мы и есть спецназ. Просто теперь без формы.

И когда оружие оказалось в руках каждого, группа двинулась к вертолёту. Сидоров уже запускал двигатель, лопасти с воем рассекали воздух.

— Все по местам! — рявкнул он так, что даже мотор смолк бы от неожиданности. — Летим низко, чтоб ни один радар не проснулся!

Они забирались внутрь — кто с шуткой, кто с мрачной решимостью. Тяпкин задержался и бросил последний взгляд на лабораторию. Может, он видит её в последний раз. А может — нет… И решительно шагнул внутрь. Взлёт прошёл гладко — Сидоров вёл машину так, будто у него в жилах не кровь, а авиационный керосин. Вертолёт скользил над землёй, огибая холмы и крыши.